С этими мыслями и вопросами адмирал Тови снова вернулся в Блэтчли-Парк в тот же день, чтобы продолжить обсуждение с блестящим математиком. В его голосе слышалось что-то странное, когда Тови позвонил ему, чтобы назначить встречу. Тьюринг выглядел опустошенным и чем-то обеспокоенным. Весь этот сценарий, действительно, был самым тревожным в этой войне, хотя мало кто действительно знал об этом. У него было такое ощущение, что Тови также был чем-то серьезно озабочен.

Так и есть, подумал Тьюринг. Он знает, так же, как и я несколько недель назад, когда я впервые поговорил с ним о своих выводах относительно «Джеронимо». Теперь он знал…

И боялся.

Они снова встретились в «Хижине-4», и на этот раз адмирал Тови начал верить в очень спорную теорию, выдвинутую ранее.

— Хорошо, профессор, давайте не будет шутить и предположим, что ваша теория верна. Если этот корабль прибыл из другого времени, он ведь мог вернуться снова? Да, он исчез и в прошлый раз, но прошел целый год прежде, чем он снова появился на Средиземном море. Мог ли вернуться в тот же год, месяц, или даже день, что и раньше?

— Вполне возможно, сэр, — сказал Тьюринг.

— И, если уж на то пошло, возможно ли, что он появится снова? Что он делает, Тьюринг? Вы не думали об этом? Появляется ли он намеренно, быть может, вступает в морские сражения с целью изменить будущее? Что случается, когда он исчезает?

— Это все очень озадачивает, сэр, и мы можем лишь строить предположения. Возможно, он возвращается домой для перевооружения. Это единственный напрашивающийся вывод. Может ли он после этого вернуться в наше время? Это уже было сделано, так что, безусловно, этого можно ожидать снова. Возможно ли, что это были другие корабли? Это также возможно и это пугает. Но в чем заключается его задача, понять действительно трудно. Возможно, это действительно попытки изменить историю. Последнее столкновения с японцами стало решающим, верно? К счастью для нас, нельзя сказать, что этот корабль находится на чьей-то стороне в нашей маленькой войне. В любом случае нельзя сказать, что у него есть четкая программа действий во всех инцидентах, по крайней мере пока.

— Совершенно верно, — сказал Тови. — Сначала я полагал, что этот корабль действует против Британской империи. Он шел к месту Атлантической Хартии и очень стремился прорваться туда. Затем тот адмирал объяснил мне, что не контролировал корабль в тот момент и имела место разница во мнениях относительно того, как им действовать.

— То есть сценарий затравленного волка, — сказал Тьюринг.

— Именно. Как бы то ни было, он хотел, чтобы его просто оставили в покое. Этот адмирал, что более чем вероятно, все еще ищет свой проклятый остров, если вам интересно мое мнение. Японцам просто не повезло оказаться у него на пути.

— Тогда чем же его не устроил остров Святой Елены?

— Хороший вопрос, Тьюринг. Если принять эту линию, мне начинает казаться, что корабль оказался здесь не намеренно, как я изначально боялся. Возможно, это был лишь несчастный случай, а не преднамеренная операция?

— Да, сэр, это действительно может быть случайностью. В конце концов, если он появился из будущего, и его прибытие было запланировано, то почему мы не видели других действий аналогичного характера… Других пришельцев? Я осмелюсь предположить, что то, что они отправили только один корабль, является странным. И почему военный корабль?

— В некотором смысле это весьма объяснимо, дорогой профессор. Вы никогда не были на мостике линкора, но поверьте, ощущение того, как он идет по волнам на поверхности глубочайшего океана это достаточно познавательный опыт. Это морская крепость, быстрая, мобильная, хорошо защищенная. Этот корабль наглядно продемонстрировал, что отлично может себя защитить и направиться туда, куда ему заблагорассудиться. Господи, да он же обогнул половину земного шара!

— А теперь может иметь место некая подавленность, сэр, принимая во внимание все сражения, в которые он оказался вовлечен. Если русские в будущем знали бы об этом, разве они бы не делали все возможное, чтобы спасти этих людей. Мы не видели никаких признаков этого. Если это был несчастный случай, мне представляется, что он должны были понимать серьезность последствий своих действий и делать все возможное, чтобы исправить содеянное — предполагая, что они знают о перемещениях во времени.

— А как вы думаете, они знают об этом?

— Возможно, что нет. Они могут ничего не знать об этом, как и утверждал адмирал, и мне это представляется менее зловещим. В конце концов, если бы они знали способ перемещаться во времени и могли послать корабль в прошлое, я думаю, они сделали бы больше. Все, что им нужно было бы сделать, это отправить в прошлое кого-то вроде меня, чтобы разработать все эти передовые вооружения, которые мы видели и дать им нынешним русским![24] И, тем не менее, мы не видели никаких доказательств того, что Советы располагают чем-то подобным. Да, у них есть «Катюши», но они и близко не стоят рядом с тем, что мы видели, особенно в Северной Атлантике, когда погибла американская 16-я оперативная группа. Поэтому я склоняюсь к выводу, что советское правительство в будущем может не знать о том, что случилось. Кроме того, оно также может измениться, если этот корабль снова попадет домой, как надеялся тот адмирал. Если бы что-то подобное случилось с одним из наших кораблей… Если он после этого вернулся, было бы очень много вопросов.

— Да, — сказал Тови, потирая подбородок. — Посмотрите, что сделали американцы, когда те эсминцы обнаружились в Галифаксе. Посмотрите, что сделали мы сами, прикрывая появление и действия этого «Джеронимо».

— И я думаю, мы проделали достаточно неплохую работу.

— Да, я согласен с вами, Тьюринг. Могу сказать, что советское правительство будущего сделает все то же, если этот корабль когда-либо прибудет в дружественный порт. Но, простите за пессимизм, я не могу сказать, что что-либо из этого меня утешает. Русские на данный момент наш неохотный союзник. Они с нами потому, что Гитлер и немецкая армия вцепились им в горло, но мы все равно странные партнеры по постели, вне зависимости от того, что премьер-министр может говорить Сталину на его даче. Этот русский адмирал подтвердил мои слова, намекнув, что наш союз не продолжиться в грядущие дни. Даже если это был несчастный случай, будущее правительство может обнаружить то, что они переместились во времени, и при этом они могут и не быть нашими союзниками. Все меняется… Так он мне сказал. Все меняется.

— Не могу спорить, сэр.

Тови подумал и кивнул.

— И, профессор, и я и вы понимаете, что меняются они не всегда к лучшему. Я военный, и я поклялся защищать империю и королевство, которому я служу. Возможно, я сглупил, не попытавшись потопить этот корабль, когда за моей спиной был весь флот. Однако теперь мы должны работать с тем, что имеем. Дело в следующем: намеренно или нет, но в один прекрасный день этот корабль или другие, подобные ему, могут вернуться, и мы не будем знать, какова будет их цель. Пока мы этого не знаем, и поэтому должны принять меры предосторожности. Будь оно другом или врагом, если советское правительство будущего узнает, что случилось с их кораблем, то мы столкнемся с еще одной проблемой. Если они поймут, что возможность перемещения в прошлое отныне окажется в их руках, этого будет достаточно, чтобы соблазнить любого из живущих, Тьюринг. Это абсолютная власть.

— Я согласен, сэр, но что именно нам нужно?

— Дозор, — сказал Тови, скрестив руки. — Нам нужна группа людей, которые будут знать об этом, группа людей, которым мы сможем в полной мере доверять. Они нужны нам, чтобы следить за каждой секундой каждого часа каждого дня, начиная с этого момента.

— Я понимаю… — Тьюринг поднял бровь, обдумывая последствия того, что предлагал Тови. — А зачем именно они будут следить, сэр?

— За пришельцами, Тьюринг. За визитерами из будущего. Я знаю, что это звучит безумно. Даже то, что я говорю об этом в подобных терминах, предполагает, что будущее действительно является тем местом, где этот корабль может бросить якорь. Но ясно одно: если они могут прибыть в наше время, как мы уже видели, они могут вызвать здесь серьезные неприятности. И поэтому они должны быть остановлены.