— Это еще зачем? — удивился тот.

— Для наглядности.

Получив от водителя пистолет, «Лицо городского масштаба» сняло его с предохранителя, передернуло ствол и помахало им перед носом у Семена. — Вот твоя альтернатива.

Семен врезал ему в лоб основанием ладони с коротким сухим шлепком, чтобы волна удара распространилась по костям черепа. Тот дернулся вперед, и рефлекторно сжавшийся палец надавил на спусковой крючок. Внутри машины выстрел прозвучал так громко, что барабанные перепонки словно лопнули. Ствол пистолета при ударе Семена ушел в сторону, и когда прогремел выстрел, он был направлен в спинку переднего сиденья.

Получив пулю в спину, шофер дернулся вперед, оставил головой на лобовом стекле «паутинку» трещин, а затем завалился набок.

Впереди загорелся красный сигнал светофора. Машина мчалась бы и дальше, если б не врезалась в задок затормозившего перед ними автомобиля. Чтобы смягчить удар, Семен присел, но все равно его с неумолимой силой бросило вперед. Однако спинка переднего сиденья и тело водителя погасили большую часть энергии.

Сразу после удара Семен открыл дверцу и выполз из машины. Водитель и городской чиновник, все еще сжимавший в руке пистолет, были неподвижны. Схватив лежавшую на сиденье папку с приглашением на собрание, Семен поспешил исчезнуть с места происшествия.

Прохожих в этот час на перекрестке не было, а владелец битой в зад иномарки пребывал еще в шоковом состоянии.

— Грузи, грузи, — продавец сосисок был в приподнятом настроении. — Сегодня на пароходе большой бал, так что продуктов потребуется много. Шевелись! — покрикивал он.

— Эти мешки — с песком, что ли? — поинтересовался один из нанятых им мужиков, за что получил кулаком в зубы.

— Тебя кто спрашивать велел? — пояснил свои действия бригадир грузчиков, в котором Дима и «Робин Гуд» без труда узнали бы белобрысого и крючконосого предводителя браконьеров.

После потери лодок и снаряжения большая половина банды разбежалась, а те, кому деваться оказалось некуда, перебивались случайными заработками.

Тот мужик, что интересовался, отошел в сторону, но улучив момент, схватил предводителя банды и возбужденно прошептал:

— Сахарный песок, говорю тебе! В каждом мешке по полцентнера, не меньше.

— Ну и что? Он же сейчас стоит — копейки…

— С какой стати эти богатеи сахарный песок на пароход отвозят?

— Может, чайку решили погонять, — засмеялся крючконосый.

— Ну ты прям! Неужели не просек? Скоро самое время варенье варить настанет, а с сахаром перебои начнутся. Я в газете читал. Может, вообще поставок не будет. А у нас весь город на подножном корму. Вот они и скупили весь сахар, а теперь припрятывают, чтобы втридорога потом же простому народу продать.

— Вот инородцы хитрые! А я варенье очень уважаю, — расстроился крючконосый предводитель. — У меня баба такое варенье из китайки делает — залюбуешься, не то что проглотишь.

Каждая ягодка прям светится…

— Весь груз может быть наш, — продолжал шептать мужик. — И лодка — тоже. Надо только… — и он зашептал свой план в самое ухо собеседника.

Атаман кивком выразил согласие, после сам переговорил со вторым, третьим… Когда продавец сосисок, он же поставщик продуктов на пароход развлечений, стал отвязывать трос, удерживающий катер, все остальные были в курсе, что надо делать.

Продавец сосисок, увидев, как к его горлу приближается крюк, которым грузчики цепляли мешки, успел локтем остановить удар. Кованый крюк с деревянной округлой рукояткой, выбитый из руки нападавшего, булькнув, ушел под воду. Следом за ним в реку прыгнул сам продавец сосисок и поплыл саженками.

— Заводим мотор! — заорал атаман, — Уходим!

Катер отчалил и двинулся вниз по реке, мимо основного пирса, где в ожидании погрузки стояли нарядные участники собрания акционеров.

— Вот этот, здоровенный, во фраке, похожий на военного…

— Он в смокинге.

— Какая разница! Я из Турции, знаешь, сколько таких костюмов перетаскала, пока в люди не выбилась! Цена одна на всю партию. Так вот, обратите на него внимание — я слышала, у этого толстяка теперь десять процентов акций нашего завода. Замочил какого-то папика в Москве, отобрал документы и теперь тут станет диктовать условия. Крайне опасный тип. Я, пожалуй, пойду с ним поздороваюсь, пусть знает, что я отношусь к нему с симпатией.

Ренат возвышался над остальными толпившимися на палубе участниками мероприятия в пол роста, и уже одним этим обращал на себя внимание. Подручный Адидаса, пробравшийся на судно под видом тоже приглашенного, уже доложил о производимом эффекте. Адидас был доволен, что его кандидатуру восприняли с таким пристальным вниманием, однако нервничал, так как реакции основных, как он считал, соперников, пока не последовало.

А в это время Дима, разувшись и закатав брюки до колен, вылавливал на мелководье тело продавца сосисок.

Он обнаружил его, когда вместе с «Робин Гудом» пришел на место стоянки моторки с просьбой вновь доставить на пароход.

Сосисочник не подавал признаков жизни, и помочь Диме было некому. «Робин Гуд», второе лицо в приглашении, демонстративно отошел в сторону, что-то насвистывая. А Диме очень не хотелось самому делать искусственное дыхание рот-в-рот.

Семен, расспросив случайных встречных, как добраться до набережной, откуда катер отвозит приглашенных на плавучее казино, решил срезать путь и пойти вдоль берега по тропинке.

Миновав свалку мусора и ржавый остов автомобиля «Запорожец», он сделал еще несколько шагов, когда откуда-то из кустов на него прыгнуло существо, отдаленно напоминающее человека…

Джессика дотронулась до губ, аккуратно, чтобы не размазать помаду еще сильнее, чем от поцелуя, а Паша-мореход, как ни в чем не бывало, достал из ящичка со стола сигару и, отрезав кончик финским ножом с наборной рукояткой, раскурил ее.

— Считай, это страховка, — все-таки не выдержал и пояснил он, — случайный поцелуй.

— Страховка от чего? — уточнила она.

— Что я не брошу тебя, как использованную, когда дело будет закончено. Я приму участие в твоей судьбе.

— Интересно, какое участие? Пырнешь своим ножиком?

— Я слышал, ты — плечевая? С шоферней «путешествовала»? А у меня девочки через год работы собственную тачку покупают.

— Я путешествую и трахаюсь с теми, кого сама выберу. Меня это устраивает.

— Ладно, подыщем что-нибудь самостоятельное, — ему захотелось спросить, сама ли выбрала она его мгновение назад, но он постеснялся. — А теперь о деле сегодняшнем…

— Пора на выход? Вот только немного подправлю косметику…

— Еще успеешь, — он положил сигару в пепельницу.

На кончике сигары остался мокрый след его губ.

— Время-то… — она машинально посмотрела на запястье, а после выругалась. — Забыла заказать часы от «Картье»! — и, посмотрев на судовой хронометр, уточнила. — До начала собрания минут пять осталось…

— Собрание я отложу на несколько часов.

— Не из-за того ли, что ты хочешь успеть овладеть мною прямо в своем кабинете? — голос ее зазвучал истерично и нелепо, а вовсе не иронично, как она ожидала..

— Вовсе нет. Просто у меня, как говорил тренер, свои секреты работы с молодежью. Знаешь, что решающее в поединке?

— Какой-нибудь хитрый удар, вроде коготь орла или рог козла? — с деланой наивностью поинтересовалась Джессика.

— Это главное в драке. А в поединке главное установить дружеские отношения с судьями. В поединке, в конечном счете, все решают судьи.

— Не пойму, как это соотносится с сегодняшним мероприятием. А судьи кто?

— Взгляни, — он распахнул занавесочку на иллюминаторе, и стала видна палуба с разгуливающими на ней участниками собрания. — Вот они, все. Это как мини-выборы, понимаешь. Все, как один, должны ощущать, что их голос кому-то нужен. Вот только надо им подсказать, кому нужнее.