На самом деле это был туман, поднявшийся из густого леса, укрывающего бóльшую часть нутра кальдеры. Теперь, когда они оказались внизу, среди этого леса, от красоты пейзажа, подкрепляемой звуками и запахами, у Джегера перехватило дыхание.

Смотав веревки, мужчина и женщина тронулись в путь. Но их появление уже вызвало тревогу среди местных обитателей. С ближайшего озерца взлетела стая фламинго, поднявшись в воздух, подобно гигантскому розовому летающему ковру, и высокие резкие крики птиц эхом отразились от стен кратера. Такое зрелище поистине вызывало благоговейный ужас: здесь, похоже, обитали тысячи птиц, привлеченных обилием минералов в вулканических водах озера.

То тут, то там Джегер замечал гейзеры — горячие источники, взметающие высоко в воздух фонтаны нагретой воды и пара. Он замер на мгновение, ориентируясь на местности, после чего сделал Наровой знак, приглашая следовать за ним.

Они бесшумно скользили по этому чуждому для них ландшафту, интуитивно понимая желание друг друга хранить молчание и только изредка жестами обозначая направление движения. Окружающее напоминало инопланетный пейзаж либо мир, затерявшийся во времени. Казалось, людям здесь вообще не место.

Именно это побуждало Джегера и его напарницу не разговаривать и позволяло оставаться незамеченными для тех, кто пожелал бы открыть на них охоту.

Под ботинками Джегера захрустела корка сухой, запекшейся на солнце грязи.

Он остановился на краю озерца. Оно было мелким — слишком мелким для крокодилов — и кристально чистым. Вода казалась вполне пригодной для питья, а после длительного перехода под палящим солнцем у него пересохло горло. Но, окунув пальцы в воду и слегка коснувшись их языком, мужчина убедился в том, что и заподозрил с самого начала. «Эта вода тебя убьет».

Поднимаясь откуда-то из-под земли, где магма нагревала ее почти до температуры кипения, она все еще была горячей. Более того, она была такой соленой, что его чуть не стошнило.

Дно кратера усеивали эти вулканические источники, пузырящиеся от поднимающихся снизу ядовитых газов и окутанные облачками пара. Там, где солнце высушило воду, соль запеклась, обрамляя края лужиц тонким слоем белых кристаллов, создающих странное ощущение того, что неподалеку от экватора земля почему-то покрылась инеем.

— Соленая, — прошептал он, покосившись на Ирину. — Плохо. Но в пещерах должно быть полно пресной.

Жара стояла почти невыносимая. Они должны были продолжать пить воду.

— Пошли, — кивнула Нарова.

Когда Джегер шагнул в этот горячий рассол, белая корка захрустела под его облепленными грязью ботинками. Впереди виднелась роща баобабов — любимых деревьев Уилла. Их массивные приземистые стволы были серебристо-серыми и гладкими, напоминая бока мощного слона.

Направившись к ним, Джегер вскоре поравнялся с одним из деревьев. Чтобы обхватить его раздутое подножие, понадобилась бы вся его команда в полном составе. От этого массивного основания вздымался величавый луковицеобразный ствол, увенчанный кроной коротких и толстых ветвей, напоминающих растопыренные шишковатые пальцы. Казалось, дерево пытается схватиться за воздух.

Первое и незабываемое знакомство Джегера с баобабом произошло несколько лет назад. Вместе с Руфью и Люком они ехали на сафари и по пути нанесли визит Большому Южноафриканскому баобабу Санлэнд в провинции Лимпопо, знаменитому своим стопятидесятифутовым[11] обхватом и древним возрастом.

Когда баобабам исполняется несколько сотен лет, их стволы постепенно становятся полыми. Баобаб Санлэнд оказался таким вместительным, что внутри него оборудовали бар. Джегер, Руфь и Люк сидели в стволе дерева, как в огромной пещере с грубыми узловатыми стенами, через трубочки пили охлажденное кокосовое молоко и чувствовали себя семейством хоббитов.

Затем Джегер гонялся за Люком по всему бару и хриплым голосом повторял любимую фразу Голлума: «Моя прелесть. Моя прелесть». Руфь даже одолжила Люку свое обручальное кольцо, чтобы придать всей сцене налет аутентичности[12]. Тогда все казалось волшебным и невероятно смешным, но сейчас эти воспоминания терзали мужчине душу.

И вот теперь прямо перед ним высилась роща баобабов, подобно часовым, охраняющим темный провал входа в логово Каммлера, в его спрятанное глубоко под горой королевство.

Джегер верил в предзнаменования. Баобабы росли здесь не случайно. Они говорили ему: «Ты на правильном пути».

Он опустился на колени перед дюжиной упавших на землю плодов. Фрукты-коробочки нежно-желтого цвета напоминали лежащие в пыли яйца динозавра.

— Баобаб известен как перевернутое дерево, — прошептал Уилл Наровой. — Как будто какой-то великан вырвал его из земли, а затем снова сунул в землю вверх корнями. — Все это Джегер узнал во время службы в Африке, где также немного освоил и местный язык. — А его плод богат антиоксидантами, витамином С, калием и кальцием. Это самый питательный фрукт на земле. Все остальные не идут с ним ни в какое сравнение.

Он подобрал несколько коробочек и положил их в свой рюкзак, знаком предлагая Наровой сделать то же самое. Они прихватили с собой сухпайки, но в армии он научился никогда не упускать возможности пополнить рацион свежей пищей, в противоположность сухим продуктам армейского пайка. Сухпайки были удобны тем, что очень мало весили и могли храниться неопределенно долгое время. Однако пользы для пищеварения в них почти не было.

По роще баобабов эхом разнесся резкий щелчок. Джегер огляделся вокруг. Нарова также была настороже, обшаривая глазами подлесок и втягивая носом воздух.

Звук раздался снова. Похоже, он долетал из соседней рощицы африканских вонючих деревьев, названных так за резкий неприятный запах, испускаемый этими растениями, стоило кому-то порезать ветку или ствол. Джегер узнал этот звук. Между деревьев брело стадо слонов, на ходу закусывая корой и самыми сочными ветками.

Он подозревал, что им придется столкнуться со слонами. За долгие годы их стада значительно расширили местные пещеры. Никто не мог утверждать наверняка, что изначально привлекло сюда слонов — прохладная тень или соль на стенах. Как бы то ни было, у них вошло в привычку проводить целые дни напролет под землей, где они то спали — стоя, — то обшаривали массивными хоботами каменные стены и отламывали от них куски породы. Затем слоны отправляли камни себе в рот и перемалывали их зубами, тем самым высвобождая из древних скальных отложений соль.

Джегер предположил, что стадо слонов направляется ко входу в пещеру, а это означало: им с Наровой необходимо опередить животных.

Взгляды мужчины и женщины встретились.

— Пошли.

Стуча ботинками по горячей земле, они пересекли последнюю лужайку, покрытую травой, росшей в тени стены кратера, и подбежали к нависающим над ними скалам. Вход в пещеру вспарывал стену зигзагообразной зазубренной по краям трещиной около семидесяти футов[13] в ширину. Несколько мгновений спустя, преследуемые стадом слонов, они юркнули внутрь.

Джегер на миг замер, осматриваясь в поисках датчиков движения. Вход в пещеру был бы для них самым лучшим местом, но без камер эти приборы практически бесполезны.

Существовали самые разнообразные виды датчиков движения, однако наиболее простые по форме и размерам напоминали пистолетный патрон. Британские военные приборы комплектовались восемью датчиками плюс один ручной передатчик/приемник, похожий на маленькое радио. Датчики следовало располагать чуть ниже уровня земли, и они смогли бы уловить любые колебания почвы в радиусе двадцати метров, тут же отправив сигнал на приемник.

Поскольку ширина входа в пещеру составляла около шестидесяти метров, одной упаковки из восьми сенсоров хватило бы, чтобы перекрыть его полностью. Но с учетом количества постоянно проникающих сюда животных, кто бы это место ни охранял, он нуждался в видеокамере, постоянно передающей изображение на приемник. В противном случае определить, что вызвало движение — шаги враждебно настроенного чужака или же стадо жаждущих соли слонов — было невозможно.