— Даже в общении со Смертью есть свои плюсы, — она кивнула на изящный поднос с нарезкой из сыра и фруктов.

— Да, он позаботился, чтобы пережить апокалипсис с удобствами.

Хотя насколько внутри замок обустроен роскошно, настолько же жуткий он снаружи. Вспышка обуглила каменные стены, исполосовав их гарью. Густой туман словно навеки застрял над землёй, и лишь дрожащие блики газовых фонарей слегка освещают внутренний двор, тренировочную площадку и длинную подъездную дорогу.

Когда-то мне казалось, что этот замок наполнен Смертью. Его одиночеством.

— Между прочим, ты могла бы называть его Ариком. Его полное имя Арик Доминия.

Бабушка пожала плечами.

— Я знаю. Смерть представился, когда меня забирал.

Провальная попытка хоть немного его очеловечить.

— Как только я сюда попала, сразу начала разнюхивать обстановку, — сказала она, — я много общалась с Полом, расспрашивала его обо всём.

Кажется, Пол ей понравился. Простой парень лет двадцати шести. Стрижка ёжиком. Далеко посаженные голубые глаза, широкая дружелюбная улыбка.

— Он сказал, что Смерть называет этот замок Летой, в честь одной из пяти рек Аида, реки забвения. Знаешь, почему?

Сама я называю его дом замком потерянного времени, что недалеко от истины.

— Возможно, из-за созвучия со словом летальный. Но точно я не знаю.

Арик всегда предавал большое значение мелочам и подтекстам, и я уверена, что он выбрал это название небезосновательно. Ведь он, хоть и говорил, что не хочет забывать о моих предательствах, но между играми века напролёт курил опиум, как видно, чтобы впасть в забытье.

— Рыцарь подготовил это место ко всем возможным катастрофам, — продолжила бабушка, — оно находится далеко от зон затопления и выпадения радиоактивных осадков. На окнах толстые металлические щиты. Стены на случай электрических бурь защищены листовой медью.

Даже в условиях низких температур и отсутствия солнца этот замок является самообеспечивающимся оазисом. Он представляется мне космическим кораблем посреди необитаемой планеты с собственной системой поддержания жизнедеятельности: посевами растительных культур, домашним скотом, чистой водой, лампами солнечного света, фильтрацией воздуха и танкерами горючего.

Жаль только, что он не выдержит ни ракетной атаки с воздуха, ни извержения вулкана.

Бабушка потянулась к заварочному чайнику, чтобы наполнить свою чашку.

— И ещё поблизости нет действующих вулканов, поэтому, когда Император нападёт, ему придётся пролить кровь, чтобы создать собственную лаву.

Рихтер создаёт лаву с помощью крови?

— Как и мне, когда нужно вырастить растения там, где их нет?

Как и Любовникам для создания клонов? А ведь Цирцея упоминала, что руки Императора извергают лаву. Но тогда я не проследила связи. Теперь понятно, почему ему нужно восстанавливаться.

Бабушка кивнула и поставила заварник на место, как мне показалось, устав от того лишь, что взяла его в руки.

— Но это истощает твои силы. Однако есть другой способ. Я тебе покажу… — и вдруг закашлялась, содрогаясь всем телом.

Я вскочила с места и начала водить ладонью по её спине.

— Ты спала хоть немного?

Когда приступ прошёл, она пригладила волосы.

— Десять часов. Но проснулась ещё более уставшей. Это всё стресс.

Я вернулась на место.

— Бабушка, а если у тебя был инсульт?

— Это Смерть тебе напел? — от её язвительного тона мне стало не по себе. — В следующий раз он скажет, что я выжила из ума. Этому лишь бы вбить между нами клин.

Дрожащими руками она поднесла к губам чашку.

— Арик не такой, — запротестовала я, — он никогда не врёт. Он уже сотни раз мог обмануть меня в своих интересах, но не стал.

Как он однажды сказал нам с Джеком? Ложь — проклятие, которое ты сам на себя навлекаешь.

Бабушка грюкнула чашкой по столу.

— Все Арканы врут. И притворяются, и предают. Это природа зверя.

В прошлом ведь и я, изображая влюблённость, пыталась обольстить Арика. Финн однажды принял облик Джека, чтобы соблазнить Селену. Сама она тоже не раз мне врала, как и Ларк. А больше всех врал Мэтью: «Императрица — мой друг».

Возражение застряло в горле. Но я всё равно не верю, что Арик пошёл бы на такое.

— Он сказал, что ты хорошо осведомлена об игре и, возможно, обладаешь даром предсказания.

Бабушка поддержала смену темы.

— Ничего общего с силой предвидения Дурака. Это просто предчувствия относительно будущего. Они направляют меня, подсказывают, как действовать дальше. И сейчас я чувствую, что ты не готова к следующему этапу игры.

— Почему? — спросила я, думая лишь о мести.

— Твои силы ещё полностью не раскрылись. Иначе бы ты в два счёта отбилась от тех Бэгменов. Нужно ещё тренироваться, развивать способности, — она выудила из кармана три зёрнышка и положила на поднос, — чувствуешь связь с ними?

— Я чувствую их потенциал.

И могу определить вид растений: гранат, вьющийся плющ и глициния.

— А теперь попробуй прорастить их без крови. Представь побеги, пробивающиеся сквозь скорлупу.

Скорлупа. Оболочка. Истощённый труп, закопанный в земле. Тело Тэсс было похоже на непроросшее семя.

— Я… попытаюсь.

— Осилишь это — и научишься чувствовать каждое зарытое в земле зернышко. У тебя повсюду будет доступный арсенал.

Я сосредоточилась и представила, как прорастают семена. Вдруг они завибрировали, и у меня перехватило дух. Кровь действительно оказалась не нужна — из одной зернинки проклюнулся тоненький побег, крошечный, не больше миллиметра. От напряжения на лбу у меня проступила испарина.

— Ничего себе. Да ты умница!

Эти слова напомнили мне о детстве. Точно так же она хвалила меня на Пасху за найденные крашеные яйца. Тогда я гордо подняла свою корзинку, и кто-то сфотографировал нас вместе с мамой и бабушкой. Этот снимок мама держала в руках, когда умирала.

Она умерла из-за Бэгменов. Мы сожгли её тело из-за Любовников. Джек умер из-за Императора. Надгробной речью для него стал смех Рихтера.

Меня охватила дикая ярость, мощная, как волна Цирцеи. Сменить смех Императора на вопли…

Семена треснули; на волю вырвались зеленые стебли и поползли по потолку и стенам.

— Боже милостивый, Эви! — бабушка посмотрела на меня… с благоговейным трепетом. — Да ты можешь стать самой грозной Императрицей из когда-либо живших.

Она окинула взглядом плетущиеся растения. Независимо от вида семян, из них проросли лозы с кинжалоподобными шипами.

Я откинулась в кресле.

— Если это принесёт смерть Императору.

— Теперь ты ещё на шаг приблизилась к тому, чтобы стать настоящей Императрицей.

Я вытерла лоб и потянулась за стаканом воды.

— А сейчас я не настоящая? Что же тогда изменится?

— Когда ты полностью отдашься пылу битвы, твои волосы покраснеют навсегда, а символы на теле будут видны постоянно. Ты станешь более могущественной, чем можешь себе вообразить.

Значит, всё что нужно сделать — это превратится в красную ведьму навсегда. Но готова ли я ради убийства Рихтера так рискнуть? Ведь есть одна проблема: красная ведьма на нём не остановится. Эви лишь частичка МЕНЯ!

Бабушка нахмурила брови.

— Вообще-то, я была удивлена, что ты до сих пор блондинка. Но это ничего. Мы продолжим работать. С первым заданием ты справилась на отлично, так что перейдём к следующему. Закрой глаза и уши.

Так я и сделала. И тут же почувствовала какое-то движение, уловила скрежет металла. Одна из моих лоз дёрнулась, и я открыла глаза.

Бабушка стоит напротив, занеся над моей головой острый фруктовый нож… а лоза держит её за запястье.

Я взмахнула рукой, чтобы её освободить.

— Ты правда собиралась… меня ударить?

Она положила нож обратно на поднос и, потирая запястье, села на место.

— Да. Ты бы всё равно восстановилась, а вот нападение должно было быть настоящим, чтобы лозы отреагировали.