– Почему ты пропал на полгода?

– Я никуда не пропадал! Все время был здесь. Все, кто хотел меня найти, нашли…

– Я звонил! Ты снова сменил номер?

– Да, кто мне запретит?

– Ты же знаешь, мать не отпускает меня ни на шаг.

– Так, может, лучше ее впустить? А то на улице не май месяц!

– Она уехала…

Серж начинал нервничать. Он не любил игру слов.

– А что с Катрин? – и с улыбкой, – или она тоже уехала?

– Мы расстались!

– Что так? Его Высочество снова изволило копаться в чужой душе вместо того, чтобы заглянуть в свою?

– Она давила на меня. В конце концов я решил остаться свободным!

– О, бедная Катрин! Подарить любовь такому эгоисту!

– Нет, ты не прав, – голос Сержа задрожал. – Да, я эгоист! Да, я хочу использовать людей в своих целях. Но она играла со мной, с моими чувствами, тогда как я полностью доверился ей!

– Увы, я ее предупреждал, так же, как и тебя. Страсть, однако, взяла свое! Представляю, что сказала твоя матушка на это…

– Она запретила мне отлучаться куда-нибудь и… – Серж замялся и покраснел, – и… – он сделал большой глоток чая.

– Она запретила видеться со мной?

Серж вздрогнул. Друг его не потерял былой язвительности. Он опустил голову, сжал бокал и кивнул.

– О, мадам, естественно, винит меня в том, что я научил тебя свободно мыслить?!

– И я тебе за это благодарен, – сказал тихо Серж.

– Однако мадам почему-то не винит меня в другом. Ты стал понимать ее, разговаривать с ней, принимать участие в ее делах, хотя ранее ты даже слышать об этом не хотел!

Серж вздохнул. Снова его друг был прав. Отец, которого Серж не помнил, со слов матери, оставив в самом начале семью, не имел ничего. Мать занялась обустройством своего будущего и отчасти будущего своего сына, ни сколько не заботясь о его настоящем. Когда наши друзья познакомились, мать не значила ничего особенного для Сержа, хотя тот не испытывал нужды ни в чем, потому что госпожа Грен смогла наладить небольшой бизнес, приносивший неплохой по средним меркам доход.

Друзья налаживали контакт странно быстро и успешно. Серж заметил много позже, что его отношение к матери изменилось в лучшую сторону, благодаря постоянному, но правильному – и потому незаметному – прессингу его товарища. Вот только госпожа Грен не смогла это оценить. Из-за своей гордости и излишней недоверчивости нафантазировала заговор с целью вмешательства в бизнес. Такого исхода дела они не ожидали. Серж был подавлен и испуган, его друг был оскорблен, но в ответ лишь улыбнулся и раскланялся. Госпожа Грен праздновала победу. Ее эго, усиленное успешностью в делах и кое-каких тайных интригах, не позволило разуму возобладать над чувствами. Властная от природы и стервозная, при отсутствии мужа и верных друзей, она подбирала Сержу невест, отмеченных той же печатью эгоизма. «Чтобы не отпускать его от себя, даже после моей смерти!» – как любила она говорить.

Вот с таким багажом мыслей сидели две души. Одна была еще слишком слабой, несамостоятельной и эгоистичной, чтобы отстаивать интересы, боялась лишиться других благ. Другая же слишком благородная и властная, чтобы не замечать слабостей друга и низости, до которой была готова опуститься его мать, чтобы удовлетворять свои возрастающие с возрастом, маразмом и увеличивающимся количеством денег потребности в унижении и подчинении окружавших.

Слова благодарности прозвучали тихо, но искренне. Конечно, такое обстоятельство не могло ускользнуть от собеседника Сержа – он улыбнулся.

Наступило молчание. Возникшая тишина стремилась овладеть ими, чтобы окутать в бархат своей плоти. Каждый думал о своем. Серж не знал, о чем еще говорить. Более того, он забыл, зачем пришел. Но мысли уйти не было. Наоборот, он наслаждался и немного гордился тем, что сейчас он здесь и может ощутить то спокойствие, те волны радостного ощущения тепла и нежности, которые исходили от этого человека, как от солнца исходят добродетельные лучи после продолжительной зимы, ублажая тело и душу, заставляя все живое раскрыться перед ним, чтобы ожить. Душа его пела, но сознание должно было работать более четко и ясно. Слова должны были быть более взвешены. «Слова – ничто!», – любил говорить его собеседник в часы вольных разговоров обо всем за чашечкой ароматного чая. Как это было давно! Серж вздохнул и посмотрел на друга. Ему всегда хотелось иметь такого отца.

Человек сидел, отставив чашку с остатками напитка, который готовил обычно только для Сержа. Он давно приберег этот чай, хотя и не сильно верил, что эта встреча состоится. Но надежда его была столь сильна, что не оставляла места другим чувствам человека, сегодня более остро осознавшего свою ошибку. Ведь на самом деле, как он мог ожидать что-то от друга, недостатки которого он знал очень хорошо? Тем более хорошо, что его друг не был свободен в поступках, как он сам. Своими желаниями Серж загнал самого себя в ловушку постоянной зависимости от людей, исполнявших его желания.

«Так зачем же он пришел? Неужели просто поговорить? Нет, не думаю», – мысли вертелись в его голове. Однако он чувствовал, что сердце теперь сжималось не от боли, а от радости. Он хотел превратить это чувство в бесконечность, но знал, что скоро вновь останется один. Внутреннее ощущение тревоги за будущее заставило его обратиться куда-то далеко, за пределы земель и сознания. Он пронесся как вихрь по городам, странным строениям и людям, населявшим их. Но заставил себя вернуться. Он не любил заглядывать в будущее, это всегда мешало ему и тяготило его.

– Зачем ты пришел? – спросил он Сержа.

– Я и не помню уже. Я бы хотел остаться подольше.

– Тебя никто не гонит… Гостевая комната свободна.

– Нет, я должен быть дома, мама может позвонить.

– Понимаю, – он улыбнулся. – Хочешь анекдот?

Разговор продлился долго. Разговаривали ни о чём и расстались под утро, не прощаясь, по старой привычке… Серж выпросил его новый номер телефона, посмотрел ему в глаза и, не оборачиваясь, ушел.

Человек оделся и отправился на работу.

Он не думал ни о ночном визите, ни о пустом разговоре, который быстро забылся, ни о друге. Он не думал также о свежем, выпавшем за ночь, ослепительно белом и приятно хрустевшем на легком морозце снеге. Казалось, что он укрыл чистым листом следы прошлых обид. Не удостоил человек вниманием и бледное солнце, осветившее кроны многолетних дубов в роще перед его домом. Не стал прислушиваться к говору зимующих птиц, перепалке белок, внимательно подглядывающих за ним с немым вопросом: «Господин хороший, может, ты взял с собой вкусный орешек или семечки?» Господин же пытался успокоить чувство возникшей и не отпускающей его тревоги. В его голове снова вспыхнул огонек сомнений. Скоро его очень долгие поиски прекратятся. «Надо лишь попасть в архив!» – подумал он.

А новый день, как всегда, никого не спрашивая, открывал лавки и торопил людей, подкидывая им дел. Легонько ласкал холодными лучами зимнего солнца мелких пичужек и дворовых собак, потому добрых, что сердобольные жители подкармливали их. Ленился высоко поднимать солнце, ведь был ещё только январь, и радовался творению своей сестры-ночи, украсившей городок ровным покровом искрящегося снега. Молодой еще день, желая полезнее прожить дарованные ему планетой часы, стремительно и властно разбудил уже добрую половину населения, оставив досыпать малышей, и убаюкивал ночных постовых да рабочих, возвратившихся со смены.

Машины развозили бутыли с молоком. Утренние газеты сообщали самые свежие новости, заставляя некоторых людей вести оживленное обсуждение в городском транспорте, с важностью развозившем почтенное население по рабочим местам. Сновали такси и многочисленные пешеходы.

Несколько прохожих остановились и с искренней улыбкой немного поклонились, приветствуя человека, идущего мимо них. Он тихо вздохнул и продолжил путь. Студенты весело обогнали его, живо обсуждая свои вечерние похождения и строя новые планы. Человек немного завидовал этой беззаботной веселости, вспоминая не раз себя. Он не разучился понимать желания и требования юности.