– Да, сэр!

После короткого разговора со старшим инструктором президент решил провести совещание в бывших полицейских казармах и пригласить на него министра Пренка и комиссара Хороса. Затем он вызвал по селектору Кати:

– Мисс Брегма, разыщите мне лейтенанта Слита.

– Он находится в приёмной, господин президент!

– Тогда пригласите его ко мне.

– Одну секунду, сэр.

Дверь открылась и на пороге показался Слит в запылённом офицерском мундире.

– Здравствуй, Гебе, – произнёс президент тихим голосом. – У меня к тебе только один вопрос!

– Да, сэр!

– Ты хочешь стать моим адъютантом?

Кадык рослого негра зашевелился, он вперился удивлённым взглядом в босса и не раздумывая произнёс:

– Да, сэр!

– Тогда скажи мне, пожалуйста, куда делись пошлины за проезд?

Через полчаса президент вновь вызвал по селектору мисс Брегму и приказал:

– Сообщите мистеру Раму, что расследование по уплате пошлин можно не проводить и попросите Фортуса Кана доставить пять тысяч гвианийских фунтов в наше казначейство.

Ещё через полчаса лейтенант Слит стал адъютантом.

Полуденное солнце палило немилосердно, даже морской бриз приутих. Воздух был неподвижен, небо было ясно-голубое, без единого облачка. Если долго смотреть вслед медленно парящему в небе белому альбатросу, начинало резать в глазах. Несмотря на рабочий день Кларенс казался словно вымершим в этой влажной полуденной жаре, наводившей сонную одурь как на людей, так и на животных. Но у широко раскинувшихся полицейских казарм на окраине города неумолчно гудели грузовики, тарахтели мотоциклы. На стрельбище лаяли пулеметы. На невыносимом солнцепеке маршировали кадеты; они отрабатывали штыковую атаку и бросали деревянные ручные гранаты. Наблюдавшие за занятиями инструкторы покрикивали на них, покуривая сладковато пахнущие сигареты местного производства. Звучали команды, блестели стальные каски, где-то вдали возвращавшаяся с учений команда горланила нелепую солдатскую песню про маленького зуава по имени Филибер. Вдруг какая-то волна прокатилась по гарнизону: внимание всех было обращено на блестяще-белый «мерседес», который на большой скорости проехавший через главные ворота и теперь мчавшийся к недавно построенным баракам на северной оконечности военного городка. Его сопровождали два мотоциклиста. Этот автомобиль был единственным в Кларенсе и принадлежал президенту Республики. Проехав въездные ворота, над которыми висел большой деревянный щит с ничего не говорящей надписью: «Жандармерия. Часть № 182», Окойе приказал Фортусу Кану сбросить скорость и с любопытством выглянул из окна, осматривая строения. За всё время своего пребывания у власти он ни разу не посетил главную базу жандармерии. Сначала здесь не на что было смотреть, а потом просто не было времени. Это было его первое за последний месяц посещение штаб-квартиры жандармерии.

Новоиспечённый адъютант сидел на переднем сиденье и с огромным любопытством рассматривал новостройки. Сидевший рядом с президентом Джойд Куома без умолку рассказывал о том, как строительные рабочие и заключённые с необыкновенной быстротой поставили эти низкие здания из досок и бамбука, застеклили их, проложили между ними дорожки, а потом обнесли забором. Легковая автомашина остановилась. Водитель поспешно открыл дверцу, и президент подчеркнуто браво вышел из машины. На нём был полувоенный мундир с майорскими погонами, на котором красовалась его единственная боевая награда – красно-зелёная ленточка медали Биафры. Вслед за ним вылез щеголеватый майордом. Он ещё не освоился со своей новой ролью и вёл себя несколько скованно. Приложив ладонь к козырьку фуражки цвета хаки, перед ним тотчас вырос как из-под земли капитан Хейде. Это был подтянутый сухощавый мулат среднего роста с бушменским разрезом глаз:

– Господин президент. Майор Бенъярд доставлен из госпиталя и ожидает Вас внутри.

Президент равнодушно принял рапорт. Он уже привык выслушивать своих коллег и подчиненных, отдавать распоряжения и приказы. Его военная карьера была короткой, опыт – кровавым. Два года в скрученой голодом и болезнями африканской стране привили у него предубеждение к милитаристам, представителем каковых был Хейде.

– Министр Пренк уже на месте?

– Так точно, сэр! С ним комиссар Хорос. Сейчас вызову офицерский состав. Через десять минут всё будет готово, чтобы провести совещание.

– Пригласите только офицеров, – приказал Окойе сопровождавшему его капитану. – Я хочу выслушать их мнение, а потом дам дальнейшие указания.

В указанное время все приглашённые собрались в штабном помещении. Их было немного: президент, оба министра, капитан полиции, майордом дворца, квартирмейстер, лейтенанты Слит, Тецами, Моксан, Урому и Мосаса, а также двое белых – новоиспечённый майор Серж Компана и доктор Арендт Хааг. В ожидании офицеров президент успел перекинуться парой слов с Бенъярдом, Пренком и Хоросом. Когда все собрались, Окойе ограничился кратким выступлением. Это никого не удивило: все привыкли, что он говорит точно и лаконично. Доктор Окойе вполне ясно сказал, о чем идет речь:

– До окончания сезона дождей мы должны очистить Страну Винду от повстанцев. Для нашей республики – это единственный источник доходов. Лес, каучук, кофе – все, что нужно нашему правительству, дабы уцелеть. Какие будут предложения?

– Предлагаю выслушать доклад майора Бенъярда, который участвовал в бою за перевал. Вероятно, его сведения будут нам полезны, – предложил Хейде.

– Да, пожалуй, это не будет лишним, – согласился с главным инструктором Окойе. – начинайте, господин майор. Мы вас внимательно слушаем.

Доклад государственного министра изобиловал деталями и мелкими подробностями, которые заняли более часа. Не имея специального военного образования, Бенъярд даже не попытался чётко изложить ход боя и предался своим воспоминаниям. Никто из присутствующих даже не пытался его прервать.

– Вы красиво рассказываете, Генри, Вам бы романы писать, – сказал Пренк, когда Бенъярд закончил своё повествование. – Вы не могли бы дать больше конкретики? Потери, трофеи и так далее…

– Конечно, сэр, – спохватился Эйнекс. – Мы захватили сорок три маузеровские винтовки, четыре автомата ППШ, два «дегтярёва», большое количество патронов, штыков, около полусотни комплектов обмундирования, ботинки…

– А сколько человек потерял противник?

– Всего мы насчитали восемнадцать тел. Некоторые из них ещё дышали. По приказу капитана Ниса их всех добили!

– Вы расправились с беспомощными ранеными? – возмутился президент. – Это противоречит нашим принципам.

– Позвольте возразить Вам, сэр! Если бы я и мои люди попали бы к ним в лапы, то были бы немедленно перебиты, не взирая на степень наших ран, – возразил Хейде. – При этом я не уверен, что наши пленные не подверглись бы пыткам…

– Поддерживаю решение капитана, – вмешался в разговор доктор Хааг. – Тяжелораненых в тех горах всё равно нельзя было спасти, а их транспортировка ослабила бы гарнизон перевала. Скажите капитан у Вас много раненых?

– Шесть раненых, среди них ни одного тяжелого. Я их перевёл в блокгауз Виндубрюкке. Там они отдыхают и лечатся.

– Правильное решение, – кивнул головой доктор. – Это всё, что Вы нам хотели доложить?

– Да, господа! – выпрямился Бенъярд. – Я по дороге расспросил пленного офицера. Он сказал, что вслед за ними двигается ещё один батальон. У него на вооружении есть базуки и миномёты…

– Вы внимательно выслушали, майора Бенъярда, господа? – прервал речь министра президент. – Я хочу выслушать ваши предложения.

Первым слово взял Пренк, некогда служивший в оперативном отделе одной из биафрийских бригад. Несмотря на то, что его положение, как правой руки президента было поколеблено, министр решил первым высказать своё мнение:

– Совершенно очевидно, что нам требуется провести мобилизацию всех наших сил! Потребуется провести набор добровольцев, мобилизовать полицейских…

– У меня осталось в распоряжении только девятнадцать человек, включая двух тюремных надзирателей, а необходимо иметь вдвое больше, – проворчал комиссар Хорос. – Остальных выгребли при формировании экспедиционной роты…