Когда он снова выходил из здания в темноту, его вдруг осенило. Джегер отлично осознавал, что все их последние действия выходят далеко за рамки закона. И он впервые задумался над тем, почему это нисколько его не беспокоит. Но, после того как они стали свидетелями расправы над слонами, границы между законностью и беззаконием практически стерлись.

Он попытался понять, хорошо ли это или же отражает тот факт, что стрéлка его морального компаса окончательно утратила направление. Мораль тоже превратилась в огромное мутное пятно с расплывчатыми границами. Либо, быть может, все предельно понятно? — спрашивал он себя. В каком-то смысле у него еще никогда не было такой ясности. В глубине души под его извечным спутником — болью — гнездилась уверенность, что он поступил правильно.

Тот, кто заключил сделку с дьяволом и уничтожал тех, кто был совершенно перед ним беззащитен, как это делали банды браконьеров, не должен уйти от возмездия.

Джегер протянул руку и выключил видеокамеру. Они с Наровой и Кенигом уединились в бунгало Фалька и только что закончили просматривать признание Жоржа Ханны — от самого кровавого начала до самого кровавого конца.

— Держите, — произнес Джегер, — протягивая камеру Кенигу. — Тут все. Что делать дальше — решать вам. Но в любом случае один африканский картель закрылся навсегда.

Кениг изумленно покачал головой.

— Вы не шутили. Вы действительно накрыли всю сеть. Это означает огромные перемены в деле охраны животных. Кроме того, это приведет к процветанию местных общин, зависимых от дикой природы.

Джегер улыбнулся.

— Дверь открыли вы. Мы всего лишь смазали петли.

— Фальк, вы сыграли ключевую роль, — подтвердила Нарова. — И вы это сделали просто идеально.

В каком-то смысле Кениг действительно сыграл ключевую роль. Он прикрыл спины Наровой и Джегера, покараулив автомобиль, на котором они покинули место операции. Они уже успели завести двигатель, когда наполненное газом здание взорвалось, превратившись в огненный шар, уничтоживший все улики того, что произошло ранее.

Кениг с радостью схватил видеокамеру.

— Это… это все изменит. — Он несколько секунд молча смотрел на них. — Но мне кажется, должен быть способ каким-то образом отблагодарить вас. Это… это ведь не ваша война. Не ваша битва.

Наступил критический момент.

— А знаете, такой способ действительно существует, — произнес Джегер. — БФ-222. Военный самолет под горой. Нам хотелось бы в него заглянуть.

У Кенига вытянулось лицо.

— Ах, это… это невозможно. — Он сделал паузу. — Знаете, мне только что звонил мой босс. Герр Каммлер. Время от времени он звонит, чтобы проверить, все ли в порядке. Мне пришлось сообщить ему о вашем… проступке. О вторжении в его владения под горой. Его это не обрадовало.

— Он спросил, арестованы ли мы? — поинтересовался Джегер.

— Спросил. Я ответил: это было невозможно. Как я могу арестовать двух иностранцев за то, что они сделали нечто, не являющееся преступлением? И в особенности гостей отеля. Это было бы полной нелепостью.

— Как он отреагировал?

Кениг пожал плечами.

— Как обычно. Разозлился. Какое-то время рвал и метал.

— А потом?

— А потом я сказал ему, что вы разработали план уничтожения банды браконьеров. Что вы такие же любители природы, как и мы. Настоящие борцы за охрану окружающей среды. Это его слегка успокоило. Но он повторил: БФ-222 вне зоны доступа для всех, кроме него и… еще одного или двух человек.

Джегер впился в Кенига испытующим взглядом.

— Кто эти люди, Фальк? Скажите нам.

Кениг отвел глаза.

— А… просто люди. Какая разница, кто они.

— У вас есть доступ в самолет, верно, Фальк? — уточнила Нарова. — Ну конечно же, у вас он есть.

Кениг пожал плечами.

— Ну, хорошо, да, он у меня есть. Или, во всяком случае, был. В прошлом.

— Значит, вы могли бы организовать для нас краткий визит? — наседала она. — Услуга за услугу и все такое.

Вместо ответа Фальк наклонился и что-то достал из ящика стола. Это была старая коробка из-под обуви. Мгновение поколебавшись, он подал ее Наровой.

— Вот. Возьмите. Видеозаписи. Все сняты внутри БФ-222. Их тут несколько десятков. Думаю, ни один дюйм этого самолета не остался неотснятым. — Кениг с извиняющимся видом приподнял одно плечо. — Вы подарили мне фильм, за который и умереть не жалко. Это лучшее, что я могу предложить взамен. — Фальк сделал паузу, затем страдальчески взглянул на Ирину. — Я прошу вас только об одном. Не смотрите их до вашего отъезда.

Нарова пристально глядела ему в глаза. Джегер видел в ее взгляде самое искреннее сочувствие.

— Хорошо, Фальк. Но почему?

— Это не просто видеозаписи самолета. Они носят в некотором смысле… личный характер. — Он пожал плечами. — Не смотрите, пока не уедете. Больше я ни о чем не прошу.

Джегер и Нарова кивнули в знак согласия. В честности Кенига Джегер не сомневался, и ему не терпелось взглянуть на эти записи. Он решил, что они остановятся где-то по пути и просмотрят хотя бы некоторые из них. Как бы то ни было, теперь они знали, что находится под горой. В случае необходимости всегда могли вернуться сюда, спустившись к пещерам на парашютах, а затем силой проложить себе путь к самолету.

Но сначала спать. Джегер отчаянно нуждался в отдыхе. После безумного перевозбуждения и напряжения его тело возвращалось в нормальное состояние и он ощущал, как на него волнами накатывает смертельная усталость.

Он не сомневался в том, что сегодня будет спать как убитый.

Первой проснулась Нарова. В одно мгновение она выхватила из-под подушек свой П-228. Кто-то отчаянно колотил в дверь.

Было полчетвертого утра — не самое лучшее время выныривать из такого глубокого, беспробудного сна. Пройдя через комнату, она распахнула дверь и сунула пистолет в лицо… Фалька Кенига.

Нарова заваривала кофе, пока явно расстроенный Кениг объяснял, почему он явился. Судя по всему, когда он сообщил о вторжении в пещеры, Каммлер попросил показать ему записи камер наблюдения. Кениг ничего не заподозрил и отправил ему несколько видеофайлов. И только что ему позвонил Каммлер.

— Старик был взвинчен и перевозбужден. Он хочет, чтобы я задержал вас минимум на двадцать четыре часа. Говорит: узнав, что вы проделали с браконьерами, решил, что ему нужны такие люди, как вы. Он сказал, хочет нанять вас на работу. И поручил мне использовать все имеющиеся у меня средства, но не допустить вашего отъезда. Если это потребуется, я должен вывести из строя ваш автомобиль.

Джегер не сомневался в том, что Каммлер каким-то образом узнал его. Как ни старались над его новым белокурым имиджем люди из Фалькенхагена, добиться полного преображения им, судя по всему, не удалось.

— Я просто не знаю, что делать. Я должен был сказать вам об этом. — Кениг ссутулился над собственными коленями, словно страдая от невыносимой боли.

Казалось, от напряжения и нервозности у него разболелся живот. Затем он приподнял голову и посмотрел на Ирину и Уилла.

— Не думаю, что он хочет вас здесь задержать из добрых побуждений. Боюсь, он врет. В его голосе было что-то такое… Что-то… почти хищное.

— Итак, Фальк, что вы предлагаете? — спросила Нарова.

— Вы должны уехать. Мистер Каммлер известен тем, что у него бывают… длинные руки. Уезжайте. Но возьмите одну из наших «тойот». В вашем «Ленд-Ровере» я отправлю двух своих людей в другом направлении. Таким образом у нас будет автомобиль-приманка.

— А эти парни тоже будут приманкой? — уточнил Джегер. — Приманкой в ловушке.

Фальк пожал плечами.

— Возможно. Но, видите ли, не все наши сотрудники таковы, какими кажутся. Почти всем из нас браконьеры в разные моменты предлагали взятки, и не каждому удалось устоять. Для некоторых соблазн оказался слишком велик. Люди, которых я посажу в ваш автомобиль, продали немало наших тайн. На их руках много невинной крови. Так что, если с ними что-то произойдет, это будет…