Нино вопросительно взглянул на Эрика и поинтересовался:

– А что такого я сказал? Такое чувство, что это волнует только меня и Тиммета.

На самом деле Нино сомневался, что Тиммету было бы дело до жертвоприношений, если бы в этот раз не пострадали близкие ему люди. Но он все же решил использовать аметистового офицера в качестве союзника. Хоть кто-то же должен быть на его стороне?

– Может, тогда подождем, пока Велибриум и нас затребует для своих ритуалов? – так и не дождавшись от топазового офицера ответа, предложил он.

Жертвоприношения в Велибриуме стали проводить намного чаще по сравнению с прошлым годом. И Нино было интересно, как долго все будут закрывать на это глаза.

– Хочешь войны, которую мы сейчас не потянем? Будешь недооценивать Велибриум – даже жемчуг тебя не спасет, – Эрик раздраженно уставился на жемчужного офицера: россыпь топазов на его черном камзоле угрожающе замерцала, показывая, что их хранитель не в духе.

– В отличие от вас, я хоть что-то предлагаю.

Эрик небрежно махнул рукой, советуя Нино замолчать или убраться с поля зрения.

– Как знаешь, – тот отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола. Продолжать разговор Нино был не намерен.

Когда дверь за ним захлопнулась, жемчужный офицер остановился. Идти туда, где он, возможно, встретится с сестрами, не хотелось, а вернуться на ужин не позволяла гордость. Нино закрыл глаза и, в попытке обуздать раздражение, облокотился спиной о холодную дверь, прижав к ней затылок.

– Ему семнадцать, Нарк! Какой он ребенок? – до ушей донесся полный недовольства голос Эрика, который как обычно говорил чуть громче, чем следовало. Нино сжал кулаки.

– Ребенок без детства, возможно, – голос Рана прозвучал отчетливо, будто рубиновый офицер стоял прямо за дверью и точно знал, что он, Нино, еще здесь.

Запаха дыма так и не последовало.

В небо с треском вырвался сноп искр, и голоса, текшие невнятной убаюкивающей рекой, затихли. Кто-то потянулся поправить ветки в костре, но едва нагнулся, отскочил – пламя зашипело, взволновалось.

– Иши пришли, – хмыкнул И-тан.

Сидящие рядом соплеменники все как один нахмурились и выпрямились. Довольный их реакцией, вождь пригладил рыжую бороду и приложил ладонь к уху:

– Ты тоже их слышишь? – он толкнул тигрового офицера в бок, и тот безразлично кивнул в ответ.

Грэг мало верил в то, что мертвые, населяющие проклятый лес, собрались с ними за одним костром, чтобы разделить вино и истории о сумасшедшем старике. И хотя байка о Кульюхе, который по велению голосов вытащил в лес свою семью и там же ее зарубил, казалась Грэгу крайне скверной, остальные обсуждали ее с интересом.

– Значит, он до сих пор бродит там? – спросил кто-то из младших офицеров. И-тан кивнул:

И тех, кого встречает, убивает. Даже в обычное время. Зазеваешься – и все, – вождь провел пальцем по горлу и поставил большую деревянную кружку на землю.

Ветер коснулся пламени, подхватил сухие листья и погнал их к огню. Грэг поежился от ледяного порыва, но остальные его будто не почувствовали.

Сидя у костра, в который кто-нибудь то и дело подбрасывал сухие ветки, Грэг думал обо всем и ни о чем конкретном. Хмель ударил в голову – последняя кружка вина была явно лишней. Вот только И-тан и слушать об этом не желал. Вождь принимал Грэга как своего сына, поэтому тангогцы встретили их с большой радостью и предложили разбить совместный лагерь на ночь, чтобы отпраздновать долгожданную встречу – последний раз они виделись два года назад. В тот раз они тоже пили, и Грэгу думалось, что даже обсуждали похожую историю.

– И зачем ему это? – спросил кто-то негромко.

Вождь поднял руку, привлекая внимание молодой тангогки, которая разливала вино, и охотно поделился с остальными:

– Затем, что иши внушили старику, будто все убитые им будут служить ему на том свете.

Грэг хмыкнул и покачал головой. Тот, кто погубил целую деревню, уже собрал для себя немало слуг. Быть может, его тоже подговорили иши?

От мысли, что за истреблением целой деревни стоял человек, он даже немного протрезвел. До этого вечера Грэг склонялся к тому, что дело было в отравлении или смертельной хвори, которая в одночасье стерла с лица земли целое поселение. Тела были жутко изуродованы – это не похоже на дело рук человека. С другой стороны, почему ребенок остался жив?

Грэг задумчиво почесал затылок и отставил кружку в сторону. Щурясь от света огня, он огляделся и скоро отыскал глазами жену вождя. Полноватая и темноволосая, Миу-тан в окружении соплеменниц присматривала за выжившим младенцем.

– Грэгори-тан, помнишь? – широкая ладонь с размаху легла ему на плечо.

– Что? – Грэг нехотя перевел взгляд и вопросительно уставился на И-тана.

– Да что с тобой сегодня? Говорю, Бенса помнишь? Ну, старина Бенс с его желтой гильдией, – не дожидаясь ответа, вождь махнул рукой и добавил: – Так вот он со своими парнями выбрался из Вольфги. Иши дали им сил и подсказали дорогу, так что они успели уйти до того, как их нашел Кульюх и ему подобные. Ну что, помнишь?

Конечно, Грэг помнил. И если тангогцы – кочевое племя в вечном поиске земель счастья, со своими традициями и укладом, то Бенс пройдоха каких поискать. Соврать ради красивой истории ему ничего не стоило.

– Не понимаю. Так иши добрые или злые?

Губы И-тана расплылись в довольной улыбке:

– Разные. Прямо как люди.

Шум деревьев слегка заглушил слова вождя, но Грэг расслышал эту фразу четче, чем все, что он говорил до этого. Разные, прямо как люди.

Кайс сидел неподалеку. Не настолько близко, чтобы Грэг мог слышать, о чем рассказывал ему один из тангогцев. Однако этого вполне хватило, чтобы заметить, как, неторопливо попивая горячее вино, юноша то и дело бросал взгляды на жену вождя. И, честное слово, лучше бы Грэгу казалось, что Кайс засматривался на женщин, нежели следил за ребенком, которому мог навредить.

– Держи, – вождь подлил ему еще вина, но Грэг к нему не притронулся. Тревога, терзавшая его несколько дней, усилилась.

Погруженный в свои мысли Кайс ни разу не обернулся в его сторону. Не почувствовал, что за ним наблюдают. Будто у него нашлись дела поважней.

Грэг поежился от холодных порывов, бьющих в спину. С момента, как они покинули Кирр, с Кайсом творилось что-то странное. Грэг не мог сказать, что именно, но дело было явно не в бессоннице. По крайней мере, не только в ней.

Они почти не говорили друг с другом, а если удавалось перекинуться несколькими фразами – Кайс уходил от ответа, когда речь заходила о нем, ребенке или Апсаре. И если скрывать свои намерения ему удавалось, то тревогу и опасения от Грэга не спрятать. Кайс догадывался, что тигровый офицер что-то знал. Но подтолкнет ли его это к действиям?

Кайс был осторожен. Больше, чем обычно. Последние пару дней Грэг старался ни о чем его не спрашивать, чтобы не спугнуть. Он надеялся, что юноша выдаст себя неосторожным словом или взглядом, прокрадется к спящему ребенку ночью и, пока никто не видит, попытается его задушить. Тогда бы Грэг и вмешался. А еще наконец бы понял, что за предчувствие терзало его всю дорогу.

– И что они выбрали?

Тигровый офицер отвлекся от размышлений и прислушался. Разговор о побеге продолжался:

– Ну, в какую сторону побежали?

Грэг удивленно взглянул на младшего офицера. Вопрос показался ему бессмысленным, но думал он так недолго.

В голове вдруг возникла настолько очевидная, но вместе с тем пугающая мысль, что Грэг едва удержал в руках кружку.

«Почему они бежали нам навстречу?»

Это было больше, чем странно. Грэг даже дыхание затаил, пока пытался ответить на свой вопрос. Они заметили тела на подходе к Апсару: жители деревни словно бежали им навстречу, в Нери – соседнее поселение. Но ведь Кугал был ближе. До него они добрались бы намного быстрее.

«Так почему?»

Сидевшие рядом с ним тангогцы одобрительно зашумели, и, широко распахнув глаза, Грэг будто очнулся ото сна.