Непоколебимость Непанты напоминала сталь или адамант: они изнашиваются, но не ломаются. Шестью годами позже, когда военные игры ее братьев в залах дозрели до планов гениальных завоеваний, она все еще не сдавалась. Она восприняла его как часть своей жизни. Может быть, она даже ожидала замужества. Она снова научилась легкости в общении с ним, но отказывалась переводить эти отношения в нечто более перспективное.

Нетерпение доконало Вартлоккура. Однажды вечером он сделал ей очередное предложение. Как обычно, Непанта отвергла его. Последовало несколько сильных и гневных аргументов. После этого, разочарованный и расстроенный, он вернулся в Клыкодред, решив идти путем, на который его годами склонял Старец.

Старец. Горный Старец. Должно быть, он самого себя был загадкой. Никто не может удержать в памяти все года и события, свидетелем которых он был. Старец едва ощущал принадлежность к реальному человечеству. Страсть, любовь, ненависть, боль и радость, привязанность — что они значат под жерновами мельницы времени? Прах. Только пыль от мелющих жерновов. Что осталось от родителей, умерших десять тысяч лет назад? Ничего, кроме труднопроизносимых архаичных чуждых имен. Молодость? Он никогда не был молодым. Или так казалось теперь. У него было несколько воспоминаний о звенящей бегущей радости, о девушке, о диких цветах и запахе клевера весной. (Имя девушки иногда преследовало его в одиноких снах, а ее лицо часто являлось в краткие минуты счастья.) Его прошлое было бесконечным коридором с миллионами дверей, за которыми хранились воспоминания — все в серых старческих тенях. Цвет блекнул по мере отдаления от настоящего. Прошлое возвращалось назад к черной точке, где он впервые встретился с Режиссером. Оно утрачивало самые яркие, самые алые, самые зеленые, самые голубые тона страстной любви, боли и привязанности. Горный Старец был самым старым человеком в мире.

Кроме еще одного. Хотя, думал он, его друг Звездный Всадник — он же Режиссер — вполне может быть и мертв. Он ничего не слышал об этом человеке со времен походов Навами тысячу лет назад. Хотя намеки на его участие прослеживались в эпических сказаниях о Падении.

Когда-то Старец хотел жить вечно. Но тогда и он, и мир были юны, а сама мысль о потерянных годах будущего ненавистна. Однажды, когда магия была молода и свободна, а он сам еще не имел способностей к изобретательству, он рискнул своей душой и сущностью, чтобы получить бессмертие. Теперь он им обладал. Это был невозвращаемый дар Звездного Всадника — подарок, жестокой ценой которого стали отчужденность, скука и долг, который он не сможет выплатить полностью никогда.

Бывали времена, когда он думал, что Смерть могла бы стать его единственным милым утренним ангелом (с лицом той забытой любви), чей приход он воспримет с радостью. Она освободит его от этого мира, где дни были бесконечной монотонной процессией по неизменному пути. Она станет его свободой. Мать Ночь с мягкой черной утробой, в которой он будет вечно покоиться в мире.

Но ведь попасть в ее руки было так легко! Почему же он не спрыгнул со стены Клыкодреда? Потому что он боялся желанной леди. Он не мог свыкнуться с мыслью о мире, который будет существовать без него. То побуждение, та ошеломляющая необходимость, которая двигала его к бессмертию, еще не угасала в его душе. Он мог упустить что-нибудь. Но что, если он уже прожил все эти годы и смертельно устал от их исторической процессии? Если катастрофы, завоевания и прекраснейшие художественные творения человеческого разума не были достаточны, то что будет достаточным? Чего он ждал?

Когда Старец бывал в плохом настроении, он часто размышлял над этим. Определенной цели не было, да он и не искал ее. Ему было достаточно ждать, пока оно само придет к нему. Тем временем многолетние привычки стерли его движение вперед. Он желал забвения и не делал ничего, чтобы избежать его. Он прожил десять тысяч лет. Возможно, что увидит еще столько же.

Были еще долги и обязательства. Интересно оплатить долгую жизнь, которую ему ссудили.

В маленькой комнате наверху Башни ветров на столе лежала большая карта. Ее восточные границы были отмечены зубцами, представляющими горы Драконьи Зубы. В верхней части были еще зубцы: Крачнодианские горы, а среди них название — Вороний Грай. К югу и посередине карту испещряли названия городов и королевств: Ива Сколовда, Двар, Прост-Каменец, Итаския, Грейфеллз, Мендалаяс, Портсмут и сотня других. Вартлоккур и Старец склонились над ними.

— Здесь, — сказал Старец, тыча пальцем в Крачнодианские горы чуть выше Ива Сколовды. — идеальная база. Все эти люди — бандиты, они не любят этот город. Способный человек, не связанный с племенами, смог бы объединить их в армию, достаточно сильную, чтобы взять Ива Сколовду внезапностью. Но недостаточно мощную чтобы удержать ее. Я думаю, твой план хорош. И как раз то, что нужно, если они действительно посадят Непанту на трон. Как только они потеряют интерес к городу и затеют следующей поход, тут-то мы ее и получим.

— Будет прекрасно, если мы сможем захватить ее. Она далеко не дура. — Вартлоккур обнаружил в Непанте блестящий ум и хорошую интуицию, хотя она и пыталась скрыть это. Если она иногда и выглядела тупой, то только потому, что сама забивала себе голову.

— Тогда принято? Мы наймем бин Юсифа и его людей и используем их для захвата Непанты в Ива Сколовде.

— Согласен. — На него тяжелым грузом навалилось предчувствие. Это будет не так просто, как звучит на словах.

Ему было больно от приближающейся жестокости второго великого разрушения.

— Как бы там ни было, я не думаю, что это сработает. Все кончится тем, что придется сражаться с ее братьями.

Старец пожал плечами:

— Белые начинают и выигрывают. Ты мог бы уничтожить армию за ночь.

Вартлоккуру не понравилась идея Старца. Он получил сполна свою долю армий и войн еще столетия назад.

— Ну, они уже раздобыли Рог Звездного Всадника, — сказал Старец, едва сдерживая удивление.

Вартлоккур повернулся к зеркалу, уловив в тоне своего компаньона нечто большее, чем констатацию факта. Каким-то образом братья Непанты смогли определить местонахождение этого неуловимого древнего жителя, чье происхождение было окутано тайной даже большей, чем у Горного Старца. Недавно они подкрались к нему через самую западную цепь Крачнодианских гор. Сейчас они застали его врасплох. Это был невероятный удар. Казалось, Звездный Всадник был слишком стар, чтобы так легко сдаться.

— Они дураки. Все они дураки. — Горечь прозвучала в голосе Старца. — Один магический талисман не сделает их непобедимыми. Даже Виндмийрнерхорн.

Упомянутый талисман славился как Рог Изобилия, хотя и не очень напоминал этот мифический предмет. При правильном обращении Виндмийрнерхорн мог обеспечить человека всем необходимым. Люди, рвущиеся к власти, часто пытались выкрасть его — и иногда это удавалось. Но Звездный Всадник всегда возвращал его себе — после того как воров губила собственная жадность. Турран хотел использовать Рог как источник обеспечения, снабжения и поддержки армий. Но этим мечтам не суждено сбыться, потому что Турран никогда не научится правильно управлять Рогом. Никто из воров так и не научился. Они всегда навлекали на себя гибель прежде, чем успевали это сделать.

— Они еще обнаружат это. Сунуть свои носы в мир равнозначно просто попросить расквасить нос. Ильказар все еще пугало для людей. Как и я. А некоторые ивасколовдцы все еще сохраняют горькие чувства к вице-королевству.

— Что будет полезно для нас.

— Верно. Ну, я продолжу. Подготовлю соглашение с бин Юсифом. Ты присмотришь за делами?

Старец верно следил за событиями. Он видел, как бин Юсиф вошел в предгорья в образе заклинателя ведьм и начал свою работу. Он видел, как Рагнарсон вербовал и набирал отряд наемников Туррана. Он видел, как Насмешник начал свое медленное путешествие из Прост-Каменца в Ива Сколовду в личине Салтимбанко. Он видел, как Гарун, недостаточно осведомленный об истинных целях своего нанимателя, послал шпиона, чтобы убедиться, что король Ива Сколовды ожидает вторжений Королей Бурь. Заговор Вартлоккура выжил только потому, что Турран уже двинулся. Затем удача стала изменять им, и худшим из всего была неудача Гаруна с захватом Непанты в Ива Сколовде. Но Вартлоккур предполагал это заранее. Он уже собрал армию, чтобы двинуть ее против Вороньего Грая.