Блэк кивнул.

— Да, — только и сказал он. — Полагаю, ты прав.

— И ты не собираешься говорить мне, кто ты?

Блэк пожал плечами, встречаясь с ним взглядом.

— Тебе бы это ничего не сообщило, если бы я сказал, — ответил он. — Но у меня есть связи. Я могу помочь тебе, если ты поможешь мне.

— Ты на самом деле не вождь, да, босс?

Блэк вздохнул, слегка щёлкнув языком по небу рта. Он остановился, как только поймал себя на этом, заставив своё лицо остекленеть. Мириам пробудила в нем кое-какие плохие привычки. С ней он расслабился, опять начал вести себя больше как видящий. Возможно, отчасти поэтому все и случилось.

— Моя жена из индейцев, — наконец сказал он, взглянув на Ковбоя. — Я решил, что здесь мне нужны союзники. И я ненавижу нацистов.

Ковбой улыбнулся в ответ, явно удовлетворённый ответом. По крайней мере, на этот вопрос.

— Я тоже ненавижу нацистов, брат, — сказал он, хлопая его по плечу. — Посмотрим, что можно сделать с этой штукой, — его губы поджались. — Какую тебе назначили работу?

— Никакую.

— Никакую?

Блэк повернулся, бросив на него очередной ровный взгляд и мельком взглянув на вышку и других заключённых, которые все ещё держались от них подальше.

— Они вписали меня в какую-то лабораторную фигню. Я не знаю, когда меня увезут, но скоро. Достаточно скоро, чтобы мы не могли ждать со срезанием с меня этой штуки.

Улыбка покинула лицо Ковбоя, возможно, впервые с тех пор, как Блэк с ним заговорил.

— Они посылают тебя к белым халатам? — спросил он.

Увидев в этих серых глазах понимание, Блэк нахмурился.

— Что тебе об этом известно?

Ковбой покачал головой, снова присвистнув, но все ещё без улыбки. Теперь его глаза смотрели обеспокоенно, даже когда он взглянул Блэку в глаза.

— Я знаю, что большинство из них не возвращается, брат… а те, кто возвращаются, они не в порядке.

Ковбой продолжал качать головой, но отстранённый взгляд его глаз указывал на раздумья. Наконец, как будто отказавшись от попыток объяснить детали самому себе, он взглянул в лицо Блэку.

— Они просто не в порядке, — прямо сказал он. — Как будто какая-то часть их умерла там. Мы тут зовём их зомби.

— Зомби, — пробормотал Блэк. — Фантастика, — он окинул взглядом двор, сканируя лица, наблюдая за тем, как люди двигаются, ища других одиночек, которых он мог упустить. — Здесь есть такие? — наконец спросил он. — С кем я мог бы поговорить?

Ковбой покачал головой.

— Насколько я знаю, они здесь тоже не остаются надолго, брат. Те, кто возвращается… эти зомби… они только проездом. После этого их довольно быстро перевозят.

— Перевозят куда? — спросил Блэк, награждая его очередным жёстким взглядом.

Ковбой пожал плечами, откидываясь на трибуны.

— Хочешь знать, что они говорят нам? Или что я думаю? — сказал он.

— И то, и другое.

— Ну, нам говорят, что они получили добро на досрочное освобождение, — сказал Ковбой, проводя ладонью по лбу и размазывая грязь и пот. — Нам стараются внушить, что отправиться к белым халатам — это отличная сделка. Что если мы пройдём это, мы получим билетик на свободу, — он бросил на Блэка проницательный взгляд. — Тебе они тоже это обещают?

Блэк кивнул.

— Более-менее.

Он помедлил, вновь изучая лицо другого мужчины и задаваясь вопросами. Гадая, какова его история, почему он дрался бок о бок с ним, почему он изначально рассматривал идею помочь ему. Давненько он не мог разгадать личность человека, о котором действительно хотел знать больше.

Ну, если не считать Мири.

Боль лентой пронеслась по нему, достаточно сильная, чтобы Блэк вздрогнул, стискивая челюсть. Она оказалась достаточно сильной, чтобы немного активировать ошейник и заставить его прикрыть глаза.

— Эй! Что с тобой?

Блэк поднял взгляд, встречаясь взглядом с другим мужчиной, поджимавшим губы. Блэк видел там любопытство, а также нечто, граничившее с волнением.

— Они сломали тебе что-то, брат? — спросил он. — Тебе нехорошо?

Блэк покачал головой. Он старался взять свой свет под контроль прежде, чем ошейник сработает по-настоящему. Он уже чувствовал, как эта штука разогревается вокруг его шеи. Спустя ещё несколько вдохов он сумел немного стабилизировать боль.

— И? — сказал Блэк после очередной паузы, все ещё немного задыхаясь. — Куда, как ты думаешь, они отправляются? Пациенты, которые оттуда выбрались?

Ковбой помедлил, как будто решая, стоит ли заострять на этом внимание.

В конце концов, он, казалось, принял желание Блэка оставить эту тему.

— Я думаю, они посылают их к другим докторам, — будничным тоном произнёс он. Ковбой заставил свой голос звучать небрежно, запрокинув голову и закрывая глаза от солнца. Вновь открыв их спустя мгновение, он прищурился на Блэка. — Ну знаешь. Психушка или типа того. Накачивают их, чтобы они не смогли говорить о том, что с ними делали. Не смогли позвонить юристам АСЗГС[8] или прессе. Говорят, что у них случился какой-нибудь нервный срыв… и пациентам так говорят, и докторам.

Он тихо фыркнул, опять запрокидывая голову и закрывая глаза.

— Я, бл*дь, уверен, что не наткнусь на одного из этих парней в супермаркете, когда выберусь, — он хрюкнул. — И не узнаю, что они живут в своё удовольствие, посасывая титьку дяди Сэма[9], если уж на то пошло. Их криминальным и буйным денькам пришёл конец, друг мой.

Повернув голову, он наградил Блэка очередным многозначительным взглядом.

Блэк сжал губы, подавляя очередной прилив почти иррациональной злобы. Он знал, что боль от разделения с Мири делает все только хуже. Он также знал, что дело не в ней одной. Он с детства не чувствовал себя таким беспомощным, и определённо намеревался заставить кого-то заплатить за это.

Прежде чем он успел придумать другой вопрос, Ковбой снова заговорил.

— Ты сможешь попасть завтра утром в автомастерскую, брат? — он подвинул руки на скамейке позади себя, все ещё держа глаза закрытыми от солнца. — Скажем, часиков… в семь? Или восемь? Возможно, я сумею обеспечить эскорт.

Блэк уставился на него, на мгновение забыв о боли разделения.

— Да, — сказал он. — Определённо.

Оба слова прозвучали решительно, без тени сомнений.

«Помни, теперь они могут нас блокировать, Мириам… почти полностью. Ожидай, что окажешься слепой, как только они осознают наше присутствие в здании. Я с моими людьми сделаю все возможное, чтобы попытаться противостоять этому, но ты должна рассчитывать на то, что не будешь иметь против них преимуществ. Хуже того, они все равно будут иметь преимущества против тебя…»

Слова дяди постоянной мантрой звучали в моей голове.

Он подталкивал меня к тому, что научиться разделять своё сознание на разные участки, но я все ещё не могла делать это хорошо. Более того, в большинство дней боль от разделения была такой сильной, что я с трудом фокусировалась на чем-то одном, не говоря уж о нескольких вещах разом.

Я попросила дядю помочь мне научиться контролировать это. У меня не было выбора; просто каждый день все становилось только хуже, и ничуть не смягчалось.

«Они также могут блокировать тебя, не давая читать людей в подконтрольных им пространствах, — продолжал он, его ментальный голос звучал тихо и отчётливо, пока он бормотал в моем сознании. — Сродни видящим, они могут защищать своих людей от наших сознаний. Тебе придётся визуально идентифицировать настоящих вампиров, если сможешь. Они выглядят иначе… это едва уловимо, и люди не заметят, но помни признаки, на которые я тебе указал. Как только они предпримут действия в отношении тебя, различия должны быть очевидны… но было бы лучше, если бы ты сумела идентифицировать их задолго до этого…»

На это я тоже кивнула, крепче перехватывая пистолет, который держала в руках.