Я посмотрела на дорогих. Тоха был моим ровесником, таким же расхристанным и безбашенным. Это мы сейчас очень даже остепенились, но раньше старшие Зимины от нас просто выли. Хоть и считали, что в нашем возрасте пора становиться взрослыми. Но мы и так были взрослыми, просто из тех взрослых, что могут оставаться детьми.

Савелий – средний – был всего на пять лет нас старше, а по ощущениям приходился нам с Антоном отцом. Всегда сдержанный, одет с иголочки и благородный сверх меры, прям как рыцарь со старинных гравюр.

Ну и старший, Артем. Жестче нас всех, вместе взятых, но также самый глубокий. Ему, пожалуй, пришлось тяжелее всех в жизни и то, что он сделал для каждого из нас, было бесценно.

Вот удивительно – три родных брата, а общего только рост, блондинистость и уверенность в себе.

– Вы, кажется, собирались тоже узнать что-нибудь полезное, – нахмурился Савелий, потому что никак не мог очистить корку льда, что покрывала мою дубленку. Вот дался ему этот лед!

– Это вам нужно узнавать, разделять и властвовать. А мы с Ясей гении своего дела, – обнял меня младшенький. – Так что на одну лекцию сходили – и хватит.

– Как лекция?

Мы с Антоном переглянулись и захохотали.

Савелий с Темой только головой покачали и потащили нас в номер, где уже накрыли обед.

Собственно, стоило говорить «в номера», так как они были разные. Хотя нет, в номер, потому как торчали, по привычке, все у меня. Поэтому вскоре из моей комнаты раздавались громогласные вопли и хохот, которые позже переместились в бассейн.

Правда, бассейном это назвать было сложно. Целый общественный комплекс – и дорожки, и джакузи с горячей водой, горки, на которые мы с Тохой тут же залезли, сауна и хаммам; а главное, гигантский надувной фламинго, ставший предметом моего вожделения и потом утраченный в неравной борьбе, к которой присоединился даже Савелий.

Определенно, выходные удались.

Все также хохоча, мы натянули белоснежные халаты и вывалились из банного комплекса в общий холл с кабинами для переодевания.

Я двинулась в сторону двери и замерла.

Сердце пропустило удар и я облизала внезапно высохшие губы.

Вот ты ж блин. Точнее, Броня.

В одних трусах и небрежно накинутом на плече полотенце.

Что я там говорила про два метра стальных мышц? Я была права. Два метра восхитительных, живых, бархатных на вид мышц. Тут же вспомнилась песня:

«Ну из чего таких красивых делают?

Какими кашами они обедают?

И почему мы все, как ненормальные,

Страдаем красотой своей моральной?»

Я поняла, что пялюсь на его кубики на животе, пытаясь подсчитать количество – хотя я то как раз нужного количества не знала – быстро подняла голову и выдохнула тоненьким голосом:

– Здрасти… Павел Сергеевич… – получилось вопросительно.

Брови Павла Сергеевича взлетели вверх; потом он посмотрел на Зиминых, лицо его окаменело, а взгляд вдруг сделался колючим. Он кивнул и молча прошел мимо нашей живописной группы.

Щеки у меня вспыхнули, будто я сделала что-то неприличное. Я же ничего такого не сделала! Но почему-то было неловко, да и присутствие Броневого в отеле меня несколько вывело из себя.

С чего бы это?

Разволновалась, как дурочка. Ну подумаешь, целовалась с начальством – начальство, между прочим, тоже со мной целовалось. И не волнуется, ходит камнем. Так что произошедшее вовсе не значит, что мы теперь должны при встрече бросаться друг на друга. Или значит?

Черт, я запуталась.

Покосилась на братьев – кажется, они моих метаний не заметили. Только Артем чуть пристально на меня посмотрел и спросил:

– Броневой?

– Ага.

– Он неплохо выступил сегодня на круглом столе.

Я кивнула. Ну да, я в курсе, что он умный. А еще…совершенно офигительный.

Но можно не буду прилюдно этим восхищаться?

Вечером мы отправились в большой банкетный зал. Ведь главное в таких массовых выездах что? Правильно, массовая попойка.

Устроители не стали заморачиваться с шоу – программой и столами, просто поставили достойную группу на сцену, устроили фуршет и компенсировали сдержанно украшенный зал большим количеством алкоголя и закусок.

Всех такая простота только обрадовала.

Бизнесмены, познакомившиеся друг с другом в течение дня, продолжали ходить от одной группы к другой, разговаривая все оживленней. Зимины не отставали – старшие, конечно. Антон же, верный своей роли мажористого богемного красавчика – сколько же одиноких – и – еще – уже – свободных на это велось! – томно вздыхал, громко хохотал и щедро сыпал комплиментами. Это он зря, чревато. Вокруг него быстро собрался шумный цветник, выдавивший меня из ближайшего окружения.

Я покосилась на Савелия и Артема. Те были увлечены беседой с какими-то людьми.

Больше у меня знакомых тут не было, ну, не считая Броневого – но тот вряд ли захочет составить мне компанию на вечер.

Пожала плечами и двинулась в сторону, но меня обхватили за плечи:

– Мелочь, спасай! – жарко зашептал мне Тоха на ухо, изображая неземную страсть.

Если Тоха так меня называет, значит дело худо. Я покосилась на группу возбужденных барышень, явно неровно дышащих в нашу сторону. Только их неровное дыхание было по разным поводам – Антона они хотели затискать, а меня – разорвать. Бедная бедная Яся.

– Давай покажем им…

– Прям здесь? – я прервала его и хмыкнула – Боюсь, мы днем уже много чего показали. Пошли лучше потанцуем. Им надоест ждать и они разойдутся искать новых жертв.

Мы вышли на середину выделенного пространства и я с удовольствием отдала ведущую роль опытному партнеру. Друг танцевал почти профессионально, да и я не отставала – в свое время возможность танцевать стала для меня синонимом победы над собой. Так что мы вертелись под различные композиции, отчего мое достаточно короткое платье с пышной юбкой расходилось солнцем, пока я не начала задыхаться:

– Все, я больше не могу. Мне срочно нужно пить, есть и…

– Спать? – Тоха очаровательно улыбнулся – Ладно, мелочь, покормлю тебя. Иди вон в тот угол, я сейчас принесу что-нибудь.

Я спряталась за колонной и только тогда заметила, что неподалеку застыл Броневой с еще одним учредителем, если не ошибаюсь, директором строительной компании. Не то чтобы я хотела подслушать, но мужчины разговаривали достаточно громко, и когда я услышала свое имя, тут же прилипла к колонне:

– Мне показалось, или там танцевала та рыжая, что вела корпоратив? Радиоведущая. Ярослава, кажется – весело произнес друг Павла Сергеевича.

– Не имею понятия.

– Да ладно, ты же не отрывал от них взгляда. Если бы не знал тебя, подумал бы, что она тебе нравится.

– Эта? Ну, может она и неплохо танцует, но совершенно невоспитанна, одевает на себя черти что, а её прическа – просто кошмар. Я бы на такую никогда и не посмотрел. Так что давай лучше поговорим о делах, – холодный голос Брони был схож с ударом в солнечное сплетение.

Не вдохнуть. Не разогнуться. Я тихонько отползла в сторону и прислонилась к стене. Эта? Не посмотрел бы?!Два метра самомнения и хамства!

Я стиснула кулаки и топнула ногой.

Что ж ты тогда целовал меня с таким желанием, Павел Сергеевич? Или в темноте не видно было моей кошмарной прически и неправильной одежды?

Я глубоко вздохнула и прищурила глаза.

Кажется, мне только что объявили войну. А Яси Громик врагам так просто не сдаются.

– По статистике, больше половины сотрудников ненавидит свое начальство, – Павел поперхнулся кофе и уставился на динамик в машине, будто мог там разглядеть ведущую утреннего шоу. Твою мать, что?! – Около трети считают, что это самодуры, тираны и бездарности. Сорок процентов – что руководили бы гораздо лучше, будь они на месте босса. Тридцать процентов сотрудниц испытывают симпатию к своему начальнику – мужчине, но остальные семьдесят… – девушка понизила голос, подпустив вкрадчивых ноток, от чего Броневой судорожно вздохнул и ослабил галстук, который стал ему неожиданно тесен, – …считают их самыми недостойными представителями мужского пола на Земле. – припечатала негодяйка – Тебе повезло? Ты не такой как все? Ты работаешь в офисе? Для тех немногих, кого его начальство удовлетворяет… ну и для тех, кто мечтает об увольнении – песня Шнура. А с вами Яся Громик и доброе понедельничное утро на канале Up!