Окончание разговора меня удивило. Давиду кто-то позвонил и он был вынужден спешно откланяться. Тогда я впервые увидел вампира растерянным и встревоженным. Точно помню, как менялось его лицо по ходу разговора. Он лишь обронил в микрофон несколько коротких фраз. Я не мог услышать голоса из динамика, я даже не знаю кому он принадлежал, но когда Давид обронил короткое: «Скоро буду», он был белее мела. Мне так чётко запомнилось его выражение, что спустя время (не знаю сколько, месяц, два, три может больше) я всё же спросил, кто ему звонил? К моему удивлению он сразу вспомнил о том телефонном разговоре:

— Старый приятель, — от нахлынувших воспоминаний он вновь стал серым и печальным.

— Плохие новости? — осторожно поинтересовался я.

— Да, — коротко кивнул Давид. — Плохо, когда друзья умирают.

Я понял его. К смерти людей Давид относился как обыденному явлению. В тот день умер не человек. Нечто большее.

Видя его боль, я не стал больше ни о чём спрашивать. Должно было пройти время. Я научился ждать. Но это было гораздо позже…

По дороге домой, после столь плодотворной беседы с Давидом, я встретил донора. Разумеется, случайностей не бывает. Голод начал терзать меня, и организм инстинктивно «перешёл в режим охоты».

Как всегда чистотой он не отличался. Ну и чего? Дарёному коню в зубы не смотрят.

Я постепенно начал вливаться в образ ночного охотника. Это очень необычно когда в один прекрасный момент оборачиваешься и понимаешь, что тебя больше не интересует… тебя вообще всё перестаёт интересовать. Политика, мировые события, новости, искусство, шоу-биз, жизнь друзей, переживания близких, здоровье матери… это не имеет ровным счётом ни какого значения. Самое страшное, что ты даже не можешь себе представить, что когда-то тебя волновала вся эта «ерунда»! Пример: в детстве все играли в песочнице, лепили куличики и прочую мерзость. С утра до вечера, изо дня в день. Прятки, салочки, война, а потом, словно в один момент бац, и думаешь: «Во хренью занимался».

Только представьте, какого это — жить в вечной апатии. Жуть. Только когда начинаешь задумываться над происходящим, видишь весь ужас своего существования, но сделать толком ничего не можешь. Ведь как только ты чуть-чуть даёшь себе слабину, апатия вновь овладевает тобой.

Только прошу, не путайте её с депрессией, это совершенно разные чувства. Я не считаю свою жизнь никчёмной, настроение далеко не подавленное. Огонь жизни продолжает гореть во мне, только горит он направленно. Возьмём другой пример: если запустить волка в Эрмитаж, что он там будет делать? Просто погуляет по залам? Восхитится великолепными шедеврами мирового искусства? Насладится красотой архитектуры? Нет. Ему безразличны скульптура и живопись, он не поймёт в каком чудесном месте оказался. Другое дело если мы поставим миску с мясом, выпустим кролика, приведём ему волчицу. Энтузиазма заметно прибавится. Он увидит ЦЕЛЬ! К ней его погонят инстинкты, но красоты Эрмитажа он так и не увидит. А жаль.

Я стараюсь ловить себя, когда смотрю на звёзды, слушаю шелест листьев, шум дождя, завывание ветра. Это бывает теперь так редко. Может быть всё от того что я взрослею? Престаю быть романтиком? Начинаю думать как зрелый мужчина?

Отнюдь.

Бесцельно гулял по улице и поймал себя на этих мыслях. Попытался вспомнить донора из которого пил час назад. Не сумел. Так, в общих чертах: мужчина… так теперь возраст… не молодой не старый, пускай будет лет тридцать, одет вроде в джинсы, а может и в брюки, короче это ничего не меняет… и не меняло для меня.

Если сможете вспомните с какой каймой Вам подавали тарелку в кафе из которого вышли час назад или вспомните узор на салатнице.

Сама двойственность моей сущности — меня волновало самочувствие человека, который сейчас валялся где-то в кустах с разбитой головой и надрезом на предплечье. Но вспомнить я его не мог.

Как его зовут? Есть ли у него семья? Кто ждёт его дома? Престарелые родители? Жена? Дети?

«А курицу-гриль, которую ты вчера ел, звали Пеструшка, в курятнике её ждёт целый выводок цыплят и петух Гоша, — съязвил разум. — Впрочем, про Гошу можно забыть, его завтра ждёт наваристый бульон от простуды».

Может Ник прав? Может эволюция на самом деле так жестока? Положа руку на сердце, я отчасти согласен с ним. Вот только проследить бы всю цепочку, вывести бы всю лестницу, чётко расставя приоритеты.

Заяц — Волк.

Волк стоит выше зайца в пищевой цепи, значит у волка и прав больше. Лев, крокодил, вошь, вирус СПИДа, всё они и не только они пожирают человека. Но кто в ней они? И кто я?

Царь горы? Вершина пищевой цепочки? Опасное животное? Мелкий паразит? Смертоносный вирус? КТО Я?!

И как дальше жить? Что я такое? Фраза «бояться значит уважают» доверия мне не внушала. Она не объясняла ничего, была просто пустыми людьми, придумана теми, кто не мог добиться уважения к себе иначе как грубой силой.

И тут мне в голову пришла очень интересная идея.

Во мне взыграла зависть. Особенно я прочувствовал, её вспомнив фильм «Королева проклятых». Действительно, сотни фильмов, книг, музыкальных групп которые возводят вампиров в ранг идолов. По такой нехитрой схеме получалось, что Я — ИДОЛ!

Разумеется, такой замечательный порок как гордыня, ни кто не отменял. Будучи человеком верующим… хм… точнее вампиром. Идиотски звучит — верующий вампир. Идолом я быть вовсе не хотел, по крайней мере, мне так казалось. С шестнадцати лет я играл в местной, точнее в местных (в «F» из две) лигах КВН, привык быть душой компании, весельчаком каких ещё поискать. Разум у меня кое-какой присутствует, так почему бы в корни не поменять своё воззрение? Эта мысль настолько овладела мной, что уже на следующий день я решил найти себе сторонников и последователей.

Понимание субкультур у меня присутствовало отменное. Кому нравятся вампиры — конечно готам. Там просто культ всякой бесовщины, к которой я, кстати, себя не отношу.

В юности (бля, звучит как приговор), в 14—16 лет (ага, вот так вот лучше) я с кем только не общался. Все сословия были мне родными: скины, фанаты, рэперы, неформалы, металюги, студенты, школяры, спортсмены и синибоды… перечислять могу долго и вряд ли всех вспомню…

Я всё это к тому, что и с готической кастой тоже был знаком. Там у меня пару подружек, которые теперь конечно уже взрослые девушки и не столь часто виснут на кладбищах. Тем не менее, приток новой крови в компанию сохранился и на месте одних появлялись другие. Раньше основная масса готического братства собиралась на кладбище, которое находилось прямо в центре города. Именно там я и решил искать «новых друзей».

Sprite — вливайся!

Хороший рекламный лозунг, и мне он был в самую пору.

Напялил чёрные джинсы, обтягивающую водолазку, испещрённую серебряными кельтскими узорами, лёгенькую осеннюю кожаную курточку и высокие «бульдоги», в которых ездил в лес. Уложил волосы острыми прядями и зафиксировал их воском и лаком. Оставался только макияж, но это дело двух трёх минут. Ещё пригодилась бы атрибутика. Проснулся достаточно рано, так что вполне успевал доехать до магазинчика металюжной бижутерии. Ближайший находился километрах пяти от моего дома. Полчаса пешком.

В магазинчик успел прямо перед закрытием. Набрал всякой ерундистики, а именно: кулон с пентаграммой, пару египетских крестов (анков), напульсники «69 eyes» и «Lacrimosa», бандану «HIM», которую сразу повесил на пояс.

Последние приготовления прошли успешно. Идя на кладбище, я остановился возле огромной зеркальной витрины, покружился. А что? Выглядел неплохо, по крайней мере, необычно, будто только, что из ада приехал погостить в холодный климат.

Когда я заявился на кладбище, не было ещё и восьми, однако небо уже затянул звёздный покров. К своему удивлению жизнь там практически отсутствовала. Я ощущал присутствие лишь двух-трёх человек. Это явно не готическая туса.

Что же я знал о готах? Ну, это такие персонажи… мрачные личности. В одежде преобладают чёрный и белый цвета. Культивируют Тьму, Мрак, Люцифера, ворожбу, ведьмовство, порок. Подавляющее большинство девушки, ещё конечно присутствуют ребята типа неформалы которым никто не даёт и вообще ведут они себя почище Сергея Зверева. С тем то, всё понятно… он пидо… педантичный стилист, а эти? Так же, подавляющее большинство из них считают, что готику создали те же HIM и Lacrimosa… ага в середине XII века. А понятие «декаденс», кто угодно кроме Аристотеля, Ницше и Шопенгауэра.