«2. НЕКОНТРОЛИРУЕМОЕ ОБРАЩЕНИЕ К МИСТЕРУ ХАЙДУ». Джейкоб понимал, что расщепление его личности на две части – нормальную и ненормальную – в лучшем случае лишь временное решение давней проблемы. Пару веков тому назад ему поставили бы диагноз «шизофрения». Однако предполагалось, что гипнотерапия позволит разделенным половинкам мирно воссоединиться под контролем доминантной личности. Его дикое второе «я» прорывалось наружу и перехватывало контроль в определенных ситуациях – например, когда Джейкоб должен был на время стать тем холодным, жестким и донельзя уверенным в себе типом, вечно сующим всюду свой нос, каким он был когда-то.

До сих пор подвиги двойника не столько тревожили Джейкоба, сколько вызывали смущение. К примеру, стырить у доктора Кеплера на «Брэдбери» образцы лекарств, казалось ему вполне логичным поступком, учитывая подозрительные обстоятельства. Хотя, пожалуй, тех же целей можно было достигнуть и легальным путем.

Но кое-что из сказанного им на борту солнечного корабля доктору Мартин указывало на один из двух вариантов: либо большинство его неосознанных подозрений оправданны, либо у него серьезные проблемы с головой.

«3. ПОВЕДЕНИЕ НА СОЛНЕЧНОМ КОРАБЛЕ: ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА?» Как ни странно, написать об этом оказалось легче, чем он предполагал. Тот эпизод привел его в замешательство. Но удивительное дело: он скорее злился, чем стыдился, как если бы выставил себя в дурацком свете не сам, а по чьей-то указке.

Конечно, это могло объясняться чем угодно, например лихорадочными попытками найти себе оправдание, но самому Джейкобу так не казалось. При ближайшем рассмотрении ход собственных мыслей не вызывал у него никакого внутреннего сопротивления. Только отрицание.

Эпизод номер три мог быть частью общей картины распада личности. А мог – единичным случаем дезориентации, как считала доктор Мартин (после возвращения на базу она буквально не давала ему прохода, убеждая посетить несколько сеансов психотерапии). Или, как упоминалось ранее, его странный поступок мог быть вызван воздействием неких внешних сил.

Джейкоб отодвинулся от верстака. Работа предстояла долгая. И единственный способ довести ее до конца – это почаще делать передышки, давая идеям из подсознания (да-да, того самого подсознания, которое он исследует) возможность всплыть на поверхность.

Вообще-то это был не единственный путь, но, пока собственное душевное здоровье остается под вопросом, рисковать и прибегать к иным методам он не станет.

Выйдя из-за стола, Джейкоб стал медленно разминаться, подготавливая тело к расслабляющей гимнастике тай-цзи-цюань. Позвоночник затрещал после долгого сидения на неудобной табуретке. Он потянулся, расправляя затекшие конечности и давая им напитаться энергией.

Легкая куртка сковывала движения. Он на секунду прервал привычный порядок упражнений и снял куртку.

Если пройти через ремонтный цех, то возле кабинета главного механика и неподалеку от фонтанчика с питьевой водой имелась вешалка. Джейкоб легко, на цыпочках, проскользнул через цех, чувствуя, как тело от тай-цзи становится упругим и наливается силой.

Главный механик, который явно встал сегодня не с той ноги, сердито кивнул промелькнувшему в дверном проеме Джейкобу. Он сидел за письменным столом в кабинете с обшивкой из вспененного пластика, а подобное выражение лица Джейкоб со дня своего возвращения видел уже неоднократно, особенно у работников из низшего эшелона. Дескать, уж мы-то знаем, какое ты ничтожество.

Склонившись над питьевым фонтанчиком, Джейкоб вдруг услышал стук. Он вскинул голову. Стук повторился, и доносился он со стороны корабля. С пятачка, где стоял Джейкоб, была видна половина корабельного корпуса. Он прошелся до конца каменной стены, и перед ним постепенно предстала и оставшаяся часть судна.

Клиновидный люк в борту медленно отворился. Внизу в ожидании стояли Кулла и Буббакуб, державшие какой-то длинный цилиндрический прибор. Джейкоб поспешно нырнул обратно за стену. Что эти двое тут делают?

Он услышал, как из-под палубы судна выдвигается пандус, а по последовавшим звукам определил, что пил с прингом втаскивают устройство на борт корабля.

Джейкоб облокотился спиной о каменую стену и помотал головой. Ну нет, это уж слишком! Еще одна загадка, и он, пожалуй, и впрямь свихнется (если, конечно, этого еще не произошло).

Послышался шум, словно в салоне корабля включили воздушный компрессор или пылесос. Грохот и шелест, перемежавшиеся визгливой руганью пила, указывали на то, что прибор проволокли по всему салону.

Искушение было столь велико, что Джейкоб не смог устоять. Буббакуб и Кулла находились внутри, а больше никого поблизости не оказалось.

В конце концов, ему нечего было терять, кроме жалких обломков приличной в прошлом репутации.

Всего несколько размашистых шагов – и Джейкоб преодолел пружинистый пандус. Притаившись у самого входа, заглянул внутрь.

Прибор и впрямь оказался пылесосом. Буббакуб, повернувшись к Кулле спиной, волок куда-то тяжелый агрегат, а Кулла орудовал длинной жесткой насадкой, красовавшейся на конце длинного шланга.

Принг медленно покачал головой и тихо клацнул жвалами. Буббакуб испустил в адрес спутника серию звуков, больше всего напоминавших лай: стук стал громче, а Кулла заработал с удвоенной скоростью. Это-то и вызывало наибольшие подозрения и усиливало тревогу. Кулла, судя по всему, пылесосил пространство между палубой и округлой стенкой судна. Однако там не было ничего, кроме силовых полей, удерживавших палубу в нужном положении.

Все так же двигаясь вдоль края, Буббакуб и Кулла скрылись за центральным куполом. Джейкоб отпрянул, скатился вниз по пандусу, преодолел остаток пути до апсиды на своих двоих. А вернувшись, прошел обратно в апсиду, снова уселся на табурет и зарылся в бумаги.

Если бы только в его распоряжении оказалось чуть больше времени! Будь центральный купол чуть побольше или работай Буббакуб помедленнее, Джейкоб бы наверняка нашел способ проникнуть в эту не охваченную силовым полем щель и взять образец «пыли», которую пришельцы усердно собирали. От этой мысли его бросило в дрожь, но попытаться стоило.

Или хотя бы сфотографировать Куллу и Буббакуба за работой! Но где же раздобыть камеру за считаные минуты?

Прямых доказательств, что Буббакуб затеял какую-то авантюру, не было, но, по мнению Джейкоба, позиции теории IIB заметно укрепились. Пододвинув к себе листок бумаги, он написал: «ПОРОШОК Б. – РАССЫПАННЫЙ ПО ВСЕМУ КОРАБЛЮ ГАЛЛЮЦИНОГЕН?» Положив листок поверх скопившейся стопки, он поспешил к кабинету главного механика.

На просьбу Джейкоба составить ему компанию механик ответил недовольной отповедью, заявив, что должен сидеть на рабочем месте в ожидании вызова и что понятия не имеет, где поблизости можно позаимствовать камеру. Джейкобу показалось, что и то и другое вранье, но времени на препирательства не оставалось. Нужно было добраться до панели видеосвязи.

Ближайшая панель располагалась на стене у того самого угла, откуда он наблюдал за взбиравшимися по пандусу ПВЦ. Но, оказавшись на месте, Джейкоб замешкался: кому он собрался звонить и что он скажет?

«Алло, доктор Кеплер? Это я, Джейкоб Демва, помните такого? Тот самый парень, который пытался покончить с собой на борту вашего солнечного корабля. Ага… Знаете, я хотел бы, чтобы вы спустились ко мне и посмотрели, как пил Буббакуб проводит генеральную уборку…»

Нет, так дело не пойдет. Пока сюда кто-нибудь спустится, Кулла и Буббакуб уже успеют смыться, а подобный звонок станет лишь еще одним пунктом в списке его выходок – симптомов безумия.

Эта мысль заставила Джейкоба содрогнуться.

«А что, если мне просто померещилось? Пылесос больше не шумит. Кругом тишина. Вся эта история чертовски символична…»

С корабля вдруг донесся вопль, ругань пила и грохот падающего оборудования. Джейкоб на миг прикрыл глаза. Этот шум показался ему райской музыкой. Он даже рискнул заглянуть за угол.

Буббакуб стоял у подножия пандуса, держа в руках шланг от пылесоса. Щетинки вокруг глаз пила встопорщились, шерсть на загривке встала дыбом. Он сверлил взглядом Куллу, возившегося с содержимым мешка для пыли. Из горловины мешка высыпалась горстка красного порошка.