– Алекс, надеюсь, тебе удобно, – сквозь смех сказал он, – лично мне, очень, – просунув между нашими лицами руку, он отвёл в сторону выбившиеся из-под шапки мои непослушные пряди.

Наши губы разделяли лишь несколько дюймов, и Майкл смотрел на мой рот так… я бы назвала это, многообещающе, что я немного занервничала, ощущая, насколько мне приятно чувствовать этот его соблазнительный взгляд, наполненный недосказанностью и неподдельным интересом. Чтобы сбросить это наваждение, снова попыталась встать, но своей бесполезной суетой лишь вызвала у парня новую волну смеха, и вконец обессилев, покорно распласталась на нем.

– Майкл, значит, ты вылезай из под меня, слышишь, и прекрати надо мной смеяться! – простонала, понимая всю безнадёжность своего положения.

– Если бы я только мог! – похоже, он уже впадал в истерику. – Мы ещё даже не катались, а я уже чувствую, что мне запомнится это событие.

– Очень смешно! – я попыталась скатиться с парня, но он снова крепко обнял меня, не давая возможности это сделать.

– Ну, извини, – миролюбиво произнес Майкл, – я не помню уже, когда последний раз так смеялся. Посмотри, – приблизил свое лицо к моему, – у меня даже слезы выступили.

– Ты привез меня сюда за тем, чтобы тренировать свое чувство юмора? Я чувствую себя просто посмешищем.

– Блин, извини, я не хотел тебя обидеть.

Майкл бережно перевернул меня на спину. Встав сам, протянул мне руку и проговорил:

– Все, больше не буду смеяться, обещаю.

Поднявшись, я развернулась, неуклюже переступая на лыжах, и моему взору открылась такая восхитительная картина, что я даже рот открыла. Заметив это, Майкл сказал:

– Вот за этим я и привез тебя сюда. Нравится?

– Не то слово! Это потрясающе! – и даже не пыталась скрыть восхищение.

Вокруг, сколько можно было охватить взглядом, открывался вид на огромное пространство, поражающее своим величием. Склоны соседних гор, долина, расстилающаяся внизу, отточенные пики – все было покрыто нетронутым сияющим на солнце снегом. Я поспешила нацепить на лицо горнолыжную маску, чтобы любоваться пейзажем, не опасаясь этого ослепляющего света.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда мы окажемся ещё выше. Это гора Аляска Резорт, – он указал рукой вверх туда, куда устремлялись тросы подъемника, – с самой вершины видно залив и весь полуостров. А мы сейчас чуть ниже ее четверти, детская высота, на самом деле, но пока с тебя будет достаточно и этого.

Что и говорить, вид, конечно, был шикарный. Но, он сказал: «Ещё выше?». Он что издевается?

Сначала Майкл показывал мне, как правильно тормозить. Иначе попытка совершить спуск, даже учитывая невысокую сложность трассы, была бы равноценна самоубийству.

Естественно, что в свой первый спуск я не ехала, а только падала. Затем поднималась, но тут же снова оказывалась на снегу.

Однако, после пары неудачных спусков, я с радостью обнаружила, что мое тело, будто, само стало «понимать», как нужно двигаться. Возможно, мои занятия боксом не прошли даром. И я начала получать настоящее удовольствие от катания, от этого ошеломляющего ощущения скорости. А, потеряв счёт времени, неожиданно обнаружила, что наступили сумерки.

Мы выходили из пункта проката, когда у Майкла в очередной раз из кармана куртки раздались вступительные аккорды Radioactive группы Imagine Dragons, оповещающие о входящем звонке. Теперь эта песня у меня ассоциировалась исключительно с ним. А ещё я заметила, что зачастую он не отвечал на звонки, а, едва взглянув на экран, сбрасывал их. Но на этот раз решил ответить. Не желая подслушивать, немного отстала от него. Минуту спустя, закончив разговор, Майкл повернулся и заявил:

– Мама ждет нас завтра к ужину.

Я уставилась на парня, пытаясь осознать смысл его слов.

– Не поняла? Чья мама?

– Моя, я же из Гирдвуда.

Точно! Вот недотёпа! Ведь и Нэнси упоминала это в своем «досье» на него, да и он сам, кажется, говорил мне об этом. Я была, конечно, девушкой современной, но взять и заявиться в дом родителей парня, который даже не является моим парнем, было для меня чем-то из ряда вон. К тому же в моей памяти моментально всплыли воспоминания о посещении «родительского» дома другого парня… в Майями. Дома Бена. Я напряглась.

– Майкл, но… удобно ли это? – больше мне в голову ничего не пришло, чтобы передать свои сомнения.

– Снова твое «удобно-неудобно»! Неудобно, когда сидишь в лесу по нужде, а на тебя выходит из кустов гризли, – покачал головой парень, а его слова немного разрядили обстановку, вызвав у меня улыбку. – Это Аляска, Алекс! Люди здесь намного проще ко всему относятся.

Он подошёл ко мне, осторожно коснулся пальцами моей ладони и, обхватив ее, легко поглаживая, тихо спросил:

– Только не говори, что я тебя пугаю.

Я взглянула в его глаза, понимая, что это совсем не так. По непонятной для меня причине мне очень хотелось верить ему.

Да что с ним не так?! Как ему удается так влиять на меня?

– Вовсе нет, – сказала, вынимая из его ладони свою руку, которую он держал дольше, чем следовало.

– Рад это слышать, – и тут же снова поймал мою руку, переплетая наши пальцы, – а теперь давай поедим. Я просто умираю с голоду.

На этот раз я не стала освобождать свою руку. Чувствуя себя необыкновенно правильно рядом с этим парнем, пусть все тот же вопрос и не давал мне покоя. Чего ради он привез меня сюда?

Ужинать мы пришли в небольшой, но очень уютный ресторан с оригинальной непринужденной атмосферой. Обстановка этого заведения была очень аутентичной и напоминала охотничий дом: на одной стене висели оленьи рога, а при входе – целая голова лося, на которую я старалась не смотреть. Всё-таки это зрелище не способствовало пробуждению аппетита. Кроме того, повсюду висели в деревянных рамках под стеклом чёрно-белые снимки и вырезки из старых газет с изображением охотников с добычей, а на одной из стен была прикреплена пара деревянных снегоступов. Правда сначала я приняла их за раритетные теннисные ракетки.

Полистав меню, я выбрала пасту с лососево-сливочным соусом и запеченные на гриле овощи, а Майкл – пару хорошо прожаренных стейков.

– Вкусно? – спросил парень, выразительно взглянув на мою почти опустошенную тарелку.

– Невероятно, – с набитым ртом пробурчала в ответ. – Но хорошо, что я не заказала мясо.

– Почему?

– Надеюсь, твой стейк не из того лося, – склонившись к Майклу, прошептала зловещим тоном.

– Этот нет, – улыбнулся он, пережевывая большой кусок мяса. – Но зря ты так. Стейк из лосятины, между прочим, это офигенно вкусно. Главное – выбрать правильную часть туши, да и сам лось должен быть молодым. Мясо старого трофейного быка – удовольствие для крепких желудков и зубов, – и так смешно оскалился, демонстрируя свои идеальные зубы, что я едва не подавилась пастой.

– Звучит просто отвратительно, Майкл!

– Не говори так, пока сама не попробуешь. Ещё неплохо мясо снежной козы. Ну медвежатина, согласен, будет на любителя.

– И ты это пробовал? Все эти деликатесы? – я снова с опаской взглянула на лосиную голову, ощущение было такое, что этот рогатый смотрит на меня с издёвкой, словно насмехается.

– Конечно, – кивнул парень. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Но это, на самом деле, у нас не считается деликатесом. Наши предки охотились и ели мясо диких животных, чтобы просто выжить. Хотя у тех же эскимосов есть такое блюдо, что убьет любого чужака, кто рискнёт попробовать его.

– И что же за блюдо такое?

– Игунак, – ответил Майкл. – Но тебе не стоит знать, что это.

– Говори, раз начал! – как же меня бесила его манера недоговаривать.

– Нет, Алекс, – хохотнул он, качая головой. – ты же только что поела. Знаешь, это совсем не аппетитно звучит.

– Ты специально, да? Мне же интересно! Так, что там? Копченые китовые плавники или, я не знаю, крылышки пингвина с соусом барбекю? А тут водятся пингвины, кстати? – сыпала я вопросами.

– Господи, Алекс! Как ты вообще поступила в колледж с такими познаниями? – засмеялся парень.