Маша обернулась. Она могла бы поспорить на что угодно, хоть на свой любимый фонарик, что несколько минут назад этой плиты на кухне не было. Но спорить с мамой – дело долгое и бесполезное. Особенно, если на самом деле хочется не спорить, а картофельного пюре.

– Мааам, я есть хочу!

– А я в погреб без фонарика не полезу!

Хорошо, что в буфете они нашли чай и чайник, чашки и ложки, сушки и варенье. На какое-то время о фонарике, картошке и крокодилах можно было забыть. Когда чай был выпит, а чашки вымыты, Маша с мамой сходили к воротам и принесли в дом рюкзак и чемодан, чтобы разложить вещи.

– Ты зачем папин костюм в чемодан засунула? – закричала мама из своей комнаты. – Вдруг он ему понадобится? И шорты тоже! И футболки!

– Это я специально, чтобы он долго не собирался! Если у него всё самое нужное будет здесь, тогда он быстрее приедет!

Маша заглянула к маме: туалетный столик, кресло, кровать и шкаф – в общем, ничего особенного. У неё гораздо лучше: удобный стул и письменный стол у окна, уютное кресло в углу, маленький комод, кровать под пологом и балкон, увитый тонкими веточками с ярко-зелёными листьями.

Маме этот балкон сразу не понравился:

– Так… Если я хоть раз увижу, что ты наклоняешься через перила!.. или сидишь на перилах!..

– … или лежишь на перилах!.. – засмеялась девочка, но мама сделала сердитое лицо, и Маша сразу же сказала: – Я всё поняла, обещаю с перилами не играть!

Чтобы отвлечь маму от мыслей о балконе, она протянула ей фонарик.

– Картошку будешь чистить сама, – предупредила мама.

– Ладно, ты занимаешься крокодилами, а я – картошкой!

Когда в погреб заглянул луч фонарика, стало понятно, что там не так уж и страшно – крокодилов нет, зато есть картошка, морковка и множество банок с огурцами, помидорами и вареньем.

– Мама, – спросила вдруг девочка, – а ты взяла с собой бальное платье?

– Мы на бал собрались или в погреб?

– Я вот что подумала, – Маша отважно полезла вниз первой, – мы ведь соседи с этой девушкой из кареты. И мне кажется, что на голове у неё вовсе не заколка была, а обычная золотая корона. Значит, она принцесса какая-нибудь, или даже королева, и всегда ходит в бальном платье. Если вдруг она к нам зайдёт пирожных попросить, будет очень неловко, потому что ты в джинсах. Вот у меня, например, есть платье прямо как у принцессы и золотые балетки!

– А если бы у меня было бальное платье, – подхватила мама, спускаясь за ней, – я бы открыла дверь, сказала: «Стойте здесь, я сейчас» и побежала переодеваться!

– Тоже неудобно, – вздохнула Маша. – Что же делать?

Набрав картошки, они поднялись обратно в кухню.

– Есть один выход, – подмигнула мама.

– Какой? Никому не открывать дверь?

– Тогда есть целых два выхода: никому не открывать дверь или не открывать её хотя бы принцессам! Помнишь, я тебя учила спрашивать: «Кто там?»

Из коридора послышалось отчётливое: «Тук-тук-тук. Есть кто дома?»

Маша ахнула и подбежала к дверям:

– Кто там? Вы принцесса или нет?

– А вы кто? Вы что, принц? – донеслось в ответ.

– Переговоры зашли в тупик, – фыркнула мама и открыла дверь.

На пороге стояла старушка в переднике.

– Вы что, только принцессам открываете?

– Наоборот… – Маша спряталась за маму.

– А если я вам завтра с утречка молока принесу, откроете? Молока, и сметану, и творог. А хоть и не открывайте, я всё на пороге оставлю, потом сочтёмся.

– Приходите, – обрадовалась мама, – мы калитку запирать не будем, оставляйте прямо на крыльце.

Маша захлопнула дверь.

– Да ну их, этих принцесс: даже если они не заходят, всё равно неловко получается!

Тук-тук-тук!

– Теперь ты спрашивай, – прошептала она и отошла подальше.

Но мама спрашивать не стала, а просто распахнула дверь:

– Здравствуйте!

На крыльце стоял толстяк в белом колпаке.

– И вам того же, – улыбнулся он, – булочек хотите? А хлеба по утрам приносить, раз вы теперь тут жить будете?

– Конечно, мы хотим булочек, – мама взяла ароматный пакет, – и хлеб нам по утрам тоже приносить. Откуда вы узнали, что мы теперь тут жить будем?

– Так сорока на хвосте принесла, – совершенно серьёзно ответил толстяк.

Подождав, когда он уйдёт, мама воскликнула:

– Фантастика! Это какой-то волшебный дом!

– Ты правда так думаешь? – просияла Маша. – А я переживала, что же это за несправедливость такая получается: тебе – и веранду с креслом-качалкой, и ванну на львиных лапах, а мне – ничегошеньки, ни крокодила, ни привидения…

– Так ты их и не хотела, – напомнила мама. – Ты же сказала, что тебе нужен…

– … всего лишь обыкновенный волшебный дом!

Маша пообедала, постояла на балконе, побегала вверх-вниз по лестнице и плюхнулась в кресло-качалку. Но она даже раскачаться посильнее не успела, как появилась мама с учебником под мышкой и потребовала освободить её место.

Тогда девочка вернулась на балкон и принялась смотреть поверх деревьев – в ту сторону, откуда начиналась улица, и дальше, за железную дорогу – туда, где виднелись частые городские крыши.

– Добрый день, с прибытием вас! Как устроились?

Кто это сказал? Маша перевела взгляд с далёких крыш вниз, на чей-то светловолосый затылок, появившийся у крыльца.

– Мы, кажется, уже встречались, – произнёс мамин голос, – только я вас без короны не сразу узнала.

Девочка тихо ойкнула и высунулась подальше за перила, чтобы получше рассмотреть незнакомку.

– К соседям можно и без короны зайти, – засмеялась та самая девушка из кареты, – это же неофициальный визит.

«Никакого принцессного платья, – разочарованно подумала Маша, – обыкновенные джинсы и футболка!»

– Откуда вы знаете, что мы здесь поселились? – допрашивала мама.

– Сорока на хвосте принесла.

– Ах, сорока?.. Где-то я это уже слышала… Вы чаю хотите?

– Некогда мне, на работу бежать пора.

– На работу? Понимаю. А чем вы занимаетесь? – поинтересовалась мама.

– Чем я только не занимаюсь! Вот, например…

– Боммм! Боммм! Боммм! – послышалось непонятно откуда.

– Это ещё что за куранты? – удивилась мама.

– Боммм! Боммм! Боммм!

– Это у меня… – девушка вытащила из кармана телефон.

– Боммм! Боммм! Боммм!

– … будильник такой: пока двенадцать раз не пробьёт – не выключится.

– Боммм! Боммм! Боммм!

– Всё, обед кончился, надо ехать в офис. Мне сегодня с утра программисты горшочек настраивали, теперь я его тестировать буду. «Горшочек, вари!» – помните?

Маша представила себе, как мама непонимающе качает головой, и зафыркала от смеха.

– «Горшочек, вари!» – и он сразу варит кашу, – пояснила девушка. – А на вишневое варенье надо два дня уговаривать! С вишневого на яблочное уже быстрее переключается, но дальше – ни в какую. Целую неделю я уговаривала его сделать блины, а он не желает. Ладно, пусть не блины, хотя бы бутерброды! Но – нет! Ни – че – го! Ничего, кроме каши и варенья, вот и пришлось принимать меры. Всё, я побежала! – и она действительно побежала.

– Мы забыли познакомиться, – крикнула мама ей вслед. – Как вас зовут, соседка?

– Синдерелла! Можно просто Синди!

Хлопнула калитка, и через пару минут Маша увидела выехавшую из соседнего двора карету.

– Машка, – сказала мама с веранды, – ты что-нибудь понимаешь?

Девочка ещё немножко попритворялась, будто её здесь нет, но через полминуты не выдержала:

– Откуда ты знаешь, что я всё слышала?!

– Во-первых, ты громко сморкаешься. Ты не простудилась?

– Я не сморкалась! А «во-вторых» что?

– Есть у тебя одно удивительное свойство: когда что-то где-то происходит, ты всегда оказываешься рядом.

– Стараюсь!

Прогрохотав вниз по лестнице, Маша выскочила на крыльцо.

– Я всё-всё поняла! Синдерелла – это Золушка⁸. Про горшочек с кашей – это сказка такая, её все знают⁹. Здорово, что она решила его пе-ре-про-грам-ми-ро-вать, – выговорила она по слогам.