— Крыыскааа! Я всё равно тебя поймаю, моя сладкая!!!

Роскошный темно — синий плащ подметал мостовую, на рукаве не менее дорогого камзола красовалась дыра, но хозяина одежды это совсем не волновало.

Глаза грабителя продолжали увеличиваться в размере.

— Он что — чокнутый? Сумасшедший, да? — Спросил он почти жалобно у Эли.

— Нет, — успокоила его девушка, — не чокнутый. Просто он кот, которого облили валерьянкой.

Мужчина попятился, забыв о зажатом в руке ноже.

— Ты тоже ненормальная, да? У вас шайка — один заманивает, а другая бьёт по голове?

"Дожила… Серийный убийца называет меня ненормальной."

Оборотень, тем временем, сунув руку в трещину по локоть, выудил оттуда за хвост извивающуюся крысу. Не долго думая, он направился к девушке и сунул ей под нос свой пищащий трофей.

— Смотри какая! — В голосе слышалась безмерная гордость. — Давай я тебе крысу, а ты мне валерьянку.

Эля не оценила широкий жест и, завизжав, спряталась за спину грабителя. Тот немного ошалел, когда ему в лицо ткнули злую крысу и выставил перед собой нож в надежде хоть так отгородиться от сумасшедшего. Крысолов воспринял это как личное оскорбление и, схватив свободной рукой мужчину за волосы, со всей дури ударил его головой о стену. Продолжая улыбаться, перешагнул через бесчувственное тело.

Выглядело это настолько жутко, что девушка просто сползла на землю, собираясь отправиться в обморок.

— Так хочешь крысу? — Осведомился оборотень, присаживаясь рядом и c любопытством заглядывая ей в лицо.

Немыслимо извернувшись, несчастное животное всё‑таки умудрилось тяпнуть своего мучителя за запястье. Парень вздрогнул и от неожиданности разжал пальцы, наблюдая как на бледной коже набухают тёмные капли. Крыса шмякнулась на землю и поспешила удрать подальше от неадекватных личностей. Кровь закапала на мостовую. Это почему‑то несколько отрезвило оборотня.

— Вот скотина. — Прошипел он, поддёргивая рукав. Пошатываясь, поднялся на ноги и стал массировать виски. Невероятно быстро очнувшийся грабитель стал отползать в ту же сторону, в какую убежала крыса.

— Где я? — Хрипло спросил парень, помотав головой, его глаза стали более — менее осмысленными.

— Между Вересковой и Аконитовой улицей. — Пискнула девушка.

— Что я хотел? — Задумчиво протянул оборотень. С отрешённым видом он стал рыться у себя в кармане. Выудил оттуда уже знакомую брошь и повертел её в длинных тонких пальцах. — Ах да… Хотел посмотреть на фейерверк.

Как ни в чём не бывало, он переступил через приросшую к земле Элю и активно притворяющегося мёртвым грабителя. Учительница молча проводила взглядом его спину. Как только он завернул за угол, она вскочила на ноги и бросилась бежать, будто опасаясь, что жертва валерьянки сейчас передумает и ринется за ней в погоню. Мимо проносились дома, кареты, запоздалые прохожие, но девушка не обращала ни на что внимания, мечтая лишь об одном — поскорее забиться под одеяло в своей комнате, предварительно выставив у дверей миссис Бергер с заряженным арбалетом. Поднявшись к себе на третий этаж, она первым делом стала рыться на полках со всякими нужными мелочами. Выудив оттуда пузырёк с настоем валерианы, учительница дрожащими руками отмерила себе десять капель и, не разбавляя водой, выпила. Вдалеке, на часовой башне, зазвонил колокол, возвещая о начале комендантского часа.

На следующий день в школу Эля явилась ещё более бледная, чем обычно и с тёмными кругами под глазами — ночью ей снились крысы, улыбающиеся коты и ненавистная уже брошка с белым камнем в россыпи рубинов. Встретила её Рина — цветущая и жизнерадостная, всем своим видом показывая, что ей с ненормальными оборотнями общаться не приходилось. Усадив подругу за стол в одном из классов, она воровато огляделась вокруг и заговорщицким голосом сообщила.

— У меня новость!

— Я и не сомневалась. — Эля деликатно прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать зевок. — Тебе нужно в сыскной службе работать — ты всегда в курсе всего.

Рина восприняла это как комплимент и покровительственно кивнула головой.

— А то! Слушай же!.. На кронпринца было покушение!

Учительница письма подавилась зевком.

— Чего?! Когда успели? Он же только приехал.

— Племянница мужа сестры подруги моей матери служит горничной в королевском дворце, и она всё своими глазами видела! Принцу принесли ужин, а он отказался и куда‑то смылся по своим делам, лакей, который ему прислуживал, чтобы еда не пропадала, всё съел и умер через час! Врач сказал — отравление вытяжкой цикуты!

— А может он сам где‑нибудь отравился?

Рина отрицательно помотала головой, готовая с пеной у рта отстаивать свою версию.

— На обед ел то же, что и остальные слуги. Или ты думаешь, что цикута в оранжерее наместника в качестве декоративного цветочка растёт?

— Но разве на оборотней действуют те же яды, что и на нас? И нюх у них есть… Думаешь, он бы яд не учуял?

— Вот именно — они оборотни, а не боги. Если приправить несколькими специями и соусами, то даже если он и знает, как должна пахнуть цикута, ни за что не учует.

— Бедный лакей. Умер ни за что ни про что…

— А наместник сейчас сам чуть ли не в предсмертных конвульсиях бьётся. Представляешь, какой скандал?! Если до императора дойдёт, что его единственного сыночка чуть не угробили, я боюсь представить, что он может сделать с наместником, который не уследил, да и со всем городом — а ну как у нас тут оппозиция козни строит против императорской семьи.

— А если бы покушение удалось. — Эля вздрогнула. — Энтею бы просто смели с лица земли… Как же вы правильно задумались о переезде.

Рина поморщилась — в деревне таких интересных слухов явно не предвидится.

— И вот что забавно: это пытаются держать в тайне и в первую очередь от несостоявшейся жертвы, но шила в мешке не утаишь — весь город шушукается о покушении, а принц никак на это не реагирует — то ли действительно не в курсе, то ли ему всё равно. Не понимаю. Ну, главное, чтобы отцу не настучал.

— Бедный кронпринц. — Эля даже забыла о своём с некоторых пор особо нелестном мнении об оборотнях и жалостливо покачала головой. — А что преступник?

— А что с ним сделают? Его сначала найти надо. Прошерстили поваров, но у всех более — менее сносное алиби — готовили же на общей кухне — на виду. Лакей, относивший еду, тем более не мог это сделать — он же умер.

Учительница письма скорбно вздохнула.

— Последнее время по Энтее бродит слишком много психов.

— И не говори! Ну приспичило ему убить принца — так почему бы не сделать это до того, как он в город въедет, чтобы мы за него ответственность не несли.

Некоторое время Эля грустно рассматривала подругу, подперев голову рукой. Наконец она сказала:

— Ты такая добрая.

Единственный сегодняшний урок сопровождался какофонией из чихания и кашля — для некоторых детей ношение летней обуви не прошло без последствий. Впрочем, сейчас таких отчаянных было уже мало, все старались хоть как‑то утеплиться: будь то разношенные сапоги, передающиеся в семье из поколения в поколение как поеденная молью реликвия или трое шерстяных носков, одетых друг на друга.

— А где Мила? — Девушка поправила очки и ещё раз обвела присутствующих взглядом.

Огненно — рыжий мальчишка — сосед Милы, поднял руку.

— Она заболела. Дома лежит.

После урока Эля зашла в кабинет директора за зарплатой. Печально полюбовалась своим недолгим богатством и тут же отдала часть Рине — быть в долгах она терпеть не могла. Та занялась тем, что у учителей математики всегда неплохо получалось — подсчётами.

— Двадцать серебряных за съём комнаты… Миссис Бергер просто сама доброта. Тридцать тебе на новое шерстяное платье.

— Это ещё зачем? Старое очень даже ничего. — Вяло отбрыкивалась Эля, завязывая тесёмки плаща.

— Вот — вот, плащ тоже нужно купить — этот похож на решето… Вопрос — на что ты будешь питаться? Кстати, а куда ты собираешься с таким решительным видом? Как на войну.