Замолчав, некромант задумался. Снова повертел перстень на пальце, а потом велел порезать ладонь.
— Зачем? — опешила я.
— Затем, чтобы родство проверить. Если сотворю что-то из твоей крови, значит ты права. Если ничего не выйдет, за козла извинишься. Но в любом случае на слёзы умиления не рассчитывай. И на извлечение выгоды тоже.
Гордо вскинула голову и заявила, чтобы и он не рассчитывал.
— Вот и ладушки! Ладошку давай.
Боязно как-то. Вдруг насквозь проколет? И что тогда? Да и что за чары? Может, лучше потихоньку уйти?
Некромант тем временем вытащил нож с червленой кромкой лезвия и выразительно указал глазами на стол: мол, клади руку. Дожёвывая конфету, покачала головой. Однозначно не буду, пока не уверюсь, что не покалечит.
Ксержик пожал плечами и стремительно ухватил меня за локоть, прижимая руку к столешнице. Я испуганно закричала, опрокинув на него чашку с недопитым чаем. Но некромант упорствовал, ловко перевернул ладонь ямочкой вверх и цыкнул:
— Нечего людей пугать!
Привлечённая моим криком, в комнату заглянула магистр Тшольке. Уставилась на моё перепуганное лицо, затем перевела взгляд на некроманта:
— Господин Ксержик, что здесь происходит?
— Да вот, родство выясняем, а инициатор процедуры на попятную пошла. Боится. Вразумите её, что немотивированное убийство — дело подсудное и влечёт мгновенное исключение из гильдии магов.
Магистр наколдовала себе табурет и уселась рядом со мной. Недоверчиво покосилась на нож некроманта, скривила губы, но промолчала. Зато мне от неё досталось непривычное слово утешения: мол, не убьют, дурашку, а просто ручку порежут. Разумеется, выражения Осунта выбрала другие, так что было не понять, то ли обвиняют, то ли успокаивают.
Мужественно расслабив руку, прошептала, что не надо её держать.
Ксержик отпустил, позволив устроиться удобнее, и быстро сделал на ладони крестообразный надрез.
Я взвыла, дёрнулась, но тут уж магистр Тшольке удержала за плечи. А изверг-некромант наслаждался видом текущей из раны крови. Смотрел и ничего не делал. Потом соизволил отложить в сторону нож и обмакнуть в крови палец.
Мне показалось, или он старался расковырять ранку? В любом случае больно.
А дальше началось колдовство.
Некромант что-то шептал, водя пальцем по крови, а затем окропил ею стол, выведя какую-то загогулину. Раз — и она обернулась змеёй.
От удивления раскрыла рот и забыла о боли. Неужели из моей крови сотворили такое?
Ксержик пожевал губы и протянул носовой платок.
— Ну? — подалась вперёд Осунта.
— Сами видите. Заклинания крови работают, материализация состоялась. Живое создаёт псевдоживое.
— Почему псевдо? — ляпнуло моё любопытство.
— Потом что искусственное и убиваемое только магией.
Раз — и змею объяло синее пламя. Через минуту от неё не осталось и следа.
— Слабенькое создание из водянистой крови, — пояснил для Осунты некромант. — Она ваша подопечная? Учится в Академии?
Магистр Тшольке ответила утвердительно и назвала мой факультет, поспешив добавить, что дара у меня нет.
— На алхимика натаскаете, если магию крови освоит.
— У нас такого не преподают, — скривила нос Осунта. — Это в вашей школе учат подобному.
Я навострила уши: какой такой школе? В Златории всего одна магическая Академия. Но волшебники тему развивать не стали и дружно глянули на меня. Даже икнулось от такого пристального внимания.
— Может, у неё тяга к тёмной магии? — с надеждой в голосе спросила магистр Тшольке. Спит и видит, как меня из Академии вытурить.
— Да давно б проявилась. Хотя… Колдует как?
Магичила я не шибко, если не сказать, паршиво, что, однако, не помешало Осунте спровадить меня на семестр в таинственную школу, чтобы местные чародеи убедились в моей полной бездарности. Новоприобретённый отец не возражал: если проверять, то по полной.
Кашлянула, напомнив о своём присутствии, и, заодно, задала два сакраментальных вопроса: что за школа и кто там мой папаша?
— Вольный маг и под настроение магистр некромантии, — лениво протянул Ксержик. — А школа… Школа иных.
— Так и называется? — недоверчиво переспросила я.
— Школа иных чародейств и магии оборотной стороны Исирии Страстотерпки, — ответила вместо некроманта Осунта и, наконец, оставила нас вдвоём, напомнив о встрече со священниками.
Общий сбор был назначен после завтрака, а завтрак — через четверть часа.
— Ну, как, полегчало? — Ксержик в один миг вывел пятна крови на столе и водрузил на место коробку конфет. Подумав, намагичил чашку чаю и устроился с ней, закинув ногу на ногу. Сласти убывали на глазах. — Ты ешь, от слабости полезно. А ничего дочка вышла, будем надеяться, остальные тоже не уроды.
Нет, вот ведь наглость! Безусловно, обниматься со мной в экстазе его никто не просил, каяться в грехе тоже, но расспросить о жизни, об имени матери… Неужели ему совсем не интересно?
Сидела и не знала, что делать с обретённым отцом. Не чувствую я к нему ничего, для меня отчим — папа.
— Что надулась? Я же предупреждал, что радоваться не стану. Да и взрослая уже, сама понимаешь. Я ничем перед тобой не виноват и ничего тебе не обязан. Никакой любви великой не наблюдалось, запомнил бы. Насилие бесчувственного тела тоже маловероятно: я такими вещами не балуюсь. А вот с кладбища ты родом можешь быть — где именно, меня не особо волнует. Но раз уж родилась, можно и познакомиться. Магистр некромантии и старший преподаватель Школы иных Алоис Ксержик.
Назвалась, сообщила точный возраст, ехидно добавив, что он уже дедушка.
Некромант сухо поздравил с рождением дочери и попросил подойти. Дальше меня ощупали, но каким-то особым образом, то есть не с похабными целями. Одна рука лежит на теле, другая скользит над ним. На вопрос зачем, мне коротко ответили: 'Слепок снимаю'.
Видя, что не понимаю, Ксержик пояснил:
— Фантом лишним не бывает. И, судя по всему, понадобится в деле. Ты ведь у священников побывала?
Кивнула и, вспомнив, добавила:
— Я вам ещё оплеуху должна.
— В таком случае, выбирай: оскорблённая дочерняя добродетель или нормальные отношения. Хотя за что тебе оскорбляться? Зеркало и то, что ты здесь, говорят о том, что впору бы меня поблагодарить за хорошие гены. Или за отсутствие дара дуешься? Так нафиг он тебе! Честное слово, магов в Златории хватает, пусть хоть одна обычная девка будет.
Скривилась за 'девку' — и получила шлепок пониже поясницы. В ответ попыталась ударить его по руке. Как бы не так! Реакция у папаши была отменная.
— А насчёт школы и некромантии — это серьёзно? — немного успокоившись, поинтересовалась я.
— Вполне. Сказать, есть ли в тебе что, не берусь, но кровь примесь имеет. Так что старайся, книжки читай — и на плохонького алхимика выучишься. Либо у нас по душе что-то придётся.
— Некромантия?
— Некромантия, ведьмовство, предсказания, метаморфозы, тёмная алхимия, — загибал пальцы Ксержик. — Есть ещё кое-что, но это для взрослых и сильных. Как второе образование. А теперь пошли: пятнадцать минут истекли.
Меня подхватили под руку и вытолкали в коридор.
Наложив на дверь какие-то чары, некромант обернулся ко мне:
— Точно ничего странного за собой не замечала? На кладбища не тянуло?
Угу, очень! Особенно в кошмарах. Я лес люблю, реки, озёра, поля, ту же библиотеку, а вовсе не надгробия и холмики. А уж после истории с вампиром и вовсе по дуге обхожу.
Папочка оказался любопытным. Пока спускались, успел вычислить мой рост, вес, отметить наличие сходства и выпытать предметы, которые лучше всего давались. Заметила, когда он думал, то крутил перстень на левой руке. Так вот, сейчас он вертел его постоянно.
Потом мне милостиво разрешили спросить его о чём-то. Я ограничилась вопросом о том, что его занесло когда-то в наши края, и что он намерен со мной делать.
— Что делать? Поглядим — увидим. Пока общаться. Немало, не находишь? А занесло… Так вампиры — по некромантской части. Да, — Ксержик подхватил меня под локоток, развернув в сторону стола, за которым собралась наша компания, — мы ещё одно не обговорили: обращения. Тебя, допустим, буду называть по имени и на 'ты', а тебе меня как?
