Все слухи о наступлении Царствия Небесного, возникшие было среди горожан, вскоре прекратились благодаря работе священников и богословов.

Возникали и другие вопросы, более «земные». Великокняжеская власть исчезла, и теперь не нужно было платить подати. С учётом обильных урожаев и полного отсутствия зимы, земледельцы стали по доброй воле снабжать население продовольствием. Хорошо расплодившаяся скотина позволила обеспечивать желающих мясом и молоком в те дни, когда не было поста. Тем не менее, городские власти решили ввести специальные знаки, по которым можно было получать установленную норму продуктов. Это было нечто среднее между деньгами и продовольственными карточками, созданными из маленьких деревянных дощечек, на которых казначеи выписывали наименования и количество товаров на определённую дату, а также нормы обмена разных изделий и продуктов. Новшество позволило определить сколько требуется того или иного товара и предупредить накопительство среди горожан. Система не вызвала нареканий. Появились служащие, выполняющие надзор за исполнением предписанных норм и решением различных вопросов, связанных с городским благоустройством. Поступление на какую-либо выборную должность в городских службах стало определяться навыками кандидата в той области, о которой он должен был заботиться. Наиболее талантливых народное собрание наделило боярским титулом, который перестал быть передаваемым по наследству.

Духовенству пришлось решать вопрос с церковной иерархией. Нужно было определиться с архиепископом для всех городов «нового мира». Кроме этого священники взяли на себя все заботы о грамотности и просвещении населения. В Средние Века невозможно было представить, чтобы взрослое население было грамотным на 100 процентов, но в «исчезнувших городах» этого добились за 20 − 25 лет.

К началу четырнадцатого века спасшиеся от монгольского нашествия поселения, с подачи некоторых книжников, стали называться греческим словом «σύνορο», переводящимся, как «граница» или «пограничье». К этому времени богословы пришли к точке зрения, что их «новый мир» находится как бы на границе «мира сего», который теперь кажется призрачной тенью за городскими стенами, и «миром иным».

Долгое время философы и священники пытались понять смысл чудесного спасения синорских городов от монгольского разорения. Занимал их и вопрос о том, будет ли когда-нибудь «возвращение» в обычный мир. Спустя несколько столетий, после исследований и умозрительных заключений, богословы сделали вывод: если «возвращение» и произойдёт, то будет это только в тот момент, когда остальной мир будет нуждаться в этом. Господь будто бы специально отгородил синорян от всей планеты, чтобы они, будучи праведными и богобоязненными людьми, смогли бы в будущем стать надёжной опорой и защитой для человечества.

С каждым годом общество Синора продолжало развиваться всё более чудесным образом. Преступность отсутствовала. В течение первых ста лет произошло лишь три или четыре случая, когда человек преступал закон, но этому находили только одну причину: преступник стал таковым, так как «тронулся умом». Тюрем не было предусмотрено. Однажды пришлось казнить убийцу, который внезапно стал нападать на людей, причинив смерть нескольким горожанам. Ещё в нескольких случаях агрессивных, но никого не убивших безумцев поместили под строгий надзор лекарей.

Рождённые в Синоре дети зачастую оказывались, внезапно, очень талантливыми и даровитыми личностями. С середины XIII по начало XV века здешние мастера и ремесленники смогли достичь многих научно-технических открытий. Остальной мир в то время не мог себе представить таких высот.

До важных изобретений доходили логически, но скорость течения этой логики оставляла позади достижения человеческой цивилизации, находящейся вне Синора. Так появились новые способы добычи и обработки металлов, новые сплавы и строительные материалы. В Синоре научились изготавливать бетон примерно к XIV веку. Власти решили, что нужно строить больше зданий из него и из камня, нежели из дерева. Появилась оптика, и умелец из Воронецка Аркадий Валерьевич создал свой микроскоп за двести лет до голландцев Ганса и Захария Янсенов. Другой мастер ремёсел, Всеволод Евстахиевич из Кидишева, в XV веке опередил Эдуарда-Леона Скотта де Мартенвилля и Томаса Эдисона, создав почти на четыреста лет раньше устройство механической записи звука на ленту из специально обработанного материала – что-то вроде советского «шоринофона».

Все новые изобретения, в отличие от остального мира, в Синоре никогда не пытались использовать для развлечения и коммерции, а только как помощь человеку в различных нуждах. Для развлечений же сохранились традиционные представления на ярмарках, воинские состязания, да незамысловатые детские игры.

Развитие ремёсел и новых технологий привело власти городов к выводу о необходимости создания специальных учебных заведений, которые назвали по-гречески «академиями». Это были аналоги появлявшихся в Европе университетов.

В Синоре было мало транспорта – существовал только общественный. Города хоть и росли, но развивались иначе, нежели в остальном мире, продолжая напоминать скорее большие деревни. Овладение электричеством в XVI веке быстро привело к появлению проводных и беспроводных видов связи, хотя средств массовой информации, основанных на телевидении и радиовещании, не было и в помине – только системы оповещения и обмена данными.

Умозрительные философские, а затем и физические исследования в области пространства и материи к середине XVIII века дали свой неожиданный результат: появились компактные сверхмощные источники энергии и самое главное – телепортация материальных объектов.

Несмотря на то, что синоряне, наконец, смогли перемещаться в обычное пространство, они не сочли нужным препятствовать ни революции в России, ни мировым войнам, ни терроризму, ни распаду СССР и прочим событиям, сочтя всё это собственными делами остального человечества.

− Итак, резюмирую, – заканчивал свой монолог Иакинф, снова поглядев на часы, показывавшие 22:20. – Выражаясь языком вашей научной фантастики, мы живём в подпространственном измерении. Мы умеем телепортироваться. У нас есть летательные аппараты, основанные на преодолении земного притяжения путём искривления силовых линий пространства. Могли бы и до Луны летать, как вы, но не имеем там никаких интересов. Мы добываем необходимые в промышленности металлы и другие вещества из сверхглубоких скважин, как вы добываете нефть и газ. У нас почти нет наземного транспорта, за исключением грузовых машин. У нас есть технология управления свойствами материи с помощью информации. А ещё технология моделирования энергии звёзд, дающая нам компактные источники энергии, каждый из которых по мощности в несколько раз превосходит самую мощную атомную электростанцию. И всё получено с Божьей помощью. Нас 80 леодров, то есть, простите, 80 миллионов. При всём этом мы живём в двухэтажных домах, без телевизоров, пользуемся для повседневной связи довольно простыми передатчиками голоса и текста, а компьютеры у нас только на заводах и в лабораториях. Церковь же занимает в нашей жизни первое место… Раньше мы не вмешивались в вашу историю, тем не менее, мы ждём, когда же, наконец, понадобимся остальному миру. Вопросы?

На минуту в студии повисла тишина – нужно было «переварить» всё услышанное. Неожиданно один из присутствовавших «зелёных» начал проверять свою амуницию и все будто очнулись от лязгающего звука.

− Ничего себе поворот… Тьфу! Переворот в мировой истории! – воскликнул Егоров и хлопнул по плечу сидящего рядом Габрова. – Слышь, господин писатель! Ты понял, где вся историческая наука теперь? Хе-хех! Просто в огромной ж… кхм… простите…

− Иакинф, а в Синорской Ро́сии случайно не изобрели лекарство для успокоения таких задир, как наш Слава? – спросил Габров, не обращая внимания на Егорова.

− Нет, у нас и без лекарств такое можно вылечить, хотя к этому приходится прибегать примерно лишь раз в столетие, – ответил Иакинф улыбнувшись. – С лекарствами у нас не очень-то хорошо. Мы почти никогда не болеем, и Господь нас наделил врождённым иммунитетом ко всем инфекциям, которыми вся планета переболела. Вот разве что только лечением травм и исправлением телесных дефектов можно похвастаться. Специально готовили для тех времён, когда будем возвращаться… Ну, так что же, нашу историю вы теперь немного знаете.