Ведьмы испокон веков мужиков очаровывали, уводили и губили, а их жилища означенным способом помечали. Заодно и отдохновение женскому сердцу: чужая красота да репутация подпорчены, потому как ведьма обязательно измажется в дёгте, а сельчане расписной домик заметят.
К осуществлению плана приступили во время большого перерыва.
Я выследила гнома и, убедившись, что он занят починкой парт на втором этаже, вернулась к подруге.
Серьёзным препятствием стала дверь подсобки. Но шпилька и смекалка творят чудеса, особенно если чуть-чуть подправить магией. От огня металл видоизменился, изогнулся нужным образом.
Ох, ну и беспорядок же тут!
Пока Светана мужественно сражалась с бедламом и искала что-то трудно отмываемое, я стояла на страже, всем видом изображая скучающую за книгой студентку. Для этого расхаживала туда-сюда по холлу, а не каменела возле двери завхоза, привлекая ненужное внимание.
— Готово! — победоносно шепнула подлетевшая сзади Светана и хихикнула.
Что ж, теперь моя партия. Помнится, сказала, что надеялась на магию? Так она мне не поможет, разве что волосы Тшольке подпалить. Но в нашем узком кругу считается, что я магичка. Видимо, потому, что у Светаны с колдовством хуже — а ведь на первом курсе одинаково мучились. Не без гордости, тайком, прикрывая ладонью, зажгла в воздухе огонёк и потушила. Достижение, однако! И сфера защитная тоже уже не дырявая выходит.
Теперь бы научиться каким-нибудь атакующим заклинаниям, а ещё охранным… Эх, планов громадьё!
Стоп, а ведь магия-то как раз понадобиться: я ведь знаю, как снять охранное заклинание. Оставалось надеяться, что оно такое же, как у Ксержика или в библиотеке. Заодно и безопасно, шума не подыму. Подозрение тоже не падёт: кто ж знает, что меня таким вещам обучали, они в программе первого семестра Школы иных не значились.
Рассказала Светане, та одобрила изменённый план, и мы, примерные студентки, поспешили на последние пары.
Перед обедом пришлось пережить пару неприятных минут, расплачиваясь за наплыв нежных чувств. Хорошо, что хоть выкрутилась, не опозорилась на всю Академию.
Мы шагали в столовую, когда заметили Лазавея. Он беседовал с кем-то из старшекурсников, обсуждая курсовую работу. Хотели незаметно проскользнуть мимо, но не вышло. Магистр краем глаза вычленил меня из толпы и попросил задержаться.
Скрывая волнение: неужели Каирус прознал, кто ограбил его каморку, — подошла. Осторожно, из-под ресниц оценила выражение лица Лазавея: нет, вроде не сердится. Значит, немного пофлиртую.
Смущённую улыбку вымучивать не пришлось: сама коснулась губ. Стояла и любовалась профилем магистра: его аристократическим носом, коротко подстриженной бородкой, аккуратными усами, завитками волос за ушами, полоской кожи над воротником рубашки…
Почувствовав, что перешла границы, отвела взгляд. Какая разница, Лазавей всё равно стоит перед глазами. Так и тянет прикоснуться.
Услышав смешок, спохватилась. Неужели я в открытую мечтала?
Щёки налились румянцем, а входная дверь манила доступностью.
Старшеклассник лыбился, стреляя глазами в мою сторону. Значит, это он сдал с потрохами. Глазастик бесовый, преподавателя бы слушал!
— Что-то не так? Лучшая защита — нападение.
Студент стушевался и промолчал. Зато не промолчал Лазавей.
— Как знать, — протянул он. — Пару минут назад казались умалишённой.
— Неужели слюни пускала? — деланно бравурно поинтересовалась я и на всякий случай глянула под ноги: нет ли лужицы.
— Стояли с открытым ртом и блаженной улыбкой. Дар предсказаний проснулся?
Выяснилось, что провидцы с таким же дурацким видом делают предсказания.
С облегчением выдохнув, заверила, что не грезила судьбами мира, а лишь своей собственной — предвкушала обед.
Лазавей намёк понял, отпустил студента и занялся мной. Как оказалось, Осунта нажаловалась ему на грубую студентку, и магистр теперь решил прочесть мораль.
Я ёрзала, гадая, чем всё это кончится, потом не выдержала и спросила, почему Тшольке наябедничала третьему лицу, а не разобралась сама.
— То есть, по-вашему, всё нормально? — нахмурился Лазавей.
— Так магистр Тшольке тоже не белая и пушистая. О своём хамстве она вам не рассказала? Я сидела, плакала, а она… она пришла и назвала меня… — тут я эффектно вздохнула и всхлипнула. Душещипательная ложь не придумывалась, поэтому предпочла сыграть на дрожащих губах.
В свете вновь выявленных событий задуманная ребяческая выходка казалась полностью оправданной. Какими методами с тобой, такими и ты. Уж после того, как Осунта науськала на меня Лазавея, я в долгу не останусь, таким же выпадом, но по-своему отвечу.
Магистр задумался, очевидно, решая, кому из двух женщин верить, потом задал прямой вопрос, от которого заюлила как уж на сковородке:
— Агния, что с вами происходит? И почему вы так не любите Осунту Тшольке?
Низко опустила голову и пробормотала, что просто не сошлись характерами.
— Допустим. Но творится-то с вами что? Бросаетесь из одной крайности в другую, хамите, закатываете истерики, несёте чушь, провоцируете неприятности… У вас какие-то проблемы?
Меня подхватили под локоток и отвели в сторону, чтобы не мешать студенческому потоку, устремившемуся к дверям.
Лазавей так смотрел в глаза, был так мил, что я едва не призналась. Одёрнула себя в последний момент.
Если тебе нужна жалость — говори, любовь — добейся её.
— Просто волнуюсь. Вы же знаете, в Школе иных произошёл один неприятный случай… Запоздалая реакция, только и всего.
Магистр кивнул, кажется, удовлетворившись ответом. А я, воспользовавшись моментом, стащила волос с его рубашки. Говорят, если положить под подушку, то милый о тебе думать будет. Безусловно, это всего лишь суеверие, но так велик соблазн!
Пообедав, не стала заходить к Марице, чтобы не терять время, и поспешила к домам преподавателей.
Калитка на день не запиралась, так что без проблем попала на 'запретную территорию'. Впрочем, мой жетон, как показала практика, прекрасно справлялся с этой преградой. Использовался он для активации и дезактивации охраной магии библиотеки.
Отряхнула юбку от снега — в парке намело, хоть его и регулярно подметают — и огляделась, припоминая, где живёт магистр Тшольке. То, что её нет дома, знала точно: Светана доложила, что она воркует с Лазавеем, гуляют на свежем воздухе. Из-за этой парочки и мела сугробы подолом, чтобы на глаза не попасться. Была и другая причина избегать тех двоих: не могла видеть рядом с Лазавеем Осунту. Больно, обидно и противно. Зато придавало сил для мести.
Так, а вот и искомый дом. Клумбы, припорошённые снегом, с уныло торчащими из него стеблями трав. Знакомое крыльцо.
Воровски оглядевшись по сторонам, подошла к двери и подтвердила догадки: защитный контур активирован. Я ощущала его, хотя и не касалась досок. Что ж, попробуем снять.
Сосредоточилась и повторила процедуру, которую десятки раз проделывала в Ишбаре. Уже в разочаровании прикусила губу, собралась уйти, пока никто не заметил, когда магия перестала щипать пальцы. Не веря, положила ладони на дверь — ничего!
Так, теперь оставалась самая малость — разобраться с замком.
Видимо, Тшольке не боялась воров, потому что не стала мудрствовать с запором. Один из ключей подошёл и к её входной двери, даже неинтересно.
Заслышав голоса, едва успела юркнуть в прихожую и затаиться, пока маги пройдут мимо.
Времени мало, а хочется так много! И план осуществить, и дом осмотреть, и проверить, не ночует ли здесь Лазавей.
Крадучись, на цыпочках скользнула вверх по лестнице: спальня на втором этаже.
Казалось, что меня слышно на улице. Мерещились чьи-то шаги, голоса, а сердце билось так, что пора бы взлететь.
Осмотрелась и направилась к комоду. Как и предполагала, нашла там бельё. Красивое, новое, ещё ни разу не надеванное. Оно-то и стало объектом мести, так как покупалось для Лазавея. Обычное-то я не тронула, а кружевное щедро полила олифой — именно её добыла Светана.
