– Так и есть, – закивал журналист, – еще одна ложь в целой цепочке вранья.

– А что, если процедуру проведения теста проконтролируем мы втроем: доктор Лэрд, и доктор Мартин, и ваш покорный слуга?

Ларок хмыкнул.

– Это может спровоцировать предвзятое отношение в суде, если я все-таки надумаю подать иск.

– Зачем же обращаться в суд? У вас ведь не было мотивов убивать Джеффри, когда вы вскрыли панель доступа к переключателю сжатия времени…

– Я этого не делал!

– …поскольку лишь поднадзорный способен убить человека в приступе ярости. А если вы невиновны, то зачем продолжаете сидеть под арестом?

– Может, ему тут нравится, – съязвила медсестра.

Хелен нахмурилась. В последние дни дисциплина на базе летит ко всем чертям, а с ней и моральный дух экипажа.

– Он отказывается от теста, потому что знает: он провалит его! – выкрикнул Кеплер.

– Именно поэтому сол-неч-ны-е жители и выбрали его в качестве орудия убийства, – вставил Буббакуб. – Они мне сами сообщили.

– А я в таком случае кто, тоже поднадзорный? – поинтересовался Джейкоб. – Многие считают, будто я пытался покончить с собой по указке Призраков.

– У вас был стресс. Так говорит доктор Мартин. Правда? – Буббакуб обернулся к Милдред. Женщина стиснула руки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, но не произнесла ни слова.

– Этой темы мы коснемся чуть позже, – пообещал Джейкоб. – Но прежде чем приступить, я бы хотел перемолвиться словечком с доктором Кеплером и мистером Лароком наедине.

Доктор Лэрд и его ассистентка деликатно отошли в сторону. Буббакуб яростно сверкнул глазками, не желая сходить с места, но в конце концов все же последовал их примеру.

Джейкоб прошел в укромный уголок за диваном. Оказавшись между двух собеседников, он подался к ним, а сам тем временем сунул руку за спину и подставил ладонь. Дональдсон нагнулся и тайком сунул ему в руку что-то мелкое. Джейкоб тут же стиснул полученный предмет покрепче.

Потом перевел взгляд с Кеплера на Ларока и обратно.

– Думаю, вы оба должны прекратить это. Особенно вы, доктор Кеплер.

– О чем это вы, позвольте спросить, толкуете? – прошипел ученый.

– Я полагаю, у вас есть некая вещь, принадлежащая мистеру Лароку. И не важно, что раздобыл он ее противозаконным путем. Она отчаянно нужна ему. Настолько, что он на время согласился подвергнуться наказанию, зная, что не заслужил его. А может быть, даже настолько, чтобы сменить тон статей, в которых намеревается описать все происходящее. Однако, похоже, сделка отменяется. Эта вещица сейчас у меня.

– Моя камера! – надсадно просипел Ларок. В глазах журналиста загорелся огонек.

– Причем довольно миниатюрная камера. Полноценный крошечный звуковой спектрограф. Она у меня. Как и копии ваших записей, которые были спрятаны в каюте Кеплера.

– П-предатель, – запинаясь, пригвоздил его Кеплер. – Я думал, вы на нашей стороне…

– Да заткнись ты, тощий ублюдок! – Ларок почти кричал. – Если кто тут и предатель, так это ты! – Коротышка-репортер до того разозлился, что напоминал закипающий чайник.

Джейкоб обхватил противников за плечи.

– Если вы оба срочно не придержите коней и не начнете говорить тише, последствий не избежать! Ларока могут обвинить в шпионаже, а вас, Кеплер, в шантаже и сокрытии факта вышеупомянутого шпионажа! Поскольку имеющееся у меня доказательство шпионажа также косвенно свидельствует, что у Ларока не было времени повредить оборудование корабля, подозрение неизбежно падет на последнего, кто осматривал стазис-генераторы. О нет, не думаю, что это были вы, доктор Кеплер. Но на вашем месте я бы соблюдал меры предосторожности!

Ларок притих. Кеплер покусывал кончик уса.

– Что вам нужно? – спросил он наконец.

Джейкоб пытался воспротивиться, но его тщательно подавляемая вторая сущность слишком взбудоражилась. Он не удержался и слегка сблефовал.

– Еще не решил. Наверное, со временем придумаю что-нибудь подходящее. Только будьте аккуратны и не давайте волю воображению. Моим друзьям на Земле уже все известно.

Это была ложь, но мистер Хайд захотел подстраховаться.

Хелен де Сильва силилась разобрать, о чем беседует уединившаяся троица. Если бы она верила в одержимость, то, едва взглянув на выражения знакомых лиц, сочла бы, что во всех троих вселились демоны. Благовоспитанный доктор Кеплер, после возвращения с Солнца державшийся скрытно и замкнуто, сейчас походил на разъяренного старикашку, требующего аннулировать его завещание. Ларок – осторожный и сосредоточенный – вел себя так, будто судьба всего мира зависит от того, насколько точно он оценит ситуацию.

А что касается Джейкоба Демвы… Хелен и раньше замечала, что за его всегдашним спокойствием, за какой-то блекловатой задумчивостью таится невероятная харизма. Она притягивала девушку, даже когда была истощена и пряталась за фальшивыми личинами. Но сейчас… сейчас эта харизма сияла. И манила к себе, как манит мотыльков пламя.

Наконец Джейкоб выпрямился и объявил:

– Доктор Кеплер только что любезно согласился снять с Пьера Ларока все обвинения.

Буббакуб мигом вскочил со своей подушки.

– Вы рехнулись! Если люди готовы спустить кому-то с рук убийство своих под-о-печ-ных, это их соб-ствен-ны-е проблемы. Но сол-неч-ны-е жители могут снова склонить его ко злу!

– Солнечные жители никогда и ни к чему его не склоняли, – веско произнес Джейкоб.

– Я же говорю, вы безумец, – огрызнулся Буббакуб. – Я сам говорил с сол-неч-ны-ми жителями. Они не лгали.

– Как пожелаете! – Джейкоб отвесил пилу церемонный поклон. – Однако я хотел бы вернуться к своему докладу.

Буббакуб во всеуслышание фыркнул и снова повалился на подушку.

– Безумец! – повторил он.

– Прежде всего, – снова заговорил Джейкоб, – я хочу поблагодарить доктора Кеплера за то, что он позволил старшему механику Дональдсону, доктору Мартин и мне посетить фотолабораторию и изучить записи с последнего погружения.

Стоило только упомянуть Милдред, как физиономия Буббакуба перекосилась. «Значит, вот как пилы выражают досаду», – догадался Джейкоб. Маленькому пришельцу можно было только посочувствовать. Ловушка была расставлена великолепно, но теперь, обезвреженная, теряла всякий смысл.

Джейкоб поведал собравшимся «приглаженную версию» их вторжения в библиотеку: дескать, было обнаружено, что записи, относившиеся к последней трети миссии, куда-то пропали. Установившуюся тишину нарушало лишь позвякивание колокольчиков в кроне Фэйгина.

– Какое-то время я прикидывал, где могут быть спрятаны пресловутые диски. Я догадывался, кто их взял, но не знал на сто процентов, уничтожил их злоумышленник или сумел спрятать. В конце концов я сделал ставку на то, что «архивные крысы» никогда ничего не выбрасывают. Обыскав каюты некоторых софонтов, я наконец нашел недостающие диски.

– Да как вы посмели?! – прошипел Буббакуб. – Если бы у вас были нормальные хозяева, я бы выпорол вас за такую наглость! Как вы могли!

Хелен удивленно покачала головой.

– То есть вы признаете, что спрятали у себя важнейшие записи, пил Буббакуб? Но зачем?!

Джейкоб усмехнулся:

– О, все было очень просто. Вообще-то я думал, что ситуация запутанная, но все оказалось не совсем так. Эти записи со всей очевидностью доказывают, что пил Буббакуб солгал.

Из глотки Буббакуба исторглось глухое рычание. Пришелец замер, словно не доверял самому себе и предпочитал лишний раз не рыпаться.

– Ну и где же пресловутые записи? – осведомилась де Сильва.

Джейкоб подхватил лежавший на столе мешок.

– Должен отдать противнику должное. Мне лишь по чистой случайности пришло в голову, что диски идеально помещаются в канистру из-под топлива.

Он выудил из мешка какой-то предмет и поднял его над головой.

– Реликвия летани! – ахнула Хелен. Фэйгин не сдержался и издал полную удивления трель. Милдред Мартин невольно встала с места и дотронулась пальцами до горла.