Сущность арбитражного процесса состоит в защите хозяйственного права. Но из этого вовсе не следует, что арбитражно-процессуальная форма – это единственно возможная форма защиты хозяйственного права или что арбитражная процессуальная форма – это форма, которая используется исключительно для защиты хозяйственного права. В самом деле, предметом хозяйственного права охватывается регулирование внутрихозяйственных отношений, которые складываются между внутренними звеньями предприятий, а также между этими звеньями и предприятиями в целом. Споры между субъектами таких отношений не являются предметом рассмотрения в Госарбитраже. В то же время некоторые споры, рассматриваемые арбитражем, не вытекают из хозяйственных отношений.
Все это не противоречит выдвинутому положению о сущности арбитражной формы защиты права как о форме жизни именно хозяйственного права. Во-первых, содержание деятельности Госарбитража (как и любого предмета, явления) шире и полнее сущности. Во-вторых, арбитражная процессуальная форма, будучи формой жизни хозяйственного права, имеет и известное самостоятельное значение. Это, в частности, выражается в том, что арбитражная процессуальная форма может быть использована для защиты субъективный прав, регламентируемых другими отраслями права. Арбитражная процессуальная форма не составляет в этом отношении исключения, такие же качества характерны и для гражданской процессуальной формы.
Защита хозяйственных прав может осуществляться равным образом как в арбитражном порядке, так и в административном, судебном порядке, путем третейского разбирательства. Конечно, специфика хозяйственного спора оказывает влияние на особенности рассмотрения дела в каждом из указанных органов. Но важно отметить, что особенности эти не изменяют сущности административного процесса как формы защиты административных прав, судебного процесса как формы защиты субъективных прав граждан и т. д.
Трудно согласиться с Т. Е. Абовой в том, что претензионный порядок – это также форма защиты хозяйственных прав[84]. Процедура претензионного урегулирования определяется не нормами процессуального права, а нормами материального хозяйственного права, что вытекает из специфики развития хозяйственного правоотношения, которое может приводить к столкновению противоречивых неантагонистических интересов. Ликвидация подобных конфликтов может быть достигнута без вмешательства специального юрисдикционного аппарата (в конечном счете эти интересы едины в принципе). Не случайно требования обязательности предъявления претензий сосредоточены в нормах материального права (ст. 6 Основ гражданского законодательства), процессуальный же закон предусматривает последствия несоблюдения претензионного порядка.
Среди сторонников концепции хозяйственного процесса имеются разногласия по поводу его предмета, однако важно отметить полное единодушие при определении арбитражного процесса как его главной части, сердцевины. Ценность данной концепции состоит также в том, что она базируется на историческом опыте развития разрешения хозяйственной конфликтности. С позиций признаваемой всеми исследователями связи материального и процессуального права ясно выраженной исторически в СССР обособление норм, регламентирующих порядок рассмотрения споров в арбитраже, безусловно, является одним из серьезных доказательств того, что хозяйственное право имеет серьезные объективные основания для функционирования как самостоятельная отрасль материального права. Это верно подметил В. К. Мамутов[85].
Рассмотрение природы арбитражного процесса как доминирующей формы защиты хозяйственных прав позволяет более основательно аргументировать двойственную юридическую природу Госарбитража, который сочетает в себе черты судебных и административных органов[86].
В последние годы некоторые исследователи из социалистических стран также склоняются к мысли о двойственной природе арбитража[87]. «Источником бесконечных споров» о природе государственного арбитража является, по мнению М. А. Гурвича, его «промежуточное образование», «двойственный характер»[88].
Единые хозяйственные отношения предполагают известную экономическую самостоятельность субъектов хозяйственных отношений. В силу этого они приобретают качество самостоятельных субъектов права, защита законных интересов которых должна быть гарантирована соответствующим аппаратом государства. В данном случае такой орган должен нести в себе черты судебного аппарата, в задачи которого входит защита прав и охраняемых законом интересов путем судебного разбирательства. Но использование судебного аппарата было бы не оптимальным методом разрешения хозяйственных споров. Хотя субъекты хозяйственных отношений обладают известной экономической самостоятельностью, тем не менее спорят они не о своем имуществе, а об имуществе, которым они оперативно управляют и которое составляет часть имущества государства. Именно поэтому при разрешении хозяйственного спора задачей органа, его разрешающего, является не только установление юридического взаимоотношения сторон, но и определение способа ликвидации взаимного конфликта при выполнении плана, лежащего в основе работы обоих спорящих государственных предприятий.
Анализируя особенности отношений по возмещению вреда между государственными предприятиями, польский исследователь В. Варкалло отмечает, что гражданская ответственность является здесь не столько средством осуществления правосудия, обеспечивающим восстановление нарушенного имущественного положения, сколько фактором правильного управления общенародным имуществом, фактором, который особым образом активизирует материальные стимулы, действующие в направлении «охраны народного хозяйства от возможных убытков»[89]. Рецензируя данную работу, болгарский ученый Стефан Павлов вполне солидаризируется с этим положением[90].
В работе Госарбитража бывают ситуации, когда важно не только разрешить спор, но и ликвидировать конфликт, исходя из интересов народного хозяйства в целом. В экономической системе, где отдельные хозяйственные единицы отвечают за выполнение определенных участков единого народнохозяйственного плана, иного и быть не может. В силу этого в работе государственного арбитража особое значение приобретает положительная, сознательная деятельность, функция согласования интересов спорящих друг с другом хозяйствующих субъектов, которая находит наиболее яркое выражение при разрешении преддоговорных споров. В настоящее время в связи с повышением роли хозяйственного договора, который становится инструментом, звеном планирования, в ряде случаев преддоговорный спор может по существу оказаться спором о плане.
Сущность хозяйственного договора не может быт вскрыта с сугубо цивилистических позиций. Показательны в связи с этим попытки некоторых советских, болгарских, польских исследователей квалифицировать договорные отношения как форму административно-правовых отношений [91].
Если некоторые имущественные споры чаще всего бывают вызваны фактами невыполнения плановых заданий, нарушением хозяйственных обязательств либо иными противоправными действиями, то преддоговорный спор не всегда связан с обвинением какой-либо и спорящих сторон в нарушении права. Работая в различных условиях, стороны могут предложить разные, но вполне законные пути выполнения плана, из которых должен быть избран лучший, максимально учитывающий интересы государства и условия работы обеих сторон. Таким образом, орган, разрешающий преддоговорные споры, должен в известной мере обладать административной компетенцией, ибо для принятия решения необходимо известное усмотрение в порядке управления.
