— Антон Михайлович, вы с нами? — спросила я.

Он безнадежно махнул рукой в сторону «Тойоты» и сел на переднее сиденье «Фольксвагена», громко хлопнув дверцей. Я обратила внимание, что мужчины всегда берегут дверцы собственных авто, они закрывают их легким движением руки, нежно-нежно, и не преминут сделать замечание пассажирам, допустившим резкость при закрывании дверей. Когда же они садятся в чужую машину, то ведут себя с точностью до наоборот. Женщины-водители обычно не заморачиваются по этому поводу. Конечно же, никаких замечаний Родионову я делать не стала. Он и так был на взводе. Хотел побыть с женой наедине, но не тут-то было! Вероятно, ему надо было что-то обсудить со Светой тет-а-тет, причем срочно, но не получилось.

Мы были уже на полпути к ближайшей «Коломбине», когда с «Фольксвагеном» поравнялась черная тонированная «Приора» с замазанными грязью номерами. Я попыталась, насколько это возможно в потоке, ускориться, водитель в правом ряду сделал то же самое. Когда я стала снижать скорость, наверняка заставляя машины сзади отпускать в мой адрес нелестные эпитеты, «Приора» тоже замедлилась. Родионовы не сразу это заметили. Антон вообще не смотрел по сторонам, а водил пальцем по экрану смартфона. Неужели действительно хотел вызвать эвакуатор к Центру? Светлана поначалу сидела с закрытыми глазами, откинувшись на подголовник. Я заметила, когда она открыла глаза и стала наблюдать за происходящим на дороге. Но мне было не до реакции клиентки, я пыталась избавиться от этой назойливой «Приоры».

— Что она хочет? — тревожно спросила Света.

— Ты про кого? — Антон оторвался от телефона и посмотрел по сторонам. — Про ту тачку слева, что ли?

— Про нее, — подтвердила Светлана.

— Дорогая, успокойся! Я знаю, в чем дело. Тот, кто сидит за рулем той тонированной машины, пытается заигрывать с Евгенией. Симпатичные девушки за рулем всегда привлекают внимание отчаянных парней.

Мне категорически не понравилось это объяснение. Я чувствовала, что дело вовсе не во мне. Когда мы остановились на желтый сигнал светофора, стало медленно опускаться заднее правое стекло «Приоры». Как только я это увидела, в моем мозгу сразу щелкнуло: «Задний пассажир может выстрелить в Свету. Так что, Женя, гони!» Я стараюсь не нарушать правила дорожного движения, но сейчас у меня просто не было другого выхода, кроме как рвануть на только что загоревшийся красный свет. Я успела оценить ситуацию — машины на перпендикулярной улице были далеко от перекрестка, так что можно было проскочить, не создавая никому помех.

— Евгения, вы что делаете? Так же нельзя! — возмутился Родионов.

«По-другому никак», — пронеслось в моей голове. Водитель тонированной «Приоры» отреагировал на мой маневр с некоторым опозданием, поэтому уже не успел пересечь перекресток и остановился на «зебре».

— Я предлагаю пообедать не в «Коломбине», а где-нибудь в другом месте. — Оправдываться за экстремальное вождение я не стала. — Чем более непредсказуемым будет выбор, тем лучше.

— Женя, я больше никогда не сяду в вашу машину и Свете не позволю. Вы понимаете, что рисковали нашими жизнями? Дорогая, а ты почему молчишь? — Антон оглянулся назад. — Света, ты в порядке?

Родионова молчала. Она была просто не в состоянии что-либо произнести. У нее на лице застыл неподдельный ужас. Моя клиентка вероятно успела увидеть то, чего и боялась в последнее время. Но ее супруг был уверен, что Света испугалась возможного столкновения.

— Домой, — тихо произнесла она. Ее голос потерялся в шуме двигателя, но я смогла прочитать это слово по ее губам в зеркале заднего вида. Антон же ничего не видел и не слышал, он уже смотрел прямо перед собой.

Я свернула в переулок и вскоре попала на параллельную улицу.

— И куда вы теперь едете? — раздраженно осведомился Родионов. — В этом направлении нет ни одного кафе или ресторана. Света, а ты почему молчишь?

Светлану трясло мелкой дрожью, а по ее побледневшему, почти меловому лицу текли крупные слезы. Обернувшись назад и увидев свою жену в таком состоянии, Антон продолжил обвинять меня в том, что я жутко напугала Свету.

— Я слишком долго терпел вас, Евгения! Все! Вы уволены! — экспрессивно заявил Родионов и выдохнул.

— Не ты, Антоша, нанимал Женю, не тебе ее и увольнять, — взяв себя в руки, произнесла Светлана. — Евгения, отвезите меня домой.

— Хорошо, — сказала я. По сути, именно туда я и ехала.

— Как это домой? Света, ты забыла, что у тебя сегодня встреча с Ковалевой?

— Отмени ее, пожалуйста, — попросила она.

— Дорогая, возьми себя в руки! По сути, ничего не случилось. Я понимаю, ты устала, в последнее время у тебя было много работы, ты работала на износ, но надо еще немного потерпеть. А потом мы заберем Сашу из Лондона и вместе поедем отдыхать на теплое-теплое море. Я знаю, ты сильная, ты сможешь собраться. Мы с тобой и не через такое проходили.

— Да, ты прав, Антоша, я просто устала, поэтому меня раздражает каждая мелочь. Хорошо, я постараюсь вернуться к работе. Ковалева не поймет, если я отменю эту встречу. Евгения, прошу вас, возвращайтесь обратно.

На первом же перекрестке я развернула машину.

— По ходу движения будет бистро, — сказал Родионов, — давайте хоть там пообедаем.

— Хорошо, — кивнула я.

Минут через сорок мы вернулись в Центр изящных искусств. Праворульной «Тойоты» рядом с парковкой уже не было. Черная тонированная «Приора» больше нам на глаза не попадалась. Если посмотреть на произошедшее отстраненно, то можно и не увидеть ничего из ряда вон выходящего. Многие паркуются так, как удобно только им, а что до той «Тойоты», то на машине с правым рулем, наверное, неудобно выезжать задним ходом из «кармана». Параллельная парковка, вероятно, удобнее. Да и тех, кто сидел в черной «Приоре», нельзя было уличить в чем-то противозаконном. Но ведь Света чего-то, а скорее всего, кого-то до жути испугалась! В парке она тоже кого-то узнала, но рассказывать мне, что это за человек, наводящий на нее такой ужас, она не хочет. Я понимала, что у нее могут быть тайны от мужа, но почему бы ей не поделиться своими секретами со мной?

Антон тоже хорош! Он не только не видит, что угроза жизни его жене на самом деле существует, так еще и усугубляет ситуацию своими необдуманными поступками. Или это Родионов замешан во всем от начала и до конца? Света догадывается об этом, а потому боится оставаться с мужем одна, для этого ей и понадобилась круглосуточная охрана.

Я проводила свою клиентку до кабинета. Оказалось, что Ковалева уже пришла и ожидает ее в приемной. Света дала мне знак, что мне не стоит присутствовать при их разговоре, впрочем, как и Антону. Тот сразу же вышел из приемной, а я осталась с Никой.

— Это кто такая? — спросила я секретаршу, кивнув на дверь кабинета.

— Владелица элитного похоронного агентства, — проговорила Ника, не отрывая взгляд от монитора. — Роденова для нее эксклюзивные памятники делает, в смысле, не для самой Ковалевой, а для ее клиентов. Это основной источник дохода Светланы Игоревны. В основном ей надгробные памятники и заказывают. Конечно, Антону Михайловичу иногда удается продать какие-то ее скульптуры владельцам загородных домов, но в последнее время все реже и реже. Кризис! Люди на всем экономят, в том числе и на ландшафтном дизайне своих загородных домов и дач. Когда я только устроилась сюда на работу, заказчиков было столько, что Роденова еле успевала соблюдать сроки. У нее куча помощников была, а сейчас только двое осталось. Остальные разбежались. Конечно, кто будет горбатиться за копейки!

— Ника, я смотрю, что ты Родионову не жалуешь.

— Ты же видела, как она ко мне относится, — секретарша оторвала взгляд от монитора и развернула свое кресло в мою сторону. — То завари чай, то пошла вон! Это сейчас я уже привыкла к ее переменам настроения, а поначалу даже плакала.

— А почему не уволишься тогда?

— А где лучше-то? Здесь хоть зарплату белую платят, да и начальник — женщина. У меня муж жутко ревнивый, в секретарши к мужчине пойти не позволит. А я больше ничего делать не умею, у меня диплом делопроизводителя.