Живая. Нежная. Огненная.

Павел обхватил одной рукой ее маленькую голову, а другой прижал к себе за талию еще ближе, будто желая размазать по своему телу.

Что там говорят? Взлетел на небеса? Ни хрена. Он давно уже не чувствовал себя настолько плотно стоящим на земле. Таким живым. Настоящим. Все его чувства обострились до предела: пьянящий запах дурманил голову, руки чувствовали каждую заколку, каждую шероховатость платья, уши ловили прерывистые вздохи, которые она едва успевала делать. Он впитывал вкус, мягкость, сладость этой сумасшедшей девчонки, наслаждаясь каждой секундой их поцелуя.

Спустя какое-то время они отстранились друг от друга.

Броневой снова хмыкнул. Упиваться поцелуями в его возрасте было весьма странно, но с этой девочкой странным было многое.

Яся таращилась на него своими глазищами, пребывая, похоже, в легком ступоре, но потом вдруг нахмурилась и посмотрела почти сердито:

– Быстро же вы переключаетесь.

Нет он не понял, о чем она?

Маленькая зараза поджала губы и даже попыталась оттолкнуть его. Но он не был готов отпускать её сейчас. Сам решит, когда это случится. Что там так её встревожило? До него дошло. Похоже, она имеет в виду Наталью.

– С Натальей мы расстались.

Недоуменно поднятые брови. Павел добавил раздраженно, потому что ненавидел объясняться – да он в принципе этого не делал!

– После вечеринки. Отправил её домой. Довольна? И называй меня на ты, а то чувствую себя Гумбертом Гумбертом.

Довольна. Еще как довольна. И ему это понравилось. Ему вдруг захотелось, чтобы она всегда была довольна, как сейчас. Павел снова наклонился и уже гораздо нежнее, мягче прикоснулся к её губам, чтобы до конца распробовать их вкус, каждый изгиб, каждый сантиметр нежной плоти.

Рыжая обхватила еще сильнее руками, щекотно пробежалась пальчиками по коротко стриженному затылку и шее, и с неменьшей охотой ответила на поцелуй, прижимаясь всем телом.

Наконец, они оторвались друг от друга. Ну так, просто разомкнули губы, но не тела; и теперь смотрели глаза в глаза, не особо понимая, что сказать или сделать. Хотя, это он не особо понимал, что говорить. У ехидны, похоже, проблем со словами никогда не было. Чуть прищурившись, она посмотрела на него и пропела:

– Мне стоит пошутить на тему того, что ты положил в карман?

Сначала он не понял, даже моргнул удивленно, но потом лишь шумно вздохнул и покачал головой.

Несносная сумасшедшая рыжая.

Откуда она взялась на его голову? И куда теперь её деть? Она же совершенно ему не подходит – ни по статусу, ни по манерам. Да и вообще, это его сотрудница.

А он не спит с сотрудницами.

Черт. Не время и не место об этом думать. Всё потом. Вон, уже зевает так, что жалко смотреть. Устала, наверное, не меньше чем он – такой корпоратив устроила. Павел вспомнил, что собирался отчитать её за несоблюдение субординации или что он там придумал, но махнул рукой. С этой станется то же самое несоблюдение впаять и ему.

Он усмехнулся.

Аккуратно снял рыжую с бордюра, вдохнув напоследок её запах, и потянул к двери:

Я отвезу тебя, пойдем.

…содержат следующие обязательные элементы современного промышленного маркетинга: определение потребностей клиентов; выбор приоритетных групп потребителей; проектирование товаров или пакета услуг; повышение рентабельности производства. С помощью указанных методов решаются следующие задачи маркетинга: определение наиболее подходящего для предприятия рынка, соответствующего его ресурсам…

Я зевнула.

Единственное, что на этом семинаре по маркетингу было действительно от хорошего маркетинга – это название. «Как ни хрена не делать и зарабатывать миллионы».

Рядом посапывал Тоха.

На самом деле, сидеть на семинарах нам не хотелось. Но Артем и Савелий отправились на какой – то круглый стол и взяли с нас обещание «не наделать глупостей и научиться хоть чему-то». Мы сделали честную попытку.

Очень неудачную честную попытку.

Снова зевнула.

Я вроде бы и спала всю ночь, но последняя неделя была весьма напряженной, а уж пятница…

Мысли о корпоративе скакнули на Броневого. Я уже и не пыталась этому противиться – все равно проиграю, пока память не прокрутит мне кино полностью. Вот я стою, вот он подходит, спасает меня от падения, а потом…

– Ты мурчишь, – шепнул мне Антон – И что включило твою мурчалку? Сомневаюсь, что вон тот охрененный график, который только что вывел на экран лектор.

Справа зашипели, и я сделала огромные глаза.

– В туалет захотелось? – с преувеличенно озабоченным видом снова зашептал мой несносный друг. Я прыснула и зажала рот рукой.

– Я тоже больше не могу, – продолжил как ни в чем не бывало парень – Пора сваливать.

– Ты, между прочим, сам меня сюда притащил! – я возмутилась – И на семинар, и в этот отель. И что прикажешь сейчас делать?

Справа снова зашипели.

Антон подмигнул мне и, неожиданно, сложился надвое и громко застонал. Так громко, что дремлющий зал всколыхнулся и народ заозирался в поисках развлечений.

– Аа-а, – прокричал этот обормот еще громче, держась за живот и изображая беременную женщину, но видя, что я еще недостаточно прозрела, чтобы его спасать, вывалился в проход вместе со стулом.

Черт.

Это было так смешно и так стыдно, что цвет лица у меня сравнялся с цветом волос. Я прикусила губу, чтобы не заржать в голос, и просипела:

– Ему плохо… Мы к врачу…

Вытащила Тоху в коридор под изумленными взглядами публики, закрыла дверь и бессильно привалилась к стене, трясясь от смеха.

– Ты идиот, – пожурила его, когда отдышалась – Мог бы просто спокойно встать и уйти.

– Я? Спокойно? – Антон покачал головой и потащил меня по коридору. – Пошли. Я видел внизу вело-прокат – всё лучше, чем сидеть здесь.

Я вздохнула и подтащила его к окну. С неба падали крупные снежные хлопья; к вечеру обещали вьюгу.

Но Антон не смутился:

– Тогда погуляем?

С сомнением посмотрела на улицу, но решила, что уж лучше мы погуляем. Потому что нашу энергию, да в мирное русло – иначе часть отеля может не выжить.

Воин средней руки Великого Рода по прозвищу Огненный Вихрь крался среди заснеженных гор, чутко прислушиваясь к происходящему.

Тишина.

Он принюхался, но враг затаился, не выдавая себя ни запахом, ни звуком. Осторожный воин сделал еще один шаг вперед и, неожиданно, был сбит с ног Солнечным Ударом, возникшим из неоткуда и повалившим его навзничь.

Ледяная крошка тут же забралась под одежду и припорошила лицо.

Огненный Вихрь издал воинственный клич и стал что есть силы отбиваться от врага, но силы были слишком неравны. Тогда он обманным маневром…

– Развлекаетесь?

Мы с Тохой замерли, разлепились и уставились на возвышавшегося над нами Савелия. Я невольно залюбовалась – теплое пальто, шикарный шерстяной костюм, идеальная прическа и чуть бледное лицо с правильными чертами.

И кому такое сокровище достанется?

Савелий – сокращать свое имя он не позволял – подал мне руку, поднял и начал отряхивать.

Антон сделал вид, что он смертельно обижен и скорчился на снегу, жалобно протягивая руки, но его брат даже не посмотрел в ту сторону. Так что пришлось справляться самому.

Я улыбнулась, глядя на него, – после наших приключений мы походили на два сугроба.

– Как ты нас нашел?

Но Савелий не успел ответить.

– Знаете, очень сложно не заметить, сидя на серьезной конференции в зале на первом этаже, двух придурков, гоняющихся друг за другом за окном, – раздался ядовитый голос подошедшего Артема.

– Не стоит завидовать столь явно, – показала язык старшим братьям и поймала на него снежинку. Потом еще и еще одну. – Снежинки тут такие…

– Сладкие? – иронично уточнил Тем, а и я хихикнула. Вообще я не такая дурочка, чтобы хихикать что ни слово, но настроение было просто классное. Снег, огромные елки, свежий воздух и три самых дорогих человека рядом.