– Замечательно!.. – королева Эллен повернулась к архиепископу, по лицу которого было понятно, что он далеко не в восторге от услышанного. – Надеюсь, вы не будете возражать? Ну, я так и думала! Сейчас тетушка пришлет к вам своего начальника охраны, и если выяснится, что вы не имеете к этой неприятной истории никакого отношения, то беспокоиться вам не о чем. Итак, Ваше Высокопреосвященство, наш разговор закончен, и я попрошу вас оказать всяческое содействие начальнику охраны госпожи Орше.

– О, да, разумеется, Ваше Величество, я всегда к вашим услугам... – и архиепископ, склонив голову, исчез за дверью. Ну, наконец-то он убрался!

– Можете выходить... – теперь госпожа Орше обращалась к нам, и сейчас ее голос ничуть не походил на то глупенькое тарахтенье неразумной женщины, которое она только что умело изображала в разговоре с архиепископом. – Ну, что скажете?

– Этот святоша... – Крис посмотрел на закрытую дверь. – Он же сейчас первым делом побежит к этому монаху, и прикажет ему убраться из дворца и спрятаться как можно дальше!

– Очень на это надеюсь... – кивнула головой госпожа Орше. – Там, за дверями, уже находятся мои люди. Как только архиепископ прикажет своему человеку убраться, и тот покинет дворец... В общем, за пределами дворца его сразу же перехватят, причем так, чтоб никто ничего не заметил, и отвезут, куда надо. Ну, а потом, в тихом и уединенном месте пленника допросят, как положено. Надеюсь, те, кому велено допросить этого человека – они будут достаточно убедительны для того, чтоб при ответах на вопросы этот тип ничего не скрывал. Мои люди хорошо знают свое дело, и поверьте мне на слово: монах, или кто он там на самом деле, долго молчать не будет.

– Госпожа Орше, у меня нет слов!.. – граф де Линей только что руками не развел. – И когда вы все подготовили?

– Когда мою родственницу пытаются лишить трона, да к тому же оклеветать – в таких случаях нужно отвечать теми же методами... – спокойно ответила женщина. – Сразу предупреждаю возможных человеколюбцев: когда приходится защищать своих родных от посягательств, то в этом случае считаю допустимым многое. Увы, но такова проза жизни. Скандалы не только плохо сказываются как на репутации семьи, они пачкают и родовое имя. Это добрые дела частенько забываются, а вот кое-какие неприятные истории помнятся даже спустя столетия.

– А с вами можно иметь дело... – сделал вывод Летун. – Хоть я и не люблю вмешивать баб в свои дела, но вас бы взял в напарницы – вполне потянете.

Вообще-то слова старого взломщика сейфов можно рассматривать как самую высшую оценку, хотя госпожа Орше об этом вряд ли знала. Тем не менее, женщина все же поняла, что хотел ей сказать Летун.

– Неужто гожусь на то, чтоб сейфы вскрывать?.. – поинтересовалась она.

– Нет, это дело вы не потянете... – вздохнул тот. – Тут нужен особый талант к железу, а это дано далеко не каждому, к тому же я ни разу не встречал баб... прошу прошения, женщин, которые могли бы лихо управляться с железками. А вот иметь вас на подхвате – милое дело! Заиметь толкового помощника – в нашем ремесле это половина успеха... Извините, конечно, если сказал что не так, и вас обидел.

– Никаких обид!.. – мне показалось, что госпожа Орше с трудом удерживала улыбку. – Право, такого комплимента мне еще никто не говорил.

– Ну, не обиделись – и ладно!.. – Летун достал маленький пузырек, в котором находилась прозрачная жидкость – еще одно творение Навара. – Что ж, пора и к делу переходить. Сейчас содержимое этой стекляшки разведем в воде, и выпьем, как и договаривались, а уж потом...

– Вы меня, конечно, извините... – госпожа Орше подняла руку. – Я каждому из вас, разумеется, доверяю, но...

– Тетушка, думаю, что сомнения тут неуместны, тем более что людям, присутствующим в этой комнате, я полностью доверяю. Кроме того, мне уже давно пора быть в зале – просто удивительно, что фрейлины еще в дверь не стучат... – королева Эллен не стала дослушивать, что скажет родственница. – Будем делать так, как решили. Господин Дроган, прошу вас....

– Понял, Ваше Величество, сейчас... – и, в который раз бросив на королеву восхищенный взгляд, Летун аккуратно вылил в стакан с водой содержимое пузырька, размешал, как следует, а потом разлил воду из стакана в хрустальные рюмки, стоящие на столе.

– Ну, как говорится, чтоб все было хорошо!.. – и старый взломщик одним махом проглотил содержимое одной из рюмок. – Дамы, не бойтесь, это ж не отрава, и вреда никакого вам не будет – мастер, который это снадобье изготовил, свое дело знает хорошо, и доверять ему не только можно, но и нужно. И потом, сами знаете, для чего это надо! К тому же мне еще внука надо с каторги вытаскивать, так что помирать я сейчас никак не могу. Так что пейте со спокойной душой, и сами сказали, что время уже поджимает...

Делать нечего, пришлось пить эту самую воду, хотя, если честно, я испытывала непонятное опасение, глотая содержимое рюмки. Ну, что сказать? Вроде ничего особенного, вода как вода, но все же чувствуется чуть заметная горчинка на языке, которая, по счастью, почти сразу же исчезла. Надеемся, что Навар не подведет и в этот раз.

Остальные тоже выпили воду, хотя госпожа Орше все же немного заколебалась, но все же храбро опрокинула в себя эту чуть горьковатую жидкость. Вообще-то женщину можно понять – все же она нас знает только по рассказам своей племянницы, и пить невесть какое зелье из малознакомых рук – для этого, знаете ли, надо иметь немалую выдержку.

Спустя четверть часа мы уже находились в зале для приемов. Мы – это Крис, Летун и я, а вот графу де Линей пришлось укрыться в запертой комнате госпожи Орше – ему пока не стоило показываться на глаза знакомым, да и не особо знакомым тоже. Причина этого была ясна: что ни говори, но господа ди Роминели перешли грань, приказав похитить графа де Линей для того, чтоб силой и угрозами заставить его подписать дарственную. Это дело не просто неприятное, а по-настоящему скандальное, и понятно, что в том случае, если эта история станет достоянием общественности, то для почтенного семейства двери в очень многие дома окажутся закрыты, причем закрыты наглухо. Естественно, что при великих амбициях семейства ли Роминели, да еще и при их столь далеко идущих планах, подобный скандал может крепко навредить.

Разумеется, между многими знатными семьями бывают неприязненные отношения, случается, дело доходит до открытой вражды, но, тем не менее, существуют определенные рамки, через которые ни в коем случае не стоит переступать, иначе можешь оказаться изгоем в своем кругу. Увы, именно на этот риск и пошла семейка ди Роминели – очевидно, эти люди в своей бесконечной самоуверенности рассчитывали на то, что сумеют как следует запугать графа де Линей, и тот согласится со всеми требованиями своих похитителей. Сейчас же, после того, как пленник сумел уйти, почтенному семейству ди Роминели нужно сделать все, чтоб вся эта история ни в коем случае не вышла на свет, а ради этого те люди могут пойти на многое. Понятно, что самое простое и надежное средство для того, чтоб граф де Линей помалкивал о произошедшем – это избавиться от него самого, и потому почтенные господа ди Роминели не будут колебаться, решив устранить неугодного ими человека. Без сомнений, беглеца сейчас ищут везде, где только возможно, а потому какое-то время (хочется надеяться, что недолгое) графу придется переждать в безопасном месте, хотя сейчас и не знаешь, где оно находится, это самое безопасное место.

Сейчас мы, оказавшись в зале для приемов, постарались отойти к задней стене, туда, где было больше всего людей, можно сказать, вжались в стенку. Почему решили встать именно там? Прежде сего, мы выполняли просьбу госпожи Орше – мол, я должна знать, где мне вас можно найти в случае необходимости. К тому же, здесь, в дальнем углу зала, большей частью находятся гости из числа тех, кто не обладает особым состоянием или же не может похвастаться родовитостью. Насколько я понимаю, для многих их этих людей вообще было великим счастьем получить приглашение на прием в королевский дворец. А вот самые богатые и знатные люди нашей страны находились в середине зала, а заодно ближе к тем местам, где находятся король и королева – там, кстати, сейчас идет представление гостей, прибывших на празднество, то бишь распорядитель громко объявляет имена приехавших, и те склоняют в приветствии голову перед королевской четой.