Жрец развернулся и покинул комнату ожидания. Модир так и не сказал больше ничего, лишь взял руку Жиль и положил себе на локтевой сгиб. Ей же, как ни странно, после слов жреца стало легче. Конечно, она не забыла про поцелуй и не забудет никогда. Но себя уже преступницей не считала.

Сердце забилось в радостном предчувствии, стоило Жиль увидеть ожидающего ее возле алтаря Ландера. По другую руку от жреца, что медленно помешивал какое-то кипящее варево в огромном котле, застыл Монила. Друг детства приоделся по случаю ее бракосочетания. Выглядел он хоть и смущенным, но очень симпатичным и мужественным. А как только Жиль под руку с Модиром переступили порог ритуального зала, так Монила уже не мог отвести от нее взгляда. Сама она тоже знала, какой красивой кажется ему в этом шикарном платье и с диадемой на лбу.

В то время как Монила смотрел на нее, Жиль не могла отвести взгляда от жениха своего. Ландер сейчас казался ей самым красивым мужчиной на свете. Его черный костюм, что подчеркивал достоинства высокой фигуры, был отделан золотом. Волосы он зачесал назад, открывая высокий лоб. Обычно хоть одна капризная прядь да спадала на лоб. И Жиль это нравилось, особенно когда стала настолько смелой в обращении с женихом, что могла этих прядей касаться и убирать с лица. Но нынешняя прическа Ладнера как нельзя лучше соответствовала торжеству момента. А его бледность в свете храма казалась благородной, даже изысканной. Глядя в глаза жениху, купаясь в той восторженной ласке, с которой вторил он ей, Жиль забывала обо всем, что только что с ней приключилось. И о том, кто ведет ее к алтарю, она тоже не думала. Сейчас, в этом зале, остались только она и Ландер.

Модир подвел Жиль к Ландеру, и жених взял ее за руку, как велел то сделать жрец. Боковым зрением невеста улавливала силуэт Монилы. На Модира же, что застыл по другою сторону от Ландера, ей думать не хотелось, как и смотреть на того. Несмотря на то, что она уже успокоилась, вероломство этого мужчины, совершенное в стенах храма, возмущало ее до глубины души. И другом ее жениха отныне тот не мог называться. Да и был ли он таковым?

- Поднесите руки к священному котлу, дети мои, - велел жрец.

Ландер крепче сжал ладонь Жиль, и сплетенные их руки погрузились в густой пар, что продолжал валить из котла.

- Духи одобрили ваш союз, и сейчас вы получите тому подтверждение, - монотонно изрек жрец, пристально глядя на руки брачующихся.

На глазах пар из белого превращался в красный, стремительно наполняясь цветом и становясь значительно гуще. Пока руки Жиль и Ландера полностью не потонули в нем.

- Красный - цвет страсти. Черный символизирует смерть. И если бы духи отказались закреплять ваш союз, то показали это именно так. Ландер, сын мой! Согласен ли ты пройти через всю жизнь рука об руку с этой девушкой? - посмотрел жрец на жениха.

- Согласен! - без тени заминки отозвался тот, и снова Жиль почувствовала, как легонько сжалась его рука.

- Жиль, дочь моя, отвечаешь ли ты этому мужу взаимностью? Готова ли делить с ним и радости, и горечи?

- Согласна, великий жрец, - тихо отозвалась Жиль, чувствуя как дрожит голос.

- Ваши души дали клятвы! Два сердца превратилось в одно и поделилось строго пополам. Примите, великие и справедливые духи, по капле жертвенной крови брачующихся. Пусть кровь их скрепит уговор и оставит запись в священной обители!

Как только жрец произнес эти слова, Жиль вздрогнула от резкой боли в пальце. Она посмотрела на жениха, и хоть тот и стоял с непроницаемым лицом, но по его ответному взгляду поняла, что испытал Ландер нечто подобное.

На секунду реальность словно стерлась, и Жиль с Ландером оказались в небольшой и очень светлой комнате. На той стене, что белела перед ними, проступили их имена, которые тут же растеклись и смешались в одно слово, написанное на непонятном языке. Прочитать его Жиль не смогла, но получилось запомнить символы. Первым делом решила записать их в дневнике, когда окажется дома.

- Таинство свершилось! И судьба ваша теперь известна духам и мне! - торжественно произнес жрец, и голос его прозвучал эхом под сводами ритуального зала. - Я буду хранить эту тайну, как храню многие. А вы, дети мои, отныне начинаете свой совместный путь. По отдельности вас больше нет, и ваши близкие люди, что пришли сегодня на бракосочетание вместе с вами, призываются в свидетели.

Пар снова стал белым, и Жиль с Ландером убрали руки, но не расцепили те. А потом на месте пара появилась огромная и очень потрепанная книга. Та зависла в воздухе, раскрываясь на какой-то странице. Точно так же как до этого на стене Жиль увидела, как проступают на пустой странице их с Ландером имена, а чуть ниже имена Модира и Монилы.

- Скрепите ваш союз еще и вашими подписями, - велел жрец, и над книгой появились еще и перо с чернильницей.

Первым напротив своего имени поставил подпись Ландер. То же самое проделала Жиль. А потом настала очередь свидетелей. Монила с Модиром поставили свои подписи тоже молча.

- Завтра надлежит устроить большое празднование, - наставительно произнес жрец. - Гостей пригласите побольше, да столы накройте со всей щедростью. Это будет вашей жертвой духам, что были сегодня к вам так милостивы.

Домой возвращались в том самом кабриолете, на котором прибыли в храм Жиль и Модир. Первым отвезли Монилу, и когда тот уже собирался соскочить с подножки, Ландер проговорил:

- Ждем тебя завтра к обеду, Монила. Займешь почетное место за праздничным столом. И в замке моем отныне ты всегда желанный гость.

Как же Жиль была благодарна ему за этот поступок! Едва удержалась, чтоб не наброситься на Ландера с поцелуями прямо при Модире. Ведь только что он сделал ей огромный подарок - впустил в свою душу того, кого она считала почти что братом. И это несмотря на всю былую нелюбовь к Мониле. В который раз Жиль подумала, что ей достался самый чуткий муж в мире!

Замок был погружен в тишину и темноту, но отчего-то Жиль казалось, что обитатели его не спят, а притаились каждый в своей комнате и ждут их приближения. А вот кто точно спал и видел десятый сон, так то Бовил. Причем, ворота были надежно заперты, достучаться до гиганта не получилось. Пришлось Ландеру оборачиваться вороном и впускать их всех во двор. Зато это немного разрядило обстановку, чем ближе становилось таинство первой ночи, тем сильнее Жиль нервничала.

С Модиром они простились в темном и холодном холле замка. Тот лишь кивнул и быстрым шагом скрылся в своем крыле. Ландер же не спешил отправляться на свою, а теперь уже их общую с Жиль половину. Вместо этого развернул ее к себе лицом и тихо проговорил:

- Никогда, слышишь? Никогда я не причиню тебе вреда. Ты веришь мне?

- Верю, - шепотом отозвалась она. Отчего-то думалось о том, что они могут перебудить обитателей замка. Теперь уже Жиль казалось, что те все крепко спят.

- Я люблю тебя, птаха, больше жизни! И хочу, чтобы у нас были общие дети.

Эта фраза смутила ее настолько, что не удержалась и спрятала пылающее лицо на груди Ландера.

- И ты даже представить себе не можешь, как я хочу тебя, - решил добить ее Ландер, хоть и сделал это с самой ласковой и любящей улыбкой.

Поднималась на второй этаж Жиль на нетвердых и изрядно дрожащих ногах. Новоиспеченному мужу приходилось ее поддерживать. В конце концов, он не выдержал и подхватил ее на руки. Хоть надышалась им, пока он не опустил Жиль на пол в их общей спальне.

От драгоценностей она освободилась сама. Свадебное же платье ей помог снять Ландер. И хоть ей и было очень страшно, но мешать или препятствовать она ему не стала. Да и наставления Гуры запомнила хорошо.

На кровати Жиль дожидалась кружевная ночная рубаха. Но надеть ее Ландер не позволил.

- Хочу видеть тебя всю. Ласкать тебя, показать, какой может быть любовь между мужчиной и женщиной, - проговорил он ей в губы, освобождая от последнего предмета одежды - изящных тончайшей работы панталон, что прислала ей в подарок модистка вместе с платьем.