- Поверить не могу, что он доверил такое алькоранцам, - сказала Мэй, качая головой. – Каким бы ни было соглашение, он не мог верить, что они не используют его оружие против его народа.

Я посмотрела на Ро.

- Думаю, он верил, что мир тут будет достигнут. Или, что конечный результат будет стоить риска. Он мог сосредоточиться на важном для себя – улучшении индустрии своей страны. Создании безопасных заводов.

Ро отвел взгляд. Тишина повисла между нами, только шест Рыбьеглаза двигался в воде.

- Скажите, - вдруг заговорил Ро. – Награда за поимку Моны… новости уже добрались до Темпера?

- Разве я бы вас туда отправил в таком случае? – ответил Рыбьеглаз. – Нет, новости так далеко не разлетелись. Это было в записке.

- Но на Первом огне, - я нахмурилась. – Меня схватил мужчина и пытался увести…

- Лиль, - Ро не обернулся. Его голос был пустым и мертвым. – Ему нужно было выгнать нас из Темпера. Ему нужно было успеть к сроку в Мрачный луг. Он не мог позволить нам сидеть у Гриса и пропускать его встречу. И он подстроил это. Наверное, указал на тебя отчаянному зрителю, Альдерик всегда был импульсивным, и он мог прийти посмотреть на огонь. И так он заставил нас уйти быстрее.

Мы замолчали. Мэй сидела с босыми ногами на палубе и смотрела на нас.

- Он не хотел этого, Ро, - тихо сказала я, зная, что говорила так же его брату всего день назад. – Он не хотел навредить тебе.

- Нет, - его голос был резким. – Он не хотел, чтобы меня узнали. Навредить он был не против.

- Был против, Ро. Он защитил тебя своей жизнью. Он знал, что делает, когда сказал Селено, что ты – это он, - стыд снова душил меня. Лиль знал, что грядет. Он читал Селено лучше меня. – Думаю, ему было не все равно.

Но мои слова заглушало его горе, он или помогал Рыбьеглазу править лодкой, или сидел, спрятав голову в ладонях. Когда нам приходилось прятаться под ящиками или неводами, он отворачивался от меня и сжимался. Мэй перевязывала мой ожог и мозоли припасами, что добывал Рыбьеглаз, она убрала со лба Ро разорванные стежки и зашила его заново. Рыбьеглаз протянул ему флягу самогона, но тот отказался, закрыл глаза и сидел, сжав руки на коленях, пока Мэй беззвучно работала перед ним.

В пути мы смотрели, как рушится Сиприян, скрытое противостояние вышло наружу. Никто больше не изображал верность Алькоро. Мы видели, как горят бордовые знамена над водой, видели разбитые красные фонари на пристанях. Рыбьеглаз спешно провел нас мимо горящего судна алькоранцев, мы ощущали жар, хоть были и не близко.

Алькоро, конечно, отвечали. На местных мужчин и женщин наступали люди каньонов, и мы видели, как некоторые люди реки бежали в топи, их преследовали лодки алькоранцев, вооруженных арбалетами. Мы видели горящие лодки и разбитые дома, их жители бежали, спасаясь.

Сиприян воевал.

Я хотела спросить у Ро, что это значит для выборов – как они определили победителя, когда власть сменится? Кто будет Первым, если сенатор Анслет проиграла? Но Ро не ответил, сжимал голову руками, пока мы проплывали останки очередной лодки, обгоревшие, торчащие из болота как ребра.

Я не могла спросить у него, что он будет делать в Лилу. С нами ему было безопаснее всего, но он не говорил, что покинет страну, и мне было сложно представить, как уговорить его пойти за мной, а не служить Ассамблее во время открытой войны. Я готовила себя к этому моменту, когда мы повернем на север, а он – нет. Я не знала, попрощается ли он со мной.

Я подозревала по множеству причин, что я его больше не увижу.

Удивительно, что через четыре дня после побега от Бенуа Ро прошел со мной на скрипучую палубу парусного корабля в Лилу.

- Ты не обязан идти с нами, - сказала я ему.

Он не смотрел на меня.

- Я не могу здесь оставаться.

Рыбьеглаз пожал руку нашему новому лодочнику. Была ночь, мы спешно перебирались на узкой пристани за амбаром с зерном. Вода была с мутной пленкой, в воздухе воняло рыбьим маслом. Но лодка казалась крепкой, Рыбьеглаз доверял лодочнику, и мне этого хватало.

Он перенес на палубу пару мешков с припасами, я коснулась его руки. Мирабель зашипела на меня.

- Рыбьеглаз, - сказала я. – Благодарю. Я не забуду, что вы для нас сделали.

- Не нравится, что все пошло не так, - он погладил нос опоссума. – Но не переживайте. Мы прогоним Алькоро. Слушайте, - он посмотрел на Ро и меня. – Нужно что-то сделать, ясно? Нельзя только сидеть.

- Нет. Время осторожных действий прошло. Я сделаю, что смогу, но, если можно будет как-то передать мне, чем закончились выборы, кто во главе…

- Мы как-нибудь передадим слово. Нам пора. Ассамблее нужно напасть вовремя, пока все организовано.

- Озеро Люмен и Сильвервуд теперь ваши союзники, - сказала я. – Вы не одни против Алькоро.

Мы плыли на север по водным путям Сиприяна, белый флаг висел на нашей мачте. Мэй стояла на корме и смотрела на горы, хотела остановить свой народ, если они попытаются стрелять в нас. Но склоны были тихими. Позже мы узнали, но снежная буря не по сезону накрыла верхние хребты, мешая быстрым переходам. Потому скауты, заметившие нас, медленно доставляли вести в Лампириней. Частокол заледенел, и Валиен два дня спускался. В результате весть о нашем прибытии добралась до столицы на час раньше нас.

У озера мы попрощались с ворчливым, но умелым лодочником и поплыли дальше с моим народом. Нас встретили потрясенно. На глазах некоторых были слезы. Озеро и горы были в хаосе после того, как «Полумесяц» приплыл в озеро Люмен с новостью о нападении на «Брызг». Казалось, Алькоро намеренно винили в атаке озеро Люмен, словно мы заманили Селено и Джемму на борт корабля, который должен был взорваться… с нами на нем. Пока они не наврали еще больше, наш народ заставили вернуться к озеру, а не искать нас. О нас с Мэй ничего не было слышно последние пару недель, все боялись, что мы мертвы. Я слишком устала, чтобы думать, что было с братьями и Валиеном, я все силы направляла на ответные приветствия народу.

Мама Сорчи, Рона, выбралась из толпы и поманила нас к своей маленькой плоскодонке. Мы благодарно забрались на борт, и я пообещала, что новости разнесутся по всем двенадцати островам касательно Сиприяна. Рона едва дождалась, когда я закончу речь, забрала нас от берега. Мэй надело плыть на лодке, рухнула на палубу и уткнулась головой в руки, но Ро тихо стоял на корме.

Мы едва говорили после Лилу. Он смотрел, как мелькали острова, его выражение было нечитаемым. Бинты на его голове сменили одной полоской марли.

Я встала у его плеча.

- О чем ты думаешь? – тихо спросила я.

Он молчал, когда мимо мелькнул утес Четырецвета.

- Тут холоднее, чем в Сиприяне, - быстро сказала я.

- Это хорошо, - сказал он.

Но так явно не было.

Я молчала, пока не стало видно Черный панцирь. В замке уже узнали о нашем прибытии, и лодки готовили плыть к реке. Мы подплыли к пристани, и длинноногая фигура выбежала из замка в изумрудном плаще, развевающимся за ним. Еще две фигуры следовали за ним.

Валиен встретил Мэй, почти вывалившуюся из лодки, и сжал ее в руках. Арлен прибежал ко мне, схватил за плечи и быстро говорил. Сзади стоял Кольм, его лицо было морщинистым в свете солнца. Он выглядел как отец, когда тот болел – уставший, пустой и изможденный. Я успокоила Арлена объятиями, пообещала все рассказать, когда мы зайдем внутрь, и прошла мимо страстных объятий Мэй и Валиена. Я встала перед Кольмом. Он едва двигался, руки висели по бокам.

- Это была не твоя вина, - сказала я.

- Это точно была моя вина, - прошептал он.

Я обвила его руками. Он опустил лоб к моему.

- Ты в порядке? – спросил он.

- Более-менее. А ты?

- Они собирались короновать меня во время зимнего солнцестояния, если бы от тебя не было вестей.

Я обняла его крепче.

- Я всегда говорила, что ты стал бы хорошим королем.

- Прошу, не бросай меня больше.