– Что случилось? – удивился Джейкоб. – Стоило только на секунду отвернуться, и…

– Не жнаю, друг Джейкоб! Я ижучал поведение шущештва в надежде отышкать ключ к его природе, как вдруг появилошь второе шождание. Первый пришелец напал на второго, ударив его шветовым импульшом и прогнав. А потом и шам начал отштупать!

– Надо было сообщить мне о появлении второго Призрака, – напустился на Джейкоба Буббакуб. Маленький пил успел подняться со своей подушки, водор снова болтался у него на шее. – Впрочем, не важно. Я выяснил все, что хотел. Теперь нужно доложить об этом че-ло-ве-ку де Сильве.

Инопланетянин развернулся и покинул зал. Джейкоб вскочил с дивана и поспешил следом.

Фэйгин уже поджидал их в компании Хелен и корабельного лоцмана.

– Ты видел? – шепотом поинтересовался Джейкоб у своего лиственного приятеля.

– Да, с моего места открывался отличный обзор. И теперь мне не терпится узнать, что же удалось выяснить нашему достопочтенному другу.

Театрально взмахнув лапой, Буббакуб призвал собравшихся соблюдать тишину.

– Он сообщил, что они очень старые. И я склонен ему верить. Это весьма древняя раса.

«Ну конечно, – хмыкнул про себя Джейкоб. – В первую очередь Буббакуба интересует родословная».

– Со-ля-ри-а-не говорят, что это они убили шимпанзе. Хотя к его гибели причастен и Ларок. И если люди не уберутся отсюда подобру-поздорову, их тоже начнут истреблять.

– Что?! – вскричала Хелен. – О чем это вы? Каким образом в убийстве могут быть повинны сразу и Ларок, и Призраки?!

– Настоятельно советую держать себя в руках, – в голосе пила, даже сглаженном при помощи водора, чувствовалась угроза. – Со-ля-ри-а-нин рассказал, что это они побудили человека совершить пре-ступ-ле-ни-е. Заронили в его душу семя гнева. Внушили ему мысль об убийстве. А заодно раскрыли ему правду.

Джейкоб вкратце пересказал доктору Мартин речь Буббакуба.

– А напоследок он заявил, что Призраки могли воздействовать на Ларока с такого расстояния только одним способом. И если соляриане и впрямь прибегают к таким методам, становится понятно, почему в Библиотеке отсутствует какая-либо информация о них. На применение этой силы наложено строжайшее табу, полный и безоговорочный запрет. Буббакуб хочет, чтобы мы задержались здесь для тщательной проверки фактов, а потом придется уносить ноги.

– О какой силе идет речь? – не поняла Милдред. Она сидела на диване, а у нее на коленях покоился топорный земной шлем – датчик паранормальной активности. Расположившийся неподалеку Кулла тоже прислушивался к беседе, потягивая через соломинку напиток из очередной тубы.

– Точно не о пи-нгрли, которая в некоторых случаях вполне законна. К тому же она не действует на таких расстояниях, да и следов ее применения Буббакуб все равно не обнаружил. Думаю, теперь он собирается пустить в ход ту штуковину, похожую на каменную глыбу.

– Наследие летани?

– Именно.

Милдред покачала головой. Потом опустила взгляд и принялась нервно теребить переключатель режимов на шлеме.

– Все так запутано. Никак не могу разобраться… С самого нашего возвращения на Меркурий все пошло наперекосяк. И каждый прячет свое истинное лицо под маской.

– Это вы к чему?

Парапсихолог помолчала, потом пожала плечами.

– Ни в ком нельзя быть до конца уверенным… Я ни минуты не сомневалась, что дурацкая размолвка между Питером и Джеффри настолько же безобидна, насколько искренна. А теперь выясняется, что вражда была раздута искусственно и смертельно опасна. И, похоже, насчет соляриан он тоже был прав. Только он не сам до этого дошел, это они внушили ему нужные мысли.

– Думаете, они и есть наши давно утраченные патроны?

– Кто знает? – ответила она. – Но если так, то это просто трагедия: ведь мы не сможем больше сюда вернуться и поговорить с ними по душам.

– Выходит, вы безоговорочно поверили в россказни Буббакуба?

– Ну разумеется! Он единственный, кто смог войти с ними в контакт, и к тому же я неплохо его знаю. Буббакуб ни в коем случае не стал бы вводить нас в заблуждение. Поиск правды – это главное дело его жизни!

Теперь Джейкобу стало ясно, кого она имела в виду, говоря, что «ни в ком нельзя быть до конца уверенным». Доктор Мартин была смертельно напугана.

– Откуда вам известно, что только Буббакуб вступал в контакт с Призраками?

Она изумленно вытаращилась на него, а потом быстро отвела взгляд.

– Похоже, он один обладает необходимыми навыками.

– Тогда почему же вы остались сидеть здесь в своем шлеме, хотя Буббакуб, собираясь изложить свои выводы, звал нас обоих?

– Это что, допрос? Я не обязана перед вами отчитываться! – вспыхнула Мартин. – Раз уж вы везде суете свой нос, знайте: я осталась, чтобы попытаться еще раз. Я завидовала успехам Буббакуба и не хотела упустить последний шанс! Но у меня, конечно, ничего не вышло.

Джейкоба ее аргументы не убедили. Милдред нервничала и юлила без каких-либо объективных причин, и было ясно, что она чего-то недоговаривает.

– Доктор Мартин, – начал он, – что вам известно о препарате под названием варфарин?

– И вы туда же! – она покраснела. – Я уже объясняла главврачу базы, что даже не слышала о таком лекарстве и уж точно понятия не имею, каким образом оно оказалось в аптечке Дуэйна Кеплера. Если, конечно, оно там на самом деле было!

Милдред отвернулась.

– А теперь, с вашего позволения, я бы предпочла вздремнуть. Хочу как следует отдохнуть и подготовиться к возвращению соляриан.

Ее враждебность Джейкоба не задевала; должно быть, вместе с подозрениями наружу просочилась и жесткость, присущая его второму «я». Однако было очевидно: ничего нового и важного Мартин уже не скажет. Он встал и направился к выходу. Доктор, демонстративно игнорируя его, раскладывала диван.

Возле автоматов с прохладительными напитками он натолкнулся на Куллу.

– Вы чем-то рашштроены, друг Джейкоб?

– Да нет, не сказал бы. А почему вы спрашиваете?

ПВЦ поглядел на него с высоты своего немалого роста. Вид у него был изможденный. Костлявые плечи ссутулились, и только глаза по-прежнему сверкали.

– Надеюшь, вы не приняли новошть шлишком ближко к шердцу? Я о докладе Буббакуба.

Повернувшись к автоматам спиной, Джейкоб заглянул собеседнику в лицо.

– Что именно мне не стоит принимать близко к сердцу, Кулла? Его речи – это всего лишь информация, не более того. Я буду крайне разочарован, если в итоге проект «Погружение в Солнце» свернут. И я хотел бы по возможности проверить правдивость его утверждений, прежде чем соглашусь с необходимостью закрытия проекта. Как минимум стоит покопаться в поисках доказательств в фондах Библиотеки. В остальном же если я и испытываю сейчас какие-то эмоции, то главным образом любопытство.

Джейкоб пожал плечами, досадуя на неудобный вопрос. В глазах щипало, словно в них песку насыпали – возможно, раздражение от переизбытка красного диапазона.

Кулла медленно покачал крупной шарообразной головой.

– Очень в этом шомневаюшь. Проштите жа бешцеремонношть, но мне кажетша, вы шильно вштревожены.

Джейкоб вдруг не на шутку разозлился и едва не высказал собеседнику все, что накипело, но вовремя сумел взять себя в руки.

– В свою очередь, позвольте спросить: к чему вы клоните, Кулла? – медленно выговорил он.

– Джейкоб, вы доштигли немалого маштерштва, штараяшь шохранить нейтралитет в рашколовшей человечештво надвое междоушобице. Но у каждого шофонта имеетша швой вжгляд на прошходящее. Ваш шерьежно уяжвило, что Буббакубу удалошь наладить контакт там, где люди потерпели фиашко. Хотя вы никогда не выражали вшлух швою позицию по вопрошу проишхождения, жнаю: вам неприятна мышль, что у человечештва дейштвительно были швои наштавники.

Джейкоб снова пожал плечами.

– Что правда, то правда. Я так и не проникся легендой, будто соляриане взялись в туманном прошлом за окультуривание человеческой расы, да так и бросили нас, не доведя работу до логического завершения. Бессмыслица какая-то!