Нет, это не было важно. Я видела в тусклом свете комнаты, как Валиен приподнялся с кровати, чтобы видеть дверь, огонь блестел на его голых плечах и груди. Я посмотрела на Мэй.

- Мне нужна твоя помощь, - сказала я. – Можешь одеться? Это не надолго.

- Что такое? – спросила она. – Ты в порядке?

Я открывала и закрывала рот. Она склонила голову.

- Не знаю, - сказала я. Звучало отчаяннее, чем я хотела.

Она поджала губы, вдохнула носом и выдохнула с шумом.

- Подожди.

Я стояла у двери, стараясь не заламывать руки. Она вернулась через миг. Ее понимание «одеться» оказалось не платьем или халатом, а одной из туник ее мужа, и больше ничем. Она даже пояс не надела. Но я не собиралась ее ругать, радуясь, что туники в Сильвервуде были до середины бедра, и что Валиен был на фут выше нее.

- Что такое важное? – спросила она, закрывая за собой дверь.

Я поднял ладонь, сложила пальцы, словно держала шар.

- Ты знаешь сферический узел? Это… как бы… ряд шнурков, сплетенных вместе.

Она прищурилась в тусклом свете.

- Что?

- Узел. Это сфера, - сказала я, звуча отчаянно. – Она похожа… выглядит как… - я скрестила пальцы.

- Узел-кулак?

- Это сфера?

- Да, морской узел. Такие используют в Пароа.

- Ты умеешь его вязать?

- Да… а что?

- Мне нужно два.

Она в смятении уставилась на меня.

- Из чего угодно?

- Нет. Идем со мной.

Она вздохнула и пошла за мной по коридору из гостевого крыла. Мы прошли по коридору и ступенькам, попали в зал у выхода. Мы пересекли его, спустились по величавым ступеням замка на тропу, что вела к кладовым и буфету. Мэй молчала, держала вопросы при себе. Я нашла нужную комнату – с лампами. Я искала среди парафина, пока не нашла ящик с замоченными фитилями. Я вытащила их.

- Мне нужны узлы из этого, - сказала я. – И на боку должны быть петли.

Она взяла их, держа так, чтобы масло не попало на тунику Валиена.

- Большие?

Я отмерила пальцами.

- Два с половиной или три дюйма.

Она работала, а я прошла в другую кладовую, порылась среди цепей и нашла несколько кусочков правильного веса. Я оценила их длину по руке, с трудом кусачками сделала их одной длины. Я заплела кожаные шнурки на концах как можно крепче. Закончив, я принесла их в комнату с лампами и нашла Мэй, вытирающую масло с рук. Я без слов прикрепила узлы, что она сплела за петли к концам цепей.

- Думаю, нет смысла спрашивать, для чего все это? – сказала она, глядя на меня.

- Нет. Спасибо. Это мне и нужно.

Она смотрела на меня в темноте, склонив голову, я сложила подобие пои в мешок, не пропускающий масло.

- Ты в порядке? – спросила она.

- Не знаю, - снова сказала я. Прошла минута тишины в темноте. – Ты можешь вернуться.

- Я пойду с тобой, - сказала она. – Подозреваю, мы пойдем в одну сторону.

Я покраснела, но не ответила, прошла за ее свободной туникой за дверь в темные коридоры. Мы не говорили, я была благодарна за это. Несмотря на мою жестокость и бессердечность, она все еще хотела шагать рядом со мной без вопросов.

- Прости, Мэй, - выпалила я, пока мы поднимались по лестнице.

- Тихо – сказала она.

- Нет, я просто… я не… не знаю, что на меня нашло.

- Я знаю, - мы повернули к гостевому крылу, и она начала расстегивать тунику. – Это не слабость, Мона. Хватит себе так говорить. Порой сила – позволить себе попробовать еще раз.

Я застыла, отчасти из-за того, что мы добрались до ее двери, отчасти от шока, что она сказала почти те же слова, что и в моем сне, когда я поняла, что чувствую к Ро. Я смотрела на нее. Она стукнула меня по локтю, явно пытаясь морально поддержать.

- Поговорим завтра, - сказала она, я не успела ответить, она ушла к Валиену, плотно закрыв дверь.

Мой рот на миг раскрылся, а потом я улыбнулась с ошеломлением и усталостью, но улыбнулась. Благодарность к Мэй росла, не только за ее слова, но и за уверенность, которую принесли ее действия. Никто не мог назвать Мэй слабой, она боролась всеми силами, чтобы быть с любимым, как и Валиен. И я была рада за них, рада, что они не скрывали свое счастье. Я быстро повернулась в коридоре. Я замерла снова перед дверью Ро, не позволяя себе передумать, я постучала.

Ответа не было.

Я выждала и постучала снова.

И снова ничего.

Сглотнув, игнорируя инстинкты, говорящие мне уйти и оставить его одного, я опустила ладонь на ручку. Она повернулась.

Комната была пустой и неестественно холодной, несмотря на огонь в камине. Ветер ударил меня, и я увидела, что дверь на балкон приоткрыта. За ней я видела Ро у перил с опущенной головой. В комнате не было следов жизни – брошенного плаща или недочитанной книги. Не было мандолины. Пои. Он пришел ни с чем. Тронутыми были только подушка на кровати и поднос с ужином. Он оставил жареную рыбу и картофель, съел только яблочный хлеб.

«Завтра, - подумала я, - я отправлю на острова за лучшим кондитером в Люмене», - сердце сжалось. Я призвала смелость, прошла по комнате, заперев лишь, чтобы взять одну из тонких свечей у очага.

Сияние тонкой свечи озаряло меня, я прошла дверь балкона. Ро оглянулся. Ночь была пасмурной, озеро было темным, но в свете свечи я заметила разницу в его одежде. Он был без расшитой жилетки и пояса. На нем была туника с длинными рукавами, голубая, какую носили бы мои братья. Воротник не был застегнут, и его трепал ветер.

Я пересекла балкон и поставила свечу на перила. Я встала перед Ро с мешком в руке.

- Леди королева, - сказал он сухо и официально.

Я сглотнула.

- Прибыл Рыбьеглаз. Он приплыл недавно.

Ро склонил голову.

- Зачем?

- С новостями о выборах. Они… провалились, - сказала я, голос дрожал. – Они не успели посчитать результаты, алькоранцы напали. И… Ассамблея прежняя. Сенатор Анслет все еще Первая, - я знала, что это его успокоит.

Его брови сдвинулись, он посмотрел на озеро.

- Они будут против этого, - сухо сказал он. – Дечампс и остальные кандидаты. Они не примут такие выборы.

- Думаю, это произойдет не скоро, - тихо сказала я.

Тишина затянулась, ее нарушал лишь слабый плеск волн на берегу.

- Это все? – спросил он.

- Ну… нет. Не все. Есть и другие новости, но… это может подождать. Но… я хотела поговорить с тобой. Я пойму, если ты этого не захочешь, но мне многое нужно сказать, и я скажу все сразу, а потом буду молчать, если ты этого захочешь.

Он посмотрел на свои ладони на перилах, стальное кольцо сияло в свете свечи. Мое горло сжалось.

- Ро, - начала я. – Прости. Прости за все, что произошло, за мое участие в этом. Прости за то, как я поступила с тобой у Бенуа. Это было холодно и неправильно. И я соврала тебе. Я… ощущаю к тебе то, что и ты. Ко мне. Ты мне не безразличен. Я думаю, что ты хороший, сильный, добрый. И я еще ни с кем столько не смеялась, как с тобой. Просто… я ужасно умею любить. У меня нет опыта. Мне и не нужен был такой опыт, - я спешно протерла глаза, чтобы убрать выступившие слезы. – Я не прошу о втором шансе. Я прошу хотя бы когда-нибудь простить меня за то, что я была королевой, когда нужно было вести себя иначе.

Он повернул голову ко мне, но теперь я отводила взгляд, смотрела на невидимое зеро. Я вдохнула и продолжила, зная, что, если остановлюсь, начать уже не смогу.

- И прости за Лиля. Великий Свет, Ро, мне так жаль. Он был гением, он не предал нас или ваш народ. Он хотел лучшего для себя и своей страны, никто не может винить его за это. Если бы я могла вернуться назад, поступить иначе… - я кашлянула и снова вытерла глаза. – Спрашивай, если что-нибудь нужно, Ро. Я знаю, что значит горе. Я знаю, как убегать из дома, когда позади остается лишь смерть. Как скучать по всему. Я… я принесла… Я принесла кое-что, что может помочь.

Я вытащила из мешка самодельные пои. Он склонил к ним голову в тусклом свете.

- Не знаю, правильные ли они, - сказала я. – Наверное, не той длины, не того веса. И сделаны не так. Может, если сходишь к кузнецам, они сделают пару лучше…