Выхожу за ворота. По самым грубым подсчетам Вир придет за мной часов через десять, наслаждаюсь неспешной прогулкой. Кеды поднимают верхний слой пыли, солнце греет затылок, легкий ветерок приносит запах реки, разбавленный полевыми цветами и травой.

Идти минут двадцать. Время можно провести не только в удовольствие, но и с пользой. Заряжаю. Стрелы поочередно уносятся парашютиком в небо, ставлю цель – попасть в пелтяющую впереди тропинку.

Стрельба на дальние расстояния сильно отличается от прямого выстрела. Сила притяжения, ветер и микроошибки в спуске гораздо сильнее влияют на снаряд, приземляющийся после бомбардируемой атаки.

Из десяти выстрелов в тропинку попал лишь один. Такому виду стрельбы однозначно нужно уделить больше внимания, но рассчитывать на него особо не стоит, слишком много переменных в функции, описывающей траекторию от лука до цели.

Дырявлю парочку встречающихся на пути деревьев, регулирую силу натяжения, проверяю убойную дальность и начальную скорость. Из двенадцати стрел в колчане остается десять, наконечник одной безнадежно застрял под корой, вторая затерялась где-то в поле.

Впереди показывается опушка леса. Достаю из рюкзака нож, включаю режим скрытности. Натренированные ноги ступают бесшумно, чуткие уши, словно локаторы, сканируют доносящиеся звуки, руки приготовились в любой момент спустить стрелу.

Захожу в лес, густые кроны деревьев прячут землю от солнечных лучей, становится прохладнее. Кусочек леса тянется всего на пару километров. Прохожу на двести метров вглубь, останавливаюсь – самое время воспользоваться способностью. Активировать оказалось достаточно легко: зажмуриваю глаза, опускаю голову, думаю о следах на земле.

Вокруг рассыпаются красные пятна. Землю истоптали грызуны, птицы и парнокопытные, без каких-либо проблем различаю среди них непропорционально большие следы зверя. Иду. Тусклая тропа ведет вглубь, пересекается с еще одной – более яркой. Пересаживаюсь. Пара минут брожений и мои кроссы ступают по алым следам. Уши отсеивают фоновый шум, не интересуют стук дятла, копошение белки и трепетание птиц, я отслеживаю теряющийся между деревьями хрип.

Замечаю волка. Серый монстр размером с пони важно прогуливается по владениям, тащит надутое брюхо, пытается облизать выпачканную в кровь бороду. Кажущиеся разумными глаза наполовину закрылись, лениво рыскают перед собой.

Опускаюсь на колено, одну стрелу кладу у ног, вторую вдеваю в тетиву. Лучшего положения для стрельбы и не придумаешь: стрелок надежно укрылся в природном ландшафте, а цель медленно, и что самое главное – монотонно, движется в зону обстрела.

Натягиваю тетиву. Отработанный рефлекс в течение доли секунды вспоминает основы стрельбы из лука, сверяет с тем, что вытворяет мое тело. Все сходится. Одобрено. Задерживаю дыхание... Спуск! Поднимаю вторую стрелу. Спуск!

Второй снаряд пролетает в пяти сантиметрах от морды, виной тому – странная реакция на ранение. Первая стрела воткнулась в бок, я ожидал, что хищник бросится бежать, но зверюга замер, как будто переваривал то, что произошло, думал, что делать дальше.

- А-А-У-У! – отталкивается от земли, унося тело в прыжке.

Натягиваю тетиву. Спуск! Еще спуск! Корю себя за то, что оба раза промазываю, представляю сколько времени уйдет на то, чтобы загнать эту здоровенную псину, но волк и не собирается убегать. Носится по кругу на расстоянии пятидесяти метров.

Вращаюсь на месте, стараясь удерживать серое пятно в поле зрения, наконечник стрелы ползет по его следу. Торчащая из брюха стрела делает свое дело, серый замедляется, а бордовое пятно на шерсти расползается, будто очаги заболеваний на карте инфицированного мира.

- АУ-У-У-У-У! – пасть изрыгает режущий уши вопль.

- У-У-У! – отвечают из глубины леса.

Улавливаю топот справа и сзади, но еще далеко. Отслеживаю раненного зверя... спуск! Стрела пролетает под тушей, прячется во мху.

Волк сужает круг. Отчетливо слышу глухие удары лап о землю – подмога близко.

Останавливаюсь. Круг стал достаточно маленьким, чтобы предугадать траекторию движения. Прицеливаюсь между деревьями, жду пока волк добежит... спуск! Стрела протыкает окорок, зверь замедляется до легкого бега, хромает, проливая кровь на землю. Боковым зрением вижу приближающееся пятно справа, оборачиваюсь – сзади еще одно.

- у-у-у! – рев вожака теряет былую силу.

Размытые пятна превращаются в силуэты волков, молодые особи рвут дистанцию трехметровыми прыжками.

Раненный вожак выжидает момент и выходит в лобовую атаку одновременно с прибывшими на помощь. Серые туши взмывают в воздух, морды искажаются озлобленными оскалами, черные пасти оголяют острые зубы. Каждая тварь весит больше сотни килограмм, они просто раздавят меня, не говоря уже про дробильный аппарат в челюстях.

Вышвыривая из-под себя мох, прыгает и вожак, красные глаза смотрят в мои...

Натягиваю тетиву, на миг представляю, как волки будут делить мое тело. Спуск! Наконечник входит ровненько между глаз, пробивает черепушку, вожак стелется на земле. Поворачиваюсь налево – слишком поздно, успеваю лишь зажмурить глаза, глядя на смыкающиеся перед лицом челюсти...

Оба молодых волка пролетают насквозь. Разворачиваются, рычат и скалятся, но не могут ничего сделать. Вожак умирает, а вместе с ним, словно мираж, растворяются молодые особи.

Боря не соврал. Предупредил, что ни в коем случае нельзя оставлять без внимания вожака. Зверь обладает способностью – создавать фантомные копии. Кажется, что на тебя бросается целая стая рычащих тварей, но лишь желтые клыки вожака могут попробовать твою плоть.

Перевожу дыхание, принимаюсь за дело.

Убить волка было легче, чем освежевать. Орудовать перочинным ножиком по коже толщиной в сантиметр – не самое простое занятие. Лишь спустя два часа, испачкавшись по локти в кровь и насадив мозолей, закидываю шкуру на плечо.

- Ты убил его?! – выкрикивает старик, заметив, как я подхожу.

Учебка оживилась, но никто, кроме старика, не обращает на меня внимания: белобрысый подросток вколачивает в забор гвозди под чутким присмотром отца; чел на лавочке с собранными в пучок глазами бренчит на гитаре; располневшая домохозяйка несет куда-то кастрюлю.

- Да. Убил.

- Прекрасно! – вскидывает руки. – Мы больше не будем боятся ночных набегов!

- Что с моей наградой? – не считаю нужным придерживаться этикета в разговоре с неписями.

- С деньгами сейчас туго, – опускает голову. – Однако, в знак благодарности ты можешь выбрать оружие или доспехи у кузнеца на тысячу.

- Окей. Еще помощь нужна?

- Поспрашивай у жителей, наверняка что-нибудь подвернется.

Вспоминаю, как играл скайрим или фаллаут, никогда не мог пройти мимо даже самого пустякового квеста. Каждый раз ввязывался в бесконечную цепочку заданий, отделяющих от основной сюжетной линии. Брался за любую, даже самую черную чернуху, лишь бы покинуть локацию с чувством выполненного долга. Думаю, Тизер должен стать исключением, тут время важнее, чем похвала ничего не решающих неписей или затасканный полтинник, но один для разнообразия сделаю, или два...

Безногому вояке нужно вернуть костыль, которым он по синьке расфигачил окно в местной таверне? Отмудохать алкоголика, не дающего проходу сиськастой Любе? Показать салаге, как управляться с молотком? Обыграть ветерана в дурачка? Принести воды? Наколоть дров? Заправить генератор? Спасти огород от наводнения? Погнали!

Владелец таверны сказал, что отдаст костыль, только если вояка попросит прощения. Пришлось тащить одноногого на руках. Не отходя от барной стойки, перемкнул уже накидавшемуся Ваську, выбил обещание – не приставать к девчонке. Забил три гвоздя в забор, с четвертой попытки повесил старичку погоны. Пометался по хозяйству. На все про все ушло около двух часов, помимо возросшей кармы получил браслет из янтаря, банку тушенки, буханку свежеиспеченного хлеба и смачный засос от Любаши.

Нашел еще парочку предложений, вроде: накормить кота или выловить в реке желтобрюхую рыбку, но посчитал, что итак нехило перегнул с благотворительностью, пора навестить кузнеца.