– Неужели русалки существуют? ― неожиданно спросил Чаннинг, тихо ступая на капитанский мостик.

– Когда-то были, сынок, ― ответил квартирмейстер, ― но после того, как на Орлином утесе по соседству поселились Чернокрылые, там мало кто остался.

– По вашим рассказам, от Мондрада вообще мало что осталось.

– Это не совсем так. Жизнь медленно перетекла в Блуждающую равнину и Золотой берег, но и ведьмы с суккубами на мертвецов совсем не похожи. Впрочем, Снежная бухта очень удобна для пиратов. Никто не смеет соваться сюда что делает ее отличным укрытием для «Цербера».

– Хотите сказать, что Чернокрылые это суккубы? ― удивленно спросил Чаннинг.

Он вспомнил, как встречал одного из них и нервно сглотнул.

– Так и есть. Я никому бы не пожелал попасть в их когтистые лапы.

Волосы на руках Чаннинга стали дыбом от жуткого воспоминания. Оно было частым гостем в его кошмарах. Шелест черных крыльев и скрежет когтей сильно въелись в память, так же, как и рыжие волосы их хозяйки. Была ли Оливия связанна с Чернокрылыми? Чаннингу представилась возможность узнать ответ на этот вопрос, но он всем сердцем надеялся, что ею не воспользуется.

Также как солнце садилось за горизонтом, так и угасал огонек надежды Чаннинга спасти Кейт. Он словно волны бился о скалы, которые стеной огородили девушку от него. Кейт была где-то там. Чаннинг чувствовал это, но тернистый путь не желал так просто сводить их вместе. В отличие от Астерийца, волны с каждым ударом становились лишь сильнее. Они со всей силы бросались на черные грани скал, создавая белоснежную пену на своих гребнях и пытаясь соскрести всю тьму с камней, чтобы добраться до их светлой сухой половины. Чаннинг же каждый удар судьбы чувствовал намного болезненней. Его тело покрылось шрамами, а кожа рук огрубела от мозолей. Раньше он был безупречен во всем, а сейчас с лица не сходила тень печали, скрытая под обильной щетиной и красными пятнами на обгоревших щеках.

– И долго ли нам осталось плыть до залива? ― нетерпеливо спросил Чаннинг, пристально всматриваясь в даль.

Долговязый Бен лишь улыбнулся и ответил:

– Посмотри туда.

Его рука указала на скалу. Корабль развернулся в лучах заката и, минув ее, представил взору Чаннинга целое кладбище несметного количества затопленных суден. Осколки их мачт и наполовину выглядывающих носов расположились на камнях. Они торчали из воды словно раненые чудовища и молили о помощи. Отсыревшая древесина покрылась мхом и медленно сползала в морскую пучину под шум волны.

– Как же мы выберемся отсюда, если оставим корабль? ― удивленно спросил Чаннинг.

– Думаю, тебе интересно будет узнать о тайном проходе, которым когда-то пользовались пираты, дабы тайно наблюдать за русалками. Они часто выплывали на поверхность и грелись на камнях. Я их не застал, но старики рассказывали, что, прекрасней дев никогда не видали. Теперь это лишь место, где корабли отбывают свой последний срок, перед тем как развалиться на части и кануть в пучину Айдарского моря.

Чаннинг прикрыл глаза рукой и посмотрел на линию горизонта, которую почти коснулось небесное светило. Море казалось более спокойным, пока его воды не входили в залив русалок. Словно здесь царил другой бог, который одаривал волны разрушительной силой. Пираты явно их не боялись. Они бросили на ближайшую скалу цепь вместе с трапом, соорудив из него мост. Долговязый Бен поторапливал своих людей. Он хотел как можно быстрее сойти на берег и вернуться в Снежную бухту до наступления сумерек. Чаннинг видел, как квартирмейстер нервничал, что было на него совсем не похоже. Он словно не желал расставаться с кораблем, но бросал частый встревоженный взгляд на Астерийца. Чаннинг сошел на берег одним из первых. От каждого взгляда квартирмейстера он чувствовал себя шпионом на задании королевской важности. Долговязый Бен что-то шепнул троим своим людям, с которыми общался чаще всех и сошел на берег вслед за Чаннингом.

– Что-то не так? ― спросил он у Долговязого Бена, когда тот приблизился.

– С чего такие расспросы?

Поведение квартирмейстера казалось подозрительным. Астериец не хотел искать проблем там, где можно было обойтись простой шуткой.

– Подумал, что русалки не все вымерли и вы видели парочку, но не желаете мне говорить.

Долговязый Бен усмехнулся и похлопал его по плечу.

– Не стоит так интересоваться русалками. Они дети моря, а мы ― все-таки суши. Утянут и имени не спросят.

– Буду иметь в виду.

Краем глаза Чаннинг заметил, как пираты бросили еще одну цепь на скалу напротив, тем самым зафиксировав корабль между двумя остроконечными пиками. Он понял, что делом квартирмейстера было отвлечь его и не дать рассмотреть, что происходит с кораблем за их спинами. Долговязый Бен хоть и спас от смерти, но не доверял ему все свои планы, которыми явно не поделился с капитаном Клыком.

– Мы все сделали, ― послышался за спиной голос пирата.

– Тогда возвращаемся к «Церберу», ― произнес Бен.

Он повел свою команду вдоль хребта крутых склонов гор.

– Вы так просто оставите корабль здесь? ― спросил Чаннинг и окинул судно последним взглядом.

– Море само позаботиться о нем. Не стоит беспокоиться о том, чего никто не ищет, ― неохотно ответил квартирмейстер.

Он повел людей по костлявой тропе вдоль горы, которая расположилась под ее крутым склоном. Заснеженные пики с одной стороны, а с другой ― черные скалы, больше похожие на зубы дракона. Их разделял всего лишь залив русалок. Будто два мира соприкуснолись в водовороте Айдарского моря, проигрывающей ему суше и крутых порогах водопада. Он сходил громким потоком с горы, которая и сама больше походила на мифическое существо. То самое, которым любили любоваться пираты. Волосами русалки стали снежные шапки, стоявших в ряд гор разной высоты, а лицо и, выведенный острой скалой, нос были темными, будто уголь. Сам же поток, как чарующий хвост, блестел на закате радужными чешуйками, пока не касался моря, где расходился надвое и исчезал под пеной среди обломков кораблей, будто схваченный пастью кракена. Его щупальца вздымались каждый раз, когда очередная волна накатывала на острые камни у подножья горы, в попытке утянуть на дно не только корабли, но и пиратов.

Чаннинг не видел здесь выхода от слова совсем. Они были заперты и окружены, но квартирмейстер уверенно вел их в ловушку ревущей воды. Сапоги скользили на мокрых камнях, а уши закладывало. Чаннинг остановился, не желая умирать, но пираты продолжали идти. Уверенно. Быстро. Словно проделывали это уже сотню раз.

– Не отставай, Астериец! ― крикнул Бен и скрылся в тени хвоста, рассыпающегося на брызги.

Как только залив исчез из виду, а над головой сомкнулись дымчатые потоки воды и темный известняк скал, Чаннинг смог разглядеть в тумане очертания тьмы, которая напоминала собой вход в пещеру.

Тайный проход…

– Держитесь стены! ― напомнил квартирмейстер. ― Мать твою каракатицу! Еще раз наступишь на ногу, задницу порву на щупальца осьминога!

– Надо было захватить с собой фонарь, ― сказал кто-то в темноте.

– С каких пор мы стали такими нежными? Вот! Держи меня за руку!

Послышался хруст костей. Один из пиратов завыл.

– Пресноводный молюск! ― выплюнул квартирмейстер. ― Шевелитесь девочки! Кому-нибудь еще подать руку?

Чаннингу не нужно было волчье зрение, чтобы увидеть отказ. Он искрился в воздухе, который застилала дымчатая пелена, состоящая из духоты и соленых капель. Пираты возвращались в бухту довольно долго, но больше никто не желал нарушать благодатную тишину. Было за полночь, когда они увидели слабый свет фонаря на верхней палубе «Цербера». Пока торговое судно буксировали в залив, корабль успел провоняться ромом и мужским потом. Спасаясь от ночного холода, пираты кутались во все, что смогли найти: будь то одежда, старые паруса или жалкие конечности друг друга. Чаннинг удивился, увидев всех пиратов, мирно сопящих на верхней палубе. Оказалось, что пар над водой гораздо сильней прогревал воздух, чем сырые каюты огромного галеона. Квартирмейстер предложил ему устроиться на носу и, всунув одеяло в руки, вернулся к своим людям. Чаннингу не требовалось повторять дважды. Его ноги гудели, а руки ломились от холода, заставляя сильней кутаться в старый обрывок ткани. Устроившись как можно удобнее на носу корабля, он слушал лишь храп и звук разбивающихся волн об острые скалы.