И тут девушка приблизилась к нему и провела рукой по плечу, обдавая своим ароматом чего-то свежего, яркого и апельсинового – как она сама.

– Только посмотрите с кем я предлагаю вам пообедать. Итак, стартовая цена – пятьдесят тысяч. Шаг – двадцать. Кто больше?

Дальше Броневой уже не слушал.

Он застыл, только внутренне вздрагивал, когда она легко касалась его, демонстрируя в шутливой форме "товар лицом". Делал вид, что ему наплевать на происходящее, а сам любовался маленькой негодяйкой, затеявшей весь этот балаган, который нашел, на удивление, живейший отклик у публики. Краем глаза он видел выбившийся из прически оранжевый завиток за маленьким ушком, ложбинку между двух полушарий, прикрытых жестким корсетом платья, двигающиеся красные пухлые губы, порывистые жесты изящных рук, обдававшие его все тем же запахом.

Он поймал себя на мысли, что окончательно впал в ступор.

… пол-миллиона три! – ворвался в его мысли голос Яси – Продано! Ух, как же я люблю ровные цифры, спасибо! Итак, договаривайтесь об обеде самостоятельно, а чек от вас я передам в фонд «Подари жизнь», надеюсь, в ближайшее время. Ну же, поблагодарим нашего очаровательного Павла Сергеевича!

Брови мужчины взлетели вверх, но он лишь кивнул аплодирующим гостям. Равнодушно поздоровался с «покупателем» – представителем какой-то инвестиционной компании – и вернулся за свой стол.

– Очаровательного? – Дима откровенно ржал.

– Не спрашивай, – Броневой передернул плечами и налил себе коньяк.

– Как она уговорила тебя?

– Я же сказал – не спрашивай.

Он залпом выпил, глядя на бурлящую толпу, которая уже отправилась на импровизированный танцпол. Да уж, завести эта рыжая умеет.

Его она точно заводит.

На этом фоне Наталья, обратившаяся к нему с каким-то вопросом, показалась абсолютно пресной. Что она здесь вообще делает? Вроде он говорил Виктору… Ах да, вечер же еще не закончился.

И он снова налил себе коньяк.

Устал.

Чертовски устал за эту неделю.

Музыка играла всё тише – Ярослава, похоже, дала команду звукооператору и тот приглушил звук и сделал мелодии более плавными. Такое мягкое напоминание собравшимся, что пора уже домой. Гости выходили довольные, расхлестанные и пошатывающиеся – следствие угорелых танцев и выпитого алкоголя.

Павел усмехнулся. Пусть и такими неожиданными методами, но всё было сделано идеально. Ни одна его встреча не имела такого успеха, как этот корпоратив – Броневому удалось получить все договоренности, что он планировал.

Друзья только довольно пожали ему руку, уходя с четверть часа назад: Стася совсем зевала, повиснув на руке у мужа; Гриша вообще чумной ходил после танца со своей бывшей женой; а Дима сообщил, что уже жаждет пообщаться с «рыжей волшебницей» поближе, но, получив в ответ предельно жесткий взгляд, тут же передумал. Самой Ярославы почти не было видно – она, похоже, продолжала руководить, но только из-за «кулис»: во время танцев снова появились цирковые и акробаты; показали еще пару композиций танцоры – уже, конечно, не таких эффектных, но публика подогревалась вовремя. В общем, корпоратив продолжили на ура.

Броневой чуть нахмурился.

Он читал личное дело этой рыжей – маленький городок, обычная средняя школа, заочный институт, что-то типа журналистики, законченный позже, чем обычно – чем она в это время занималась, непонятно, видимо, подрабатывала на какой-то низкооплачиваемой должности, вроде официанта. Потом Московские курсы радио и телевидения и единственная официальная работа на небольшой радиостанции до поступления на радио в его холдинг.

Ну и откуда у нее такие навыки организации праздников? Да еще настолько глубокие познания человеческой психологии? Точнее, полная безбашенность, слабоумие и отвага?

Павел пожал плечами.

Наверное, её безумство храбрых имело природный характер. А таким и море по колено. Где-то чего-то нахваталась, поучаствовала, плюс мозги хорошо работают – вот и получилось. Хорошо получилось, на самом деле.

Только он ей этого не скажет.

Потому что результат результатом, а вот то, что с ним весь этот балаган согласован не был, недопустимо. Если он начнет позволять своим сотрудникам подобное самоуправство, то можно сразу сложить с себя полномочия.

Он должен был контролировать всё. И всегда.

– Павел… Может быть уже поедем? – Броневой вздрогнул и посмотрел на Наталью. Он и забыл о ней.

– Наташ, найди Виктора и спускайтесь к машине. Он тебя проводит домой.

– К тебе домой? – женщина подмигнула и положила ему руку на плечо.

– К тебе. Теперь – только к тебе, – он сбросил руку и холодно на нее посмотрел.

Та дернулась, как от пощечины. В глазах на мгновение мелькнула злость, но женщина себя сдержала, только медленно кивнула и осторожно пошла к выходу, покачиваясь на высоченных каблуках.

Павел смотрел на шикарную задницу, обнаженную спину, рассыпавшиеся светлые волосы и спрашивал себя, ну не идиот ли он? С какого перепугу он вдруг расстался с любовницей, которая полностью его устраивала?

Вздохнул. Нет, не идиот. Похоже, платиновые совершенные блондинки ему надоели. Хотелось чего-то маленького, теплого и рыжего.

Огонька.

При мысли о девушке в обтягивающем все изгибы платье, при воспоминании о её порывистых, чуть чрезмерных движениях, выдававших характер с головой, Павла опять окатило волной жара. Он с легким удивлением прислушался сам к себе. Серьезно? Вот эта дикая и громкая?

Если так неймется, надо просто найти себе нормальную женщину. Такую, эээ… Он попытался представить себе образ «нормальной», но вместо этого в голову нахально влезло рыжее чудовище. Броня громко выругался, отчего официант, убиравший со стола, шарахнулся в сторону.

Так, хватит.

Машина за ним вернется где то через полчаса. Сидеть в почти пустом зале не хотелось. Броневой вышел из ресторана, забрал свои сигареты и кивнул охране, чтобы оставили его одного. Он поднялся на верхний этаж, где располагался небольшой зимний сад.

Курил мужчина редко, под настроение и использовал для этого именно маленькие джунгли. Ну не в общую с сотрудниками курилку ходить же?

Он чиркнул зажигалкой и чуть не выронил её от неожиданности, когда услышал громкое «Ой» возле ограждения.

Вскинул голову. Угу, отлично. Постоял, покурил, развеялся.

С некоторой иронией и долей обреченности он уставился на Ярославу. Девушка прилипла к панорамному окну, за которым расстилался ночной город. Свет падал так, что был виден только хрупкий четко очерченный силуэт, покачивающийся на высоком бордюре, что ограничивал пространство сада.

– Эмм…здрасте, – сказала Ярослава, переступила ногами, как жеребенок, надеясь, похоже, слезть все-таки на пол, но зацепилась за что-то своими умопомрачительными каблуками и начала падать вниз.

В несколько шагов он оказался рядом и перехватил её, намереваясь сказать пару ласковых о девицах в туфлях и покоренных ими высотах. Но что тут скажешь, если врезалась она как гоночный болид, даром что маленькая, ощутимо приложилась о его грудную клетку и тут же забилась у него в руках, как птичка?

Он встряхнул её и поставил назад на возвышение.

– Успокойтесь. Я не собираюсь вас есть…

Правда тут же понял – собирается. Потому что чувственный рот, что не давал ему покоя весь вечер, оказался ровно напротив – высоченный бордюр почти полностью компенсировал их разницу в росте.

Павел хмыкнул про себя, наклонил голову и провел по её губам языком, пробуя их на вкус. Рыжая вздрогнула, но не отстранилась. И даже не стала убегать с криками «Насилуют!». Напротив, она медленно подняла руки, стиснула маленькими ладошками его плечи.

И Павел решил не отказывать себе в удовольствии.

Хрен с ним, чего там кому можно или нельзя.

Ему можно всё.

Он впился в предложенное угощение. Мял, покусывал, облизывал, посасывал восхитительные губы, которые очень быстро лишились помады. Вторгался языком в рот, подчиняя и наказывая сразу за всё; и девушка отвечала ему с не меньшей яростью и требовательностью.