Когда я поднимаю взгляд на его крылья, мне кое-что бросается в глаза. Это крошечное пятнышко белого цвета, мягко выделяющиеся на краю одного из перьев Рида, на внутренней стороне его крыла. Протянув руку, я использую свои ногти, чтобы осторожно схватить этот белый край, а когда тяну, это оказывается небольшой листок белой бумаги. Чтобы казаться маленьким, он был ложен в несколько раз, но края немного погнулись. Я разворачиваю и разглаживаю его. Когда я вижу на нем свой подчерк, мои руки начинают трястись. Это часть записки, которую я написала ему, когда ушла с Расселом много месяцев назад.

Я читаю Шекспировские строки, которые написала в письме:

Не верь дневному свету;

Не верь звезде ночей;

Не верь, что правда где-то,

Но верь любви моей…

Я люблю тебя больше всего, верь в это,

— Это мое, — хриплым ото сна голосом говорит Рид.

Он протягивает руку и забирает лист из моих рук. Он с военной точностью складывает его и снова прячет между перьями своего крыла. Мои глаза расширяются от удивления.

— Они позволили тебе вернуться сюда? — тупо спрашиваю я, потому что очевидно, что сейчас их здесь не было.

— Да. Ты в праве принимать посетителей. — Он дарит мне сонную улыбку. — Они просто беспокоятся, что ты сбежишь. На обоих входах стоят охранники. Пока мы говорили, Прэбэн и его люди патрулировали снаружи, а сейчас каждые несколько часов они приходят, чтобы проверить тебя, — с усталым взглядом говорит он.

— Прости, я разбудила тебя… как долго мы спали? — спрашиваю я, в попытке отвлечься от скрытых сообщений на его сексуальном теле.

— Ты спала тринадцать часов и девятнадцать минут, а я шесть часов и сорок семь минут, — посмотрев на настольные часы, говорит Рид.

Когда я это слышу, у меня отвисает челюсть. Он никогда не спит больше пары часов в день. Должно быть, он болен, думаю я, озадачено хмурюсь, и автоматически тяну руку чтобы коснуться его лба.

— Я не болен, — с милой улыбкой говорит Рид. — Просто я в последнее время плохо спал. Думаю, мне просто нужно время чтобы выспаться.

Он берет мою руку с его лба и целует ее.

— Почему в твоем крыле спрятан листок? — спрашиваю я, восхищаясь его изобретательностью в сокрытии того, что я написала ему прямо перед носом у ангелов, которые хотели найти меня и доказать, что я существую.

Он снова улыбается, но его улыбка больше похожа на гримасу, а затем он говорит:

— Вчера ты спросила меня, как я мог отказаться от сотрудничества с убийцами. Я сохранил его на то время, когда было трудно не подчиниться.

Я напрягаюсь, когда слышу его причину.

— Что? — шепчу я, потому что строки из записки только расстраивали меня. Она не содержит той глубины эмоций, тоски и страсти, которую я испытываю к нему. — Ты должен был подчиниться. Ты должен был рассказать им все, что они хотели обо мне знать, — качая головой говорю я, узнав о том, что он из-за меня пережил. — Не могу поверить, что ты сохранил эту записку. Ты не представляешь, как больно было оставлять эту записку и не быть в состоянии сказать тебе, как сильно я люблю тебя и как сильно хочу остаться.

— Ты должна была остаться, — с болью во взгляде говорит он.

— Сейчас я это знаю, — опуская глаза, отвечаю я. Я сминаю простынь пальцами прежде чем снова посмотреть на него. — Прости… я думала, что от того, что я сделала, всем вам будет только лучше.

Он хмуриться.

— Ты думала, что мне будет лучше жить без тебя? — спрашивает Рид.

У меня перехватывает горло.

— Я думала, что это бы спасло тебя, и тебя не считали бы предателем, — объясняю я. — Но я проиграла битву, в которой должна держаться от тебя подальше. Прямо перед появлением Бреннуса, я прослушала свою голосовую почту, потому что должна была услышать твой голос, — признаюсь ему я.

Улыбка Рида опьяняет.

— Ты это сделала? — с нежностью спрашивает он, словно моя слабость к нему — это хорошо.

Я киваю, вглядываясь в его глаза.

— Я ничего не могла поделать. Я не могу без тебя. Я каждый день скучала по тебе.

В его глазах вспыхивает желание, в то время как я медленно наклоняясь к его восхитительным губам. Я прикасаюсь своим губами к его, чувствуя твердость его губ. Когда я упираюсь в его грудь, то мгновенно осознаю, что на мне вообще ничего нет. Из меня вырывается звук удовольствия, когда Рид обнимает и притягивает меня к себе. Он мягко облизывает мою губу, нежно покусывая и дразня меня. Затем он немного стонет, освобождая мои губы и шепчет мне в рот:

— Мы должны поговорить.

— Нет… позволь мне показать тебе, как сильно я по тебе соскучилась, — шепчу я, и в ответ слышу его удовлетворительный рык.

Он пытается скрыть свое желание за серьезным выражением лица.

— Военный совет, — начинает говорить он, но останавливается, когда я осыпаю его грудь нежными поцелуями.

Медленно и не спеша я позволяю своему языку коснуться его кожи. Уже через мгновения я уже лежу на спине, а Рид нависает надо мной и выглядит так, словно хочет меня съесть. Он снова меня поцеловал, прежде чем сказать:

— Эви, то, что я должен тебе сказать, очень важно.

Затем отводит глаза, чтобы не видеть мое тело, лежащие под ним.

— То, что должна показать тебе я, более важно, — говорю я, пытаясь заставить его снова посмотреть на меня.

— Это о Бреннусе и Расселе, — мягко говорит он.

Я отшатываюсь, как если бы он ударил меня. Думаю, он видит, что я не могу подобрать слов, потому что два этих имени произнесенных вместе, причиняют мне боль.

— Рассел в порядке. Он с Брауни, и они в пути. Мы связывались с ними, и они передвигаться с места на место, пока мы не догоним их. Зефир с ними в постоянном контакте и отвечает за их передвижения, — убеждает меня Рид, но я не чувствую себя спокойной. Я чувствую холод и боль, словно он плеснул в меня холодной водой. Думаю, он замечает это, потому что сгребает меня в охапку и прижимает к себе. — Для подтверждения информации, которую ты предоставила совету, были отправлены разведчики и пещера была обнаружена. Они обнаружили пару трупов и несколько человеческих жертв, но Gancanagh там не было. Скорее всего, они в погоне за тобой и Расселом, — говорит он, останавливаясь, чтобы погладить меня по волосам. — Нам повезло, что человеческие женщины не видели, что произошло между Расселом и Gancanagh. Они не говорили о Расселе, только о тебе. Они подтвердили все то, что говорил совет. Тебя кажется обсуждали среди Gancanagh. Солдаты Бреннуса рады, что ты станешь одной из них, — мрачно говорит он.

Благодаря информации о Расселе я в миллисекунду чувствую облегчение. То, что говорит Рид, сразу начинает нестись в моей голове со страшной скоростью. Бреннус охотится на нас. Он не собирается оставлять нас в живых, только не после того, что мы с ним сделали. Он уничтожит Рассела, а потом будет целую вечность мучить меня.

— Совет хочет снова поговорить с тобой, — продолжает Рид. — Они хотят знать, слышала ли ты о других их резиденциях, холдингах, предприятиях, которые они могут проверить.

Я качаю головой.

— Думаешь он знает где я? — онемев спрашиваю я Рида.

— У Gancanagh очень развитое обоняние. И так как у тебя открытое кровотечение, он может легко следовать за твоим запахом. Я не знаю, смог ли он последовать за тобой после того, как ты вошла в самолет и оторвалась от земли. Он мог знать куда ты направляешься? — спрашивает Рид.

Я думаю об этом в течении нескольких секунд и киваю.

— Альфред сказал им, что натравил на тебя в Даминион, и в итоге тебя арестовали. Я рассказала Бреннусу, как к тебе отношусь. Он очень умен; он существует уже очень давно… и, наверное, сможет сложить два и два, — закрыв глаза говорю я. — Если он поймет, что мы отправились в Квибек, то ему останется только посетить службу безопасности аэропорта и учуять мой запах по всему отделению. Я была там десять часов, и моя шея постоянно кровоточила. Мы оставляли там план полета, что ему остается только узнать куда мы направляемся, — рассуждаю я. — И если он сможет последовать за мной сюда, то он сможет последовать и за Расселом, потому что они использовали свой фальшивый паспорт, а Бреннус знает наши имена. Настоящие и фальшивые, — с расширенными от ужаса глазами, говорю я. Паника угрожает раздавить меня. — Ты должен позвонить Расселу! — умоляю я. — Ты должен предупредить их — Боже! Что же я наделала? Я не могу защитить Рассела отсюда! Мы должны уйти, Рид, — говорю я, вылезая из его объятий и озираясь в поисках наряда, который я носила раньше.