– Войдите... – раздался голос графа.

– Господин граф, к вам гость... – судя по почтительному голосу, это слуга. – Очень просит его принять.

– Я же велел всем говорить, что неважно себя чувствую и никого не принимаю. Кроме королевы Эллен, разумеется.

– Этот господин очень настаивает на просьбе. Он говорит, что знает – вас должна посетить королева, и ему нужно обязательно поговорить с вами до ее прихода. Говорит, это важно как для нее, так и для вас.

– Ну, раз он так говорит, то проси его. Как его имя?

– Лудо Шарлон ди Роминели.

У меня было такое впечатление, будто меня ударили под дых. Вот уж кого никак не ожидала увидеть, и уж тем более услышать! Этому-то что здесь надо? Этот красавец, если можно так выразиться, с рук на руки передал меня своему брату, однако позже несколько раз пытался поговорить со мной, что-то сказать или объяснить, но мне уже и тогда было понятно, что доверять ему не стоит. Да и дорогая супруга Шарлона ясно дала мне понять, чего стоили его признания в любви и извинения – все было ложью и обманом. Сейчас Шарлон является наследником всего состояния семейства ди Роминели, и его визит сюда вряд ли стоит считать простым знаком уважения.

– Проси... – после короткой паузы произнес граф. Судя по его голосу, де Линей тоже не в восторге от подобного визитера.

– Добрый день, граф... – раздался приятный голос Шарлона, только меня от этих бархатных интонаций чуть не затошнило. – Вы даже не представляете, как я рад видеть вас в добром здравии! Позвольте передать вам наилучшие пожелания от моего отца.

– Благодарю... – холодно отозвался де Линей. – Не хочу выглядеть неучтивым, но не могли бы вы сразу перейти к цели вашего визита? Право, я еще не совсем выздоровел.

– О да, разумеется! Речь идет о том небольшом разговоре, после которого вы почувствовали себя заболевшим...

– Я прекрасно помню ту беседу... – граф на полуслове оборвал заранее подготовленную речь Шарлона. – Что вы хотите знать?

– Думаю, вы взвесили все «за» и «против»...

– Взвесил. Что дальше?

– Вы согласны принять наше предложение?

– Нет. Это все?

– Ну, зачем же так резко?.. – умиротворяющее заговорил Шарлон. – Вы, кажется, забываете о некоем документе...

– О нем я никогда не забуду... – отрезал граф. – До гробовой доски буду помнить ту подпись, но это вовсе не означает, что я должен пойти против своих убеждений и потакать вам в грязных играх, к коим не желаю иметь ни малейшего отношения.

– Может, хватит играть в благородство?.. – ого, а тон Шарлона стал чуть жестче. – Если мы дадим ход той бумаге, то вы уже завтра останетесь нищим! Не лучше ли вам принять наши условия – в этом случае вы будете в немалом выигрыше...

– Я сказал – нет! А теперь прошу вас покинуть мой дом.

– Наверное, следует отнести ваши необдуманные слова на то печальное обстоятельство, что болезнь еще не отступила, а в таком состоянии человек не всегда ведет себя адекватно...

– Вы еще слишком молоды, чтоб страдать глухотой на оба уха... – а вот сейчас и у графа в голосе появился металл. – Я же вам ясно сказал, что не собираюсь плясать под вашу дудку.

– Но...

– Господин ди Роминели, если сейчас мои слуги будут силой вытаскивать вас из моего дома, то уже к вечеру об этом узнает вся столица, и пойдут ненужные разговоры, а разве вам это надо? Так что соблаговолите покинуть мой дом, и никогда больше здесь не показывайтесь. А за сим до свидания, и не скажу, что наша встреча доставила мне хоть малейшее удовольствие.

– Надеюсь, вы не пожалеете о своих словах!

Заскрипела открываемая дверь – похоже, ди Роминели ушел. Кажется, можно вздохнуть спокойно, только у меня к горлу подкатил комок: сейчас в бархатном голосе Лудо Шарлона появились невероятно знакомые мне нотки чуть слышной ярости – точно так же говорил Лудо Уорт, когда начинал впадать в бешенство. Все верно, они же братья, так что общего должно быть немало...

А чтоб вас всех, клятая семейка ди Роминели!..

– Ничего не поделаешь, надо смотреть правде в лицо... – граф де Линей все еще не мог успокоиться. – Ко мне все одно должен был подойти кто-то из тех людей, что ранее пытались заставить меня действовать по их указке, и дать понять, что я по-прежнему в чужой власти, и они не намерены отступать от своих планов. Не поверите, но я в глубине души все же надеялся, что эти люди больше не появятся на пороге моего дома! И уж тем более не ожидал, что ко мне лично заявится Лудо Шарлон ди Роминели! Похоже, кто-то решил больше не таиться...

Я, если честно, тоже никак не ожидала встретить здесь человека, с которым когда-то стояла в храме рука об руку, будучи уверенной, что выхожу замуж за этого на диво красивого молодого человека. Откуда же мне тогда было знать, что все было ложью?! Права была бабушка, которой предполагаемый жених не понравился с первого взгляда! Да и женушка Шарлона ясно дала мне понять, чего стоят люди в той замечательной семейке! А ведь я, если честно, первое время после того, как выяснилась правда, все еще продолжала надеяться на помощь Шарлона... Впрочем, сейчас не до воспоминаний о прошлом!

– Вы, ваше сиятельство, как я вижу, все еще не потеряли веру в человечность и людскую порядочность... – хмыкнул Крис. – Хотя о какой порядочности в этом случае может идти речь?

– Порядочности тут не было изначально, с того самого времени, как я был вынужден подписать этот документ, лишающий меня и моего сына всего нашего состояния... – граф горько усмехнулся. – В настоящее время Лудо Шарлон является наследником семейства ди Роминели, и то, что он лично пришел сюда – это, видимо, должно было показать мне всю серьезность их намерений, а также дают понять, что более отказа они не потерпят.

– Хотел бы я посмотреть на физиономию Шарлона ди Роминели, когда вы указали ему на порог... – усмехнулся Крис.

– Он был крепко раздосадован... – де Линей потер пальцами виски. – Кажется, этот человек так и не поверил в мой окончательный отказ. Вас наверняка интересует причина, по которой я в свое время поставил свою подпись под тем документом? Простите, молодые люди, но я сохраню это в тайне – есть ошибки, воспоминания о которых всеми силами стараешься изгнать из своей памяти. Едва ли не больше всего на свете мне бы хотелось забыть о той омерзительнейшей истории, в которой я показал себя самым отвратительным образом, потому как в то время был мертвецки пьян, и лишь немного протрезвев, осознал, что натворил, находясь в почти невменяемом состоянии! Знаете, я не смог рассказать об этом даже на исповеди...

– Что бы ни произошло, но горькие воспоминания есть у всех, а жить все одно надо... – посоветовала я, но де Линей лишь покачал головой.

– Вы даже не представляете, что такое жить и осознавать, что все то, что находится вокруг тебя – все это уже чужое, и ты уже не хозяин всему тому, что досталось тебе от предков! Мне становилось страшно при одной только мысли о том, что мой сын вот-вот станет нищим, и я не знал, что скажу ему в свое оправдание! Тем не менее, надежда на какое-то чудо меня все же не покидала!

– Господин де Линей, хватит терзаться!.. – почти что приказала я. – Радуйтесь хотя бы тому, что Тео сейчас нет дома, и он не был свидетелем вашего разговора с Лудо Шарлоном – вот тогда бы ваш сын, без сомнений, стал задавать ненужные вопросы!

– В этом вы абсолютно правы... – кивнул головой граф. – Это просто счастье великое, что он уехал, и в ближайшее время тут не появится.

– Но приезд королевы...

– Я хорошо знаю своего сына, и понимаю, что его предложение отвезти в храм рясы – это лишь предлог, чтоб лишний раз поехать к своей невесте. К тому же Тео недолюбливает фрейлин королевы, так что в ближайший час здесь точно не покажется!

– Ну, раз дела обстоят таким образом, то быстро выкидывайте всю чушь из головы, тем более что время уже приближается к часу дня, и королева Эллен вот-вот должна приехать!