Оставшаяся (или изначальная) троица, осторожно ступая по песку, прошли в центр круга. Там главный установил на низкой треноге медный с виду казан, размером раза в три поболее чашки с кристаллом. Отступив на пару метров, опустили на песок решетчатые этажерки, от которых до казана вытянулись три желоба. "Кровостоки," - догадался я. И тут же со всей очевидностью мне стало понятна схема нашей попарной рассидки и предназначение сабли на поясе четвертого. "Ну, это мы еще посмотрим - пригодиться ему кривая железяка или нет! - самонадеянно подумал я, - Надо только подходящий момент выбрать. Или организовать."
Как-то меня совершенно не интересовала цель подготавливаемого ритуала. Достаточно того, что одно из средств эту цель категорически не оправдывает.
- Готовы? - произнес главарь, дождался кивка и смешка от подельников, вставших за этажерками и вложивших правые руки в желоба, и открыл большую бутыль темного стекла, - Замыкаю!
С этими словами главарь начал струйкой черной жидкости рисовать окружность на песке. Глазомер и рука у него оказались что надо: последняя капля как раз замкнула линию. При этом главарь уже стоял у своей этажерки и держал правую руку в желобе.
Едва кольцо замкнулось, песок внутри поменял цвет и вскипел, забурлил, как пшеная каша на медленном огне. Под очередной - задрала уже! - смешок, главарь отпустил бутыль и она беззвучно канула в песок. Раз, и нету! Я чуть не вздрогнул. И в этот момент застонала Улва.
"Как же ты не вовремя, девочка!" - подумал я.
Сабленосец, нарезавший круги (вокруг круглого круга, ага), к несчастью оказался неподалеку и сразу подскочил к нам.
- Эй, тут одна в себя приходит! - крикнул он.
- Сам разберись! - рыкнул главный, - Нас не отвлекай. Мы начинаем.
И троица хором завела какой-то заунывный напев. В стоящем на треножнике казане несколько раз что-то вспыхнуло и вдруг оттуда толчками и рывками начал подниматься густой черный дым, не рассеивающийся, а собирающийся над казаном в некую кляксоподобную тучу.
Сабленосец некоторое время пялился на разворачивающийся ритуал и, судя по лицу, был не очень доволен намечавшемуся успеху. Улва опять застонала и дернулась.
- О! Все-таки очнулась! - радостно заявил сабленосец Улве, - И как же это мы сумели так быстро блокиратор со снотворным перебороть?
Осторожно подведя ножны под подбородок, сабленосец запрокинул Улве голову. Пряди бледнозолотистых волос скользнули в стороны, открывая лицо. И слегка мутные желтые глаза с вертикальным зрачком.
- Так ты у нас из оборотней! То-то я думаю...
Еще более осторожно парень большим пальцем подвздернул Улве верхнюю губу.
- Сла-абенький оборотень, - произнес он с явным облегчением, - Что ж, тогда с тебя и начну. Не уходи, милая, я скоро! Только проверю - вдруг ты не одна такая.
Только он отошел, я, не поднимая головы, зашептал:
- Улва, Улва!
- КИ-рил, - смогла сдержаться и не крикнуть девушка, - ты...
- Да, - перебиваю, - я тоже очнулся. Не показывай, что разговариваешь со мной.
- Хорошо, КИрил, - шведка тоже, как бы обессилив, опустила голову, и волосы спрятали ее лицо.
- Первый вопрос: где мы? Есть догадки?
- Это какой-то аспект Междумирья.
- Типа тамбура? А песок?
- Это не песок, КИрил...
- Ладно, потом. Что за ритуал они проводят? Вы же специалисты в этом.
- Нет, КИрил. Мы студенты. Это... это похоже на открытие прохода в Старшие Миры...
...Всем бы быть такими неспециалистами! Буквально в двух словах Улва смогла объяснить, как и что. Главное - на данный момент главное - ритуал начался, и прерывать его нельзя. Кипящий под ногами троицы песок, который совсем не песок, поглотит их, как ту пустую бутылку. Выяснил я это постоянно перебивая Улву, когда она, по извечной студенческой привычке, хотела вывалить на меня кучу известной ей дополнительной информации и подробностей (ну, не время для "развернутых ответов", не время).
- Улва, - в очередной раз остановил я девушку, - Ты сможешь перетерпеть боль?
- Боль?
- Надо порвать ремни, а мои руки связаны с твоими.
- Я не смогу, КИрил! - всхлипнула Улва (Ну, вот! Все-таки началось!), - Во мне слаба кровь ульфхендаров, я... у меня только хороший регенереринг и зре...
- Обращаться буду я.
- Ты?!
- Потом, Улва. Время! Я порву ремни - тут тебе придется потерпеть. А потом как-то отвлечь того... с саблей, когда он подойдет. Сможешь?
- Я смогу! Я смогу, КИрил! А в кого...
- Позже, милая. Приготовься.
Эх, грабки мои, грабки! Никогда вы не делали девушкам больно!
Комки и волны плоти под кожей, тихое шипение Улвы, кровь из прокушенной губы капает на волосы. Я решил, что рывком преобразовывать руки не надо - так быстрее порвутся ремни, вернее, так будет меньше боли. Эх, не хотелось бы узнать, что ошибся. Прости, Улва. Потерпи еще чуть... чуть... Есть!
Уф, еле удержался, чтобы не вскинуть руки, когда путы лопнули. Так, прислушаться, оглядеться. Троица продолжает завывать на тучу, которая начала изгибаться аркой над все сильнее бурлящим песком. Сабленосец завис около Фрои с Хельги... Чего-то бормочет... Они без сознания, извращенец! Черт, если ты хоть что-то себе позволишь, я тебя убью!
- КИрил?
Упс, а чего это Улва так на меня смотрит? Оба-на! На сей раз дело грабками не ограничилось. И мой старый добрый животик тоже вернулся - навис мешком над труселями и тощими ножками. Ну да, видок не ахти. Уродский.
- КИрил! Я думать ты берс, а ты - ётун! О, КИрил!
Чего это она? Ей не противно, что ли, вот такого меня видеть?
- Ётун? Из этих ваших великанов-обжор? - спорить не буду, прозвище подходит, но все же...
- Да! - жарко зашептала Улва, восторженно сияя глазами, - Ётуны давно-давно ходили в наши миры, чтобы красть еду и жен. Пока их асы не убили...
Ну, так себе наследственность... Стоп! Надо убрать пока и грабки, и брюхо. Чтобы раньше времени не встревожить.
- КИрил, он идет!
- Так, тихо тогда. И, Улва, если сможешь...
- Я отвлеку, КИрил.
Подходил сабленосец удачно - мне со спины. И порванные ремни издалека не заметил. А потом Улва застонала... ну, как все правильные шведские девушки стонут во всех правдивых фильмах... и чуть повела плечами. Неизвестно когда ослабленный узел на покрывале распустился, и покрывало перестало покрывать, скользнув на песок. Черт! Чуть сам не отвлекся! Н-на! И с разворота, удачно замершему у правого плеча сабленосцу мгновенно трансформированной левой по средоточию самцовости... Это не ревность, просто удобная точка приложения сил... А когда страдалец загнулся от боли, уже двумя руками прихватил его верхнюю бестолковку и против часовой на полоборота. До срыва резьбы. До хруста. Сделано!
Великолепный план: вооружившись саблей подойти к не смеющей отвлекаться троице и снести им головы (благо, огнестрел они с собой не прихватили) разбился о простой медицинский факт - восстановление кровоснабжения в конечностях процесс долгий и мучительный. Особенно, если пережато было на совесть, или что у этих гадов вместо нее. Руки, спасибо трансформе, у меня ожили, а вот ноги - нет. Героически подползти и потыкать куда достану? Не, это не наш метод...
Ползти, кстати, и не получилось - спящий песок почти не давал сцепления. Поэтому, тихо матерясь на бегающих внутри моих ног термитов, я перекатом добрался до кейса.
- Улва, как его открыть?
Сморгнув слезы, свернувшаяся каралькой от боли Улва, выдавила:
- Повернуть запоры...
Угу, есть! Вот они, шесть лапочек! Мои бомбочки!
Я осторожно достал одну вздувшуюся консерву и качнул в руке, привыкая к весу.
Слегка размытые фигуры солистов хора ритуалистов метрах в шести - не промахнусь.
Замах. Бросок. Промах!
Просвистевшая возле уха и улетевшая в межмировое пространство консервная банка привлекла внимание главаря. Петь он не прекратил, но обернулся. И как-то слишком быстро все понял. Впрочем, труп на виду, Улва, скрючившись, растирает руки и ноги, я (полулежа, а не стоя!) замахиваюсь второй банкой... Да что ж такое! Межмировая пустота стала не такой пустой. Если точнее, на одну банку сюрстрёмминга менее пустой.
