POV Юзик и Марик парни в черном
- Марик, давай спать!
Марик в одних трусах и с мокрыми после душа волосами расхаживал по двухместному номеру... Хотя, что там вытирать? Прическа типа "недельная щетина" и сама прекрасно высыхает за пару минут...
- Марик!
- Что, Марик? Что?!
- Если ты думал, что тетя Адрианна обнимет тебя на радостях и расцелует в щеки, то...
- Пани Берта! - отчеканил Марик, - Она сказала, что ее зовут пани Берта и никак иначе!
- Она всегда такой была. Вспомни.
Марик, наконец-то, присел на свою кровать.
- Нет, Юзик. Она изменилась. Раньше она не видела в нас детей, а теперь не видит в нас взрослых.
Юзик внимательно посмотрел на брата. Вот ведь! Вроде, балбес балбесом, но иногда как выдаст.
- Юзик, я так понял, Ленка здесь не в первый раз? Почему она не узнала тетю... пани Берту?
- Она же совсем мелкая была, когда ее привезли. Понятно, что не помнит.
- Папу с мамой ведь запомнила, а они всего лишь через полмесяца погибли. Кстати, надо к ним съездить - с весны не были. Оградку подкрасить, порядок навести...
- Давай, - поддержал Юзик, - Договоримся с Олеськой, украдем из универа Ленку и съездим.
- Договоримся! - недовольно буркнул Марик, - Брат, поговори уже с Олеськой: пусть в наш отряд переходит. Неудобно же.
- Кому неудобно, а кому нормально, - не согласился Юзик.
- И чем же Олеське в той смене так нормально, а? У нее кто-то завелся? Да?
- Заводятся блохи. И тараканы
- Вот-вот. И этих паразитов надо своевременно давить! - Марик пристукнул кулаком по ладони, на что Юзик покачал головой.
- Именно поэтому Олеська и не переходит в нашу смену.
- Из-за меня? - удивился Марик, - Ты хочешь сказать...
Юзик кивнул:
- Олеська молодая симпатичная...
- Красивая!
- Молодая красивая девушка, которой разные молодые люди часто делают комплименты... Стоп! - внезапно скомандовал Юзик и по слогам произнес, - Э-то нор-маль-но! Понял?.. Я спрашиваю, понял? Смотри, расскажу Олеське, какие-такие неопознанные хулиганы ее ухажеров избивают. Знаешь, что она с тобой сделает?
- Знаю, - буркнул Марик.
- И кстати, - продолжил Юзик, руководствуясь правилом "добивай, пока не отвечают", - Не забудь завтра принести Клаху извинения.
- Это с какого перепугу?
- Ну, сегодня же тебе не дали этого сделать?
- И что? Главное, я был готов. И если Клаху это так надо, мог бы попросить тетю... пани Берту подождать. Она бы, конечно, просто пальнула из парализатора, но попросить он мог. Не попросил. Ко мне какие вопросы? И вообще, спать пора! - Марик решительно упал на кровать и замотался в покрывало, - Свет выключи.
END POV
На удивление отлично выспавшись, я уже в семь утра спустился на первый этаж. Из кухонного блока в гостиную доносились чудные теплые запахи свежей выпечки. Мне захотелось, словно зомби, вытянуть руки и рвануть туда с воплем: "Плюшки!" Но я сдержался. Пошел размеренным шагом.
Пани Берта в привычном темном платье как раз доставала из плиты противень со сдобой, и я не мог не отметить, что со спины она выглядит далеко не на свои пятьдесят с девятью хвостами. Весьма достойная и приятная женщина. А если она мне еще и кофе предложит!..
- Доброе утро, Кирил. Вы удивительно вовремя - булочки как раз поспели. Вам кофе налить?
Ну? Что я говорил? Идеал!
Буквально в следующую секунду на кухне появились сонно помаргивающие братцы. И кто бы сомневался? Все-таки полувоенные люди, а у них инстинкты на вкусно покушать ой как развиты!
- Доброе утро, пани Берта. Доброе утро, Ки... БРАТИКИ!!!
Елена с разбега запрыгнула на спину Юзика (Или Марика? Не различаю пока. Впрочем, какая разница.) и тут же, устыдившись своего поведения, отскочила в сторону и чуть ли не присела в книксене. Что ж, вот все и в сборе.
В гостиную перебираться не стали, пристроились завтракать прямо на кухне - пани Берта не возражала, но и не присоединилась. Сказала:
- Мне еще одну партию надо в духовку поставить.
Выцепив из огромного блюда, водруженного в центр стола, самую красивую булочку, я осторожно положил на нее тончайшую пластинку масла. И пока она протаивала от центра к краям, нацелился на какое-нибудь варенье. Грусть-печаль: варенья на столе не было. По европейской традиции были сливки, йогурты, конфитюры, сиропы и джемы, а варенья жок. Эх! Пришлось довольствоваться абриксовым конфитюром. Красивым и прозрачным, но и рядом не стоявшим с настоящим урючным вареньем. Как оно мне нравилось! Как я любил вылавливать в густом сиропе половинки урючин. Почти растворившихся, но еще сохраняюющих форму и ту особую волокнистость структуры, которая так ласкает язык и небо. А если варенье еще и с косточками! У папиных родственников в Алма-Ате на даче была пара урючин со сладкими косточками, ядрышки которых закладывали в варенье...
Да-да, толковый словарь называет "урюком" сушеный абрикос, а у ехидных Ильфа и Петрова он "цветет на склоне дней". Но в Алма-Ате урюк цветет на склонах гор. Огромными розовато-белыми цветами на черных корявых колючих ветках - листья появляются позже. И мы с папой и мамой даже ходили весной в ущелья, чтобы полюбоваться сказочным зрелищем: дикоцветущим урюком на заре...
- О, Клах! А чой-то ты, меня не дождамшись, плюшками балуешься?! - раздался возмущенный голос.
Явился посланец!
- Слушай, Пыхась, у тебя случайно нет родственника с мотором и пропеллером?
- Ась?
- Когось!
- Клах, ты меня своими глупыми "кавосями" не отвлекай - у меня миссия, тудыть ее в качель!
Пыхась торжественно прошел в центр кухни, поклонился с любопытством взирающей на него пани Берте:
- Я, Пыхась из рода Ковалей, приветствую тебя, хозяйка дома и озера! - затем поворотился к Лене, - И тебя, девка ученая.
От остальных присутствующих Пыхась хамски отмахнулся:
- С тобой, Клах, нынче виделись, а вас двоих я пока знать не знам.
- Добрый день, Пыхась из рода Ковалей. Что привело вас к нам?
- Я эта, посланник от обчества, как их Клах называт, девок елок и речек... - сказал Пыхась и замолчал.
Пани Берта с веселым удивлением посмотрела на меня. Я молча проартекулировал: "Трудности перевода." Пани Берта понимающе кивнула. Пыхась, между тем, продолжал держать паузу.
- Прошу к столу, - догадалась пани Берта и, сравнив размеры посланника и мебели, озадачилась, - Сейчас что-нибудь со стулом придумаем.
- Ништо! - заявил миссионер, - Знал, куды иду.
Пыхась достал из заплечного мешка нужные детали и споро соорудил нечто вроде высокого детского стульчика, на который тут же взгромоздился с гордым видом. И таким вожделеющим взглядом окинул стол, что мне захотелось повязать ему слюнявчик. На всю морду лица.
- Слушай, Пыхась, может сначала о деле своем расскажешь?
- Ты чо, Клах? - прочавкало это фольклорное недоразумение, - Чай же остынет и плюшки зачерствеют!
Пани Берта веселилась вовсю, интеллигентно обозначая отношение к происходящему только лучинками у глаз. Лена, забыв про завтрак, неотрывно пялилась на Пыхася. Только братцы молчали настороженно и посматривали на меня с Пыхасем, как из засады. Но классики совершенно справедливо отметили, что "бесшумных засад не бывает". Поэтому со стороны стола, оккупированной братцами, то и дело доносились позвякивания ложечек, ножей, "Юзик, оставь и мне джема. Его надо намазывать на булочки, а не накладывать!" И другие демаскирующие звуки.
Удовлетворив первый аппетит и в ожидании второго дыхания, Пыхась обратил внимание на Лену. Начало я как-то упустил и услышал только, когда в ход пошли классические фольклорно-сказочные штампы. С фирменным пыхасевым колоритом, разумеется.
- Вот тебе загадка: что под яйцами гладко?
