Позади нас раздается гул голосов, в то время как к нам подходит Рид.

— Кто тренировал тебя? — улыбаясь, спрашивает Прэбэн, продолжая держать мою ногу.

— Меня тренировал Зефир… и Брюс Ли, — отвечаю я, пытаясь вытащить ногу, но Прэбэн не отпускает ее.

Его лицо выражает веселье и что-то поразительно похожее на желание.

— Отпусти ее, — говорит Рид Прэбэну. Взгляд Прэбэна останавливается на мне.

Он нежно отпускает мою ногу, позволяя своим пальцам пройтись по моим икрам, пока моя нога опускается на землю. Рид утягивает меня в свои объятия. Все снова на нас смотрят, но мне плевать, потому что у меня есть всего ара секунд чтобы попрощаться, прежде чем меня убьют.

Я кладу руки на его плечи и утыкаюсь лицом в его шею.

— Прости, Рид, — я не хочу быть трусихой, я не хочу говорить тебе прощай — но мне нужно попрощаться. Тогда все будет в порядке… я должна тебе сказать… как много я хочу… что мне нужно…, - выдыхаю я, но мое горло перехватило, и я едва могу говорить, но это слишком важно, поэтому нужно попробовать еще раз. — Хочу сказать, как сильно я… — ком в горле становится все больше, поэтому остальное я просто шепчу, — я люблю тебя.

Рид крепче прижимает меня к себе.

— Шшш, любимая, они не собираются тебя убивать — все хорошо — у меня есть ты. Эви, здесь никто, никогда не назовет тебя трусихой, — быстро говорит Рид, пытаясь успокоить меня, он нежно гладит мои крылья, от чего у меня начинают дрожать ноги.

— Но я думала…, - поперхнувшись словами, говорю я.

— Шшш, все хорошо…, - успокаивает он меня, упершись своим лбом в мой. — Они хотят исправить укусы Gancanagh на твоей шее. Кровотечение из раны не остановится само по себе. Мы должны прижечь их, и тогда они заживут, — объясняет он, продолжая обнимать меня.

— Так прямо сейчас они не пытаются убить меня? — шепчу я, потому что это не имеет для меня никакого смысла. — Почему они оставляют меня в живых?

— Нет. Ты их заинтриговала, — мягко говорит он.

— А что насчет тебя? Они позволят тебе и Зи уйти? — спрашиваю я.

— Они не акцентировали на этом, но выглядит все многообещающе, — говорит он. Я крепче сжимаю его, во мне пульсирует надежда. — Эви, теперь мы должны позаботится о твоем укусе, — шепчет мне на ухо Рид, отстранившись, он смотрит мне в глаза. В его глазах беспокойство и боль, потому что он знает, что для меня это будет болезненно. — Зи, можешь помочь мне? — из-за моего плеча спрашивает он.

Зефир подходит и снова притягивает меня к своей груди. Он наклоняется к моему уху и в пол голоса произносит:

— Это будет больно, Эви.

— Как сильно? — слабо спрашиваю я.

— Больнее чем мое исцеление… менее болезненно, чем исцеление Рассела, — с беспокойством говорит Зефир.

С трудом сглотнув, смотрю на Рида. Ему удается заставить всех Воинов отступить. Затем, подойдя к жаровне, Рид достает из нее другой нож. Зи расстегивает кольцо на моей шее, держа его в одной рукой, пока другой прижимает меня к своей груди.

— Знаешь, — говорю я, облизывая губы, когда вижу лезвие ножа, — может мы не будем делать этого прямо сейчас — мне уже лучше, — лгу я.

Рид хмурится.

— Мы не должны больше ждать. У тебя лихорадка, и ты потеряла много крови. Мы должны сделать это сейчас, — с сочувствием говорит Рид.

— Но, может быть, у совета ко мне еще много вопросов — мне действительно нужно сосредоточится на этом, вместо того чтобы…, - когда Рид подходит ко мне, я затихаю. — Хорошо — это действительно выглядит горячим, и, думаю, может быть хуже боли, с которой я сейчас живу, так что давай просто остановимся и разумно об этом поговорим, — говорю я, чувствуя жар, исходящий от ножа в нескольких футах от меня, и ясно, что для меня это не будет забавным.

— Мне жаль, — сквозь зубы говорит Рид, поднимая руку, чтобы прикрыть мне глаза.

Он мягко толкает мою голову к груди Зи, поворачивая ее в сторону, чтобы обнажить раны.

— Мне тоже, — шепчу я, перед тем как раскаленный нож прилипает к моей шее, заставляя корчится от боли.

Чувствую запах своей горящей кожи, это зловоние хуже, чем вонь от Gancanagh. Я не могу сдержать крика, который разрывает меня, Хотя, наверное, для Рида и Зи, было бы лучше, если бы у меня были слезы. Затем, из моего рта вырываются все бранные слова, которые я когда-либо слышала. Мои колени подкашиваются, заставляя Зи удерживать меня, пока Рид убирает нож из моего горла. Он бросает нож, беря меня на руки. Мое горло все еще пульсирует, словно нож все еще возле моей шеи, от чего я начинаю хрипеть.

— Я хочу домой.

Я стараюсь сдержать слезы, потому что не хочу показывать слабость.

— Скоро, — обещает Рид, забирая что-то из рук Зи, и начинает втирать мне в шею.

Это какая-то мазь, очень гладкая и липкая. После того как он заканчивает, кожу начинает жечь, а потом начинает гореть еще больше. Пытаясь перетерпеть боль, я впиваюсь ногтями в спину Рида. Наконец, боль стихает до приемлемого уровня.

— Во-первых, когда ты сделаешь это в следующий раз, я хочу коньяк, — хриплю я, когда снова могу говорить.

Зефир и Прэбэн смеются над моей шуткой, но я говорю серьезно.

— Женевьева, ты бы хотела немного отдохнуть? — спрашивает Прэбэн.

Я киваю, но мне сразу приходится остановиться, потому что от этого, кожа на моей шее болезненно растягивается.

— Я отведу тебя в комнату, где ты можешь поспать до тех пор, пока совет не захочет снова с тобой поговорить.

— Я останусь в Замке? — спрашиваю его я, потому что не ожидала, что буду гостем в доме Ангельских Воинов.

Я думала меня просто казнят.

— На данный момент, — удовлетворенно отвечает он.

— Я гость? — спрашиваю я, потому что хочу понять мой здесь статус.

Он снова улыбается, словно я опять сказала что-то забавное, а потом отвечает:

— Если тебе так нравится.

Что это значит? — мне интересно, а затем я спрашиваю:

— Я могу уйти?

— Нет, — отвечает Прэбэн, и у меня начинает вырисовываться картинка.

— Рид остается? — затаив дыхание, спрашиваю я.

Часть меня надеется, что ему не нужно оставаться — очень маленькая, благородная и чистая часть меня. Остальная часть меня твердит, что он должен остаться со мной.

— Я не знаю. Я не занимаюсь его проблемами, только твоими, — отвечает Прэбэн, а затем поворачивается к Риду и что-то говорит ему, но я не понимаю.

Это сделано намеренно, и это мгновенно раздражает меня.

— Что он говорит? — спрашиваю я Рида, крепче ухватившись за него.

— Он сказал, что я должен убедить тебя сейчас пойти с ним, так ты сможешь отдохнуть, а он убедится, что ты в порядке. — Я останусь здесь и отвечу на дополнительные вопросы, а тебе нужно отдохнуть, — указывает он на совещание, которая происходит на платформе между командирами.

Все взволнованы, и это отвлекает их от нас.

— Я в порядке, я хочу остаться с тобой, — отвечаю я, вцепившись в него.

— Ты должна отдохнуть, и я в порядке. Мы увидимся через несколько часов, обещаю, — лаская мою щеку, уговаривает он меня.

— Конечно, ты в порядке, но что насчет Зи — он может мне понадобится, и я не могу его здесь оставить, потому что я обещала Булочке что верну его ей. Если с ним что-нибудь случиться, она меня убьет, — говорю я, меняя тактику, и видя, как улыбающийся Зи идет к нам.

Зефир подходит ко мне и гладит меня по голове.

— Иди отдохни. Я устал волноваться за тебя, и я хочу попробовать убедить их, чтобы они позволили появиться здесь Булочки. Или это, или я должен заставить их отпустить меня в самолет, — с усмешкой, которая заставляет меня краснеть, говорит он.

Я понимаю все, о чем они говорят, и при нормальных обстоятельствах это рассматривала бы как обычную просьбу пойти с Прэбэнам и лечь спать. Знаю, что если лягу, то провалюсь во тьму. Так же, вполне понятно, по большей части, все здесь привыкли получать все что хотят. Они уверены, что все, что они говорят, так или иначе будет учтено.

У меня таких ожиданий нет, но как только Прэбэн приближается ко мне, я еще крепче вцепляюсь в Рида. После того, как Прэбэн понимает, что меня ни что не заставит оторваться от Рида и пойти с ним, он говорит Риду, чтобы он сопроводил меня в комнату.