Что ж она медлит — ведь для того, чтобы прийти в себя, достаточно открыть глаза и выпрямиться.

Она так и сделала.

— Привет, Ив.

Язык Ив прилип к гортани. Она потрясенно застыла. Время остановилось, и все вокруг происходило точно в замедленной съемке. До нее доносились мерный рокот реактивных двигателей, гул голосов… все как обычно. Ничего нового. «Подумай хорошенько, ты просто никак не можешь очнуться… попробуй проснуться по-настоящему».

— О нет! Только не ты!

Солнечный луч, проникший в иллюминатор, запутался в его золотистых волосах, высвечивая яркую синеву глаз. Ив рванулась вперед, совсем забыв о пристегнутом ремне.

— Ну как тебе Нью-Йорк?

Улыбающаяся стюардесса поставила стаканы с виски на подлокотник кресла, и Брент вежливо кивнул:

— Спасибо.

— Этого просто не может быть! — тупо пробормотала Ив. — Я и секунды рядом с тобой не останусь.

— Увы, свободных мест нет, — невозмутимо произнес Брент. — И поскольку до сих пор ты вела себя безупречно, не хотелось бы, чтобы твой имидж был подпорчен публичным скандалом.

Ив прерывисто вздохнула, пытаясь взять себя в руки и избавиться от дрожи. Брент Ньюком. Но даже будь он самим дьяволом, ничего не посмеет сделать ей здесь, на людях. Она не доставит ему удовольствия видеть ее безумный страх. Спокойно, Ив. Все в порядке. Посмотрим, кто кого.

— Что ты здесь делаешь? Не желаю иметь с тобой ничего общего.

Брент пожал плечами, хотя пронзительный взгляд ледяных, как горные озера, глаз, казалось, пригвоздил ее к месту.

— Пустяки. Зато мне есть что сказать.

— Я не…

— Выслушай по крайней мере, — оборвал он. — Уж об этом я позаботился. Так почему бы тебе не устроиться поудобнее и не помолчать?

Ив снова содрогнулась, вспомнив ту ночь.

— Не дергайся, Ив! Наслаждайся, как все.

Господи, да он просто спятил!

Ярость боролась в ней с животным ужасом. Чего он добивается? Что означает фраза «уж об этом я позаботился»?

— Не знаю, что тебе надобно, Брент Ньюком, и знать не хочу, — прошипела она. — И плевать мне на твои угрозы — я уже все объяснила твоему приятелю Джерри!

— Черт, да знаю я, что ты наговорила Джерри. И когда превратила мой чек в бумажную труху, прекрасно все просек, куколка. И вовсе не об этом хотел с тобой поговорить. Никаких подкупов и угроз. Кстати, не волнуйся, пленку я сжег, негативы, отпечатки, — словом, все. Черт возьми, да не вертись ты! Чуть не пролила виски мне на брюки!

— Я… ты… — бормотала Ив, не в силах собраться с мыслями. Ее глаза сверкали слепящими всполохами, едва не опаляя его. — Что бы ты ни задумал, оставь меня в покое! Я в твои игры не играю, понял!

Но он, будто не слыша, продолжал, спокойно и размеренно, как по-писаному:

— Если все еще тревожишься за Франси, с ней все в порядке. Как я уже говорил, Дирек, несмотря на свой странноватый вид и одежду, прекрасный психиатр. Поверь, если бы Франси была по-прежнему предоставлена самой себе, все кончилось бы трагично. И сейчас ей куда лучше, чем в доме брата.

— Зачем ты мне все это расписываешь? Лезешь со своими объяснениями?

— Да сам не знаю, черт возьми. Наверное, подумал, что неплохо бы выяснить отношения, прежде чем предложить тебе выйти за меня.

Она, разумеется, ослышалась. В противном случае его действительно пора упечь в психушку. Должно быть, он снова затеял с ней одну из своих тошнотворных игр, надеясь… надеясь на что?!

Она молча уставилась на него, и Брент криво усмехнулся:

— Знаешь, Ив, я еще ни разу не делал предложения. Одна из тех немногих радостей, которых мне не довелось испытать. Но сейчас я совершенно серьезен.

— Не может быть!

Ив, чувствуя, как медленно отливает от лица кровь, уставилась на Брента:

— Не думаешь же ты…

Ну почему она никак не проснется? Почему стюардесса не возвращается? Брент Ньюком, сам Брент Ньюком, сделал… нет, объявил, что желает жениться на ней. Идиотская шутка, очередное издевательство.

Брент поднял стакан и невозмутимо осушил его, не сводя глаз с Ив. Она тоже смотрела на него так, словно видела впервые, — случайный попутчик, чересчур красивый, холодно-самоуверенный, чужой и неприятный. Слишком опасный. Она боялась вспоминать об их последней встрече.

— Полагаю, тебя интересуют причины, — официальным тоном промолвил он. — Пожалуй, парочку я способен описать словами. Ты единственная из знакомых мне женщин, кто отбивался до конца и не позволил купить себя потом. И еще Франси рассказывала, как ты вела себя с Лайзой.

— Лайза? Но какое отношение… не понимаю, — промямлила Ив. Вот тебе и легкость импровизации! Непринужденность общения! Видели бы ее студийные боссы!

— Франси терпеть тебя не может, да, впрочем, ты и без меня это знаешь. Но она испытывает к тебе глубокое уважение, и лишь потому, что ты сумела выманить младшую сестренку из раковины, куда та забилась. И Лайза искренне тебя полюбила. Франси даже была вынуждена признать, что из тебя выйдет прекрасная мамаша.

— Ты, кажется, много успел узнать обо мне, но зачем тебе все это?

— Помолчи и выслушай меня, Ив. Ты права, я много о тебе знаю, поскольку не поленился покопаться в твоей жизни. В некотором отношении ты типичная ханжа-пуританка, хотя и не прочь потрахаться, но только когда сама созрела и готова лечь в постель с мужиком, а в ту ночь так и не сдалась, упрямая дрянь! Вынудила нас превратиться в зверей, животных, и даже меня потом тошнило, будто дерьма нажрался, особенно когда начался отходняк. Дьявол, сам не знаю почему, Ив. Наверное, мне стало интересно побольше узнать о тебе. А может, просто осточертела ежедневная рутина, вся эта гнусь, поганая карусель, бесконечные, бесцельные гонки по кругу, где все известно заранее, где каждое движение расписано, а дни и ночи неотличимы друг от друга, и к чему это все? Черт, а вдруг я желаю, чтобы ты спасла меня… мою бессмертную душонку, помнишь?

У Брента вырвался резкий короткий смешок, больше похожий на лай, но Ив, не в силах шевельнуться, беспомощно воззрилась на него. Что ответить? Нет, ну почему она вечно влипает в какие-то истории?

Она тупо уставилась на его руки, поросшие сверкающими золотистыми волосками, сильные, красивые, умелые руки, причинившие ей столько боли и унижений. Как можно сейчас довериться ему?

— Нет, это н-невероятно, — пробормотала девушка, заикаясь. — Признаться, я все жду какого-то подвоха, пытаюсь нащупать подоплеку твоих россказней. В чем дело, Брент? Тебе потребовалось «прикрытие», так ведь?

— Да нет же, черт тебя подери! Ты плохо знаешь меня, но обычно я стараюсь не лгать и не изворачиваться. И не собираюсь никого обманывать. До сих пор я всерьез не задумывался о браке и считал, что вряд ли отважусь на такое. Но внезапно… В это путешествие я еще не пускался, Ив. И еще одно. Если у тебя есть все, значит, на самом деле ты нищий. Покрутишься в такой компании и поймешь, что я прав, но превратишься в такую же, как и они. Тебя перемелют в муку и заманают до смерти, затрахают во все дырки, и в итоге ты уже не будешь принадлежать себе.

— Это ты, а не я, варился в этом котле… — вырвалось у Ив.

— Не ты. Пока. Вот согласишься на эту работу в Нью-Йорке, тут-то все и начнется. Оторвешься на всю катушку с Рэндалом Томасом, а когда кайф кончится, подхватишь кого-то еще, другого, третьего, пока не переберешь всех звезд. Ну а потом обнаружишь, что весь твой воинственный дух куда-то испарился! Будешь шляться по таким же вечеринкам, как моя, и делать вид, что развлекаешься. Выбирай, детка. Я предлагаю тебе обычную старомодную семейную жизнь. Брак, семья, дети, никаких походов налево. И если все еще опасаешься, что я попытаюсь растоптать тебя, даю слово, в день свадьбы переведу на твое имя половину своего состояния — Иисусе, да можешь получить хоть все, если родишь мне детей. Хрен с ними, с этими дерьмовыми деньгами!

— Брент, я так и не могу понять, о чем ты.

Ив до боли стиснула кулаки, удивляясь, почему удостаивает его ответом.