Какого хрена! Это намек? Но на что?

Она же не имеет в виду его? Броневой сжал зубы. Если это оскорбление, он такого не потерпит. Нет, она бы не посмела…Или посмела?

Но ведь это именно Ярослава в выходные…

Павел чуть не застонал от досады. Он идиот, раз снова об этом думает. Уже решил же, выкинул из головы рыжую – всё, забыто и закрыто. Стоп-кран. А теперь по новой…

Ему надо работать. Делать деньги. Закрывать пробоины. А он сидит в машине, пускает слюни на голос – голос! – и злится на мелкую заразу, которая в пятницу делала вид, что оскорблена наличием у него любовницы, а сама…

Павла снова накрыло волной бешенства, оголившей все его нервы, как и тогда, когда он увидел Ярославу в компании с тремя полуголыми мужиками. Потому что никто – никто! – не смел выбирать другого, пока он рядом. Он решал – когда, с кем и чем закончится. Он сделал шаг в её сторону, а она, вместо того, чтобы испытывать благодарность, непонятно откуда взялась в спа – отеле; и это её «Павел Сергеевич»… И короткое платье, которое, когда рыжая танцевала, открывало точеные ножки чуть ли не до бедер – каждый бизнесмен мог залезть своими свинячьими глазками ей под юбку и надумать что-нибудь… А ведь танцевала вместе с мажором, что встречал её тем вечером. Который не-её-парень. Угу.

Павел стиснул зубы.

Вот зачем он сказал включить радио? Чтобы послушать голос этой ненормальной, несущей черти что? А голос то какой…Он даже не разбирал больше слов, настолько хорош он был сам по себе, без смысла. Звонкий, как струна; тягучий как патока. Растекается по всему телу и…

Стоп.

Усилием воли он запретил себе самокопанием. Его ждут важные письма и встречи. А потом уже и с рыжей разберется – она ведь за корпоратив так и не получила нагоняй. Свяжется с этим хитрым еврейчиком, которого он поставил у руля медиа-компании, выяснит все про радио и кто там заправляет – и допускает подобные высказывания на шоу – ну а потом вызовет её на ковер. И тогда она увидит, какой он самодур и тиран на самом деле.

День шел своим чередом; дел навалилось много – обычно Павел работал и по выходным, так что пришлось наверстывать. Но про рыжую он не забыл. Он вообще ни про что не забывал. И никому ничего не прощал. Иначе бы и не добился таких высот.

Ровно в четыре дверь открылась и в кабинет зашел Виктор.

– Как вы и просили, – чуть откашлялся почему-то смущенный помощник и протянул ему лист бумаги. – Вот, краткая сводка по радио.

– Я что, должен тратить время на чтение?

– Простите. Нет, конечно. В общем, радио вполне рентабельно, более того, из всех медиа приносит наибольший доход. Вещание на Москву и Московскую область…

– Скажи мне то, чего я НЕ знаю, – ядовито прервал его Павел – Тебе ведь прекрасно известно, что единственное, за чем я не слежу, так это за наполнением.

– На радио выходит несколько разнонаправленных шоу, – быстро начал говорить помощник. Будучи человеком, довольно долго продержавшимся на этом месте, он сразу замечал все признаки грозы. – И все они заточены под целевую аудиторию – белых и синих воротничков, бизнесменов, руководителей среднего звена. Есть экономические и аналитические программы; развлекательные шоу по вечерам, рассчитанные на тех, кто добирается домой; в выходные это, в основном, музыкальные программы. Ночной эфир. Ну и шоу «Доброе утро», самое популярное… – Виктор чуть прервался – С Ясей Громик. У него самые высокие рейтинги и самая дорогая реклама и…

– И?

– Павел Сергеевич, я так понимаю, вы слушали утренний эфир… В этом ничего такого ведь, да? Дело в том, что…

Брови Павла поползли вверх.

Он не ослышался? Лорд плевать – на – всех – кроме – своей – задницы пытается защитить рыжую? Решил, что ту вызвали из-за этого утра и пробует оправдать её?

Нет, он, конечно, вызвал и из-за этого, но с каких это пор собственный помощник делает выводы за него?

– Виктор.

В одном слове было пару тонн стали. И чуть позеленевший лорд моментально заткнулся.

– Есть еще что-нибудь действительно ценное, что мне стоило сообщить?

– Нет, – быстро ответил Виктор и для надежности помотал отрицательно головой.

– Вызвал Громик?

– Да, – о, как приятно, когда ответы становятся односложными.

– Хорошо, иди. И пригласи её ко мне.

Тот кивнул и пулей вылетел в приемную.

Павел напрягся и чуть ли не облизнулся. Он чувствовал себя, как хищник перед прыжком. Как каскадер перед трюком. Как сыщик перед появлением подозреваемого.

Ярослава, против ожидания, зашла совершенно спокойно – без всякой дрожи или виноватого вида. Это его разозлило. В его кабинет вызванные на ковер сотрудники заходят с трясущимися руками и ногами. Робеющие, бледнеющие и жаждущие упасть в обморок. И не падают только потому, что знают – он не потерпит, чтобы перед его столом что-то валялось.

А эта?

Смотрит равнодушно и открыто своими зелеными глазищами. Растрепанна, как обычно; в уютном свитере и джинсах. Ни тебе облегающего платья, ни каблуков, ни короткой юбки.

Вот именно – тебе ни-ни. Это другим достается.

Против воли Павел почувствовал, как в голове снова полыхнуло и красная пелена застлала глаза. Чертова девчонка!

Девчонка, кажется, что-то заметила, но вместо того, чтобы умчаться громко крича, уставилась на него с интересом, как на экзотическое животное в сафари – парке.

– Павел Сергеевич? – пропела она вопросительно – У вас все хорошо?

– Что? – О чем это она? Броневой почувствовал себя идиотом и злость моментально схлынула. От изумления, наверное.

– Ну вы так странно выглядите…Просто я недавно читала статью, там говорилось, что у мужчин среднего возраста может неожиданно случиться инсульт и…

Мужчина среднего возраста?! Он?!

– Ну вот, и лицо перекосило, – огорченно пробормотала девушка – Может врача вызвать?

Павел подскочил с кресла так резко, что то с грохотом свалилось на пол, и подошел к Ярославе.

Она что, издевается?

– Какое лицо?! – проорал он так громко, что слышно было, наверное, во всех уголках здания.

Рыжую должно было снести от такой звуковой волны, но она лишь покачнулась и обезоруживающе улыбнулась ему:

– Простите, ошиблась. Бывает. Так зачем вы меня вызвали?

Павел глубоко вдохнул, заставив себя успокоиться и задумчиво посмотрел на неё.

В какую игру она играет?

– А затем вызвал, госпожа Громик, что я должен сообщить вам о недопустимости вашего поведения.

– Ой. Действительно. Простите. Я больше не буду… – начала лепетать ведущая, потупив глаза и Броневой почувствовал себя, наконец, комфортно – …с вами целоваться.

Павел застыл. Что?! Кажется он спросил это вслух.

– Целоваться с вами, – услужливо и значительно громче повторила Ярослава – Вы же об этом?

Павел уставился на неё и получил в ответ кристально чистый, ничем не замутненный – даже интеллектом – взгляд.

Играет – почти с восхищением подумал он. И он убьет её сейчас. Чтобы жить спокойно. Потому что это просто какая-то адская машина для уничтожения самообладания окружающих в радиусе километра.

Или врагам предложить? Те точно не выживут.

Мужчина глубоко вдохнул и призвал всю свою выдержку. С ним нельзя играть. Потому что любой, кто осмелится, будет уничтожен. По-другому никак.

Броневой скривился и сказал максимально холодно:

– Нет, не об этом. Ваши поцелуйчики, – сознательно исказил он слово и с удовлетворением отметил, что девушка вздрогнула, – не имеют значения. И даже о вашем утреннем шоу позаботится непосредственное начальство – я не собираюсь касаться таких мелочей, но слушатели, среди которых немало представителей начальства не должны обижаться, согласны? – Рыжая попыталась что-то сказать, но он не позволил. – Я о вечеринке. В этом холдинге подобные важные вещи всегда – всегда! – проходят через согласование со мной. И согласовываю я не общие моменты, а всё содержимое. И меня совершенно не устроила, госпожа Громик, ваша самодеятельность.