– Мне нужно самое действенное противозачаточное, – выпалила с порога оторопевшей хозяйке. Она что, слова такого не понимала? Надо же, так обмерла. Или ее смутил стоящий за моей спиной Тим? Да, наверное, женщины не являлись сюда ранее за подобным средством с мужиками вместе. – Есть у вас такое? Имею в виду такое снадобье, чтобы после интимного свидания с мужчиной выпила и о возможных детях голова не болела.

– Э, э…есть., – с опаской покосилась она на моего охранника.

Я тоже на него взглянула и заметила, как он хмурился. Ага, осуждал подобные действия. Ну, и черт с ним, а я плодить синеглазых девочек с пшеничными косичками не собиралась. И чихать мне было на пожизненное обеспечение, и что дочек их папаша потом хорошо пристроил бы. Мне такого счастья не надо было. Привязка к этому миру для меня была губительна, так как великая вера в душе еще продолжала жить, что смогла бы вернуться на родину, а именно, в свой мир.

– Вот, госпожа. Три маленькие ложки на кружку воды, разводить и пить. Средство надежное. Никто еще не жаловался, что не помогло.

– Отлично! – сказала я и мстительно сощурилась на Тима. А пусть передал бы своему хозяину, как я вытравила даже мысль о ребенке от него.

– Вы уверены, что это надо делать? – спросил он меня с самой серьезной и хмурой физиономией, что увидела впервые за срок службы у меня.

– Заткнись! Прихвостень! – даже не обернулась больше в его сторону и решительно покинула лавку.

Когда вернулась к себе, пыталась вести себя как обычно, будто ничего со мной и не произошло. Это все было для того, чтобы попытаться достигнуть душевного спокойствия. Но старания оказались тщетны – с внутренней уравновешенностью можно было теперь надолго, догадывалась, распрощаться. Внутри меня поселилось крупное сомнение, что выбранный путь к привычному миру и родному дому был таким уж правильным. Ну, создала я в столице герцогства невиданный доселе очаг азарта. А дальше, что? Мне казалось, что герцог иначе должен был на него отреагировать. По моим понятиям Уильям Амвийский просто обязан был скрипеть зубами на его основательницу, топать ногами, а как закономерное следствие, выслать меня немедленно за пределы своего мира. Перед глазами так и всплывала картинка, как герцог вызывал к себе придворного мага Максимилиана и, захлебываясь гневом, приказывал ему открыть немедленно портал для моего изгнания.

– Немедленно, маг! Ты слышишь?! Немедленно! Гнать эту негодяйку из нашего мира!

Примерно такие слова хотелось бы слышать. И чтобы глаза герцога при этом горели бы гневом. А руки сжимали бы подлокотники его царственного кресла, стоящего в главном зале замка, вот как рассердился бы. А на деле что произошло?! Тьфу! Хотелось рвать и метать! А все от того, что перед глазами теперь так и стояла вновь и вновь ухмылка Уильяма, в ушах звучал его совершенно невыносимо спокойный и ровный голос, когда он выговаривал мне свое решение мириться и дальше с существованием клуба «Ночная птица». А главное…и это было самым ужасным, с чем никак не получалось смириться мне, что дело происходило ни где-нибудь, а в моей личной спальне. Ужас! Крах всей затеи! Нет, это был позор и смертный приговор моему «я».

– И что же теперь получается?.. Он меня еще и поимел…буквально! Черт! Дьявол! Пропади все пропадом! Чтобы тебе провалиться! Чтобы… Нет, от меня-то этот гад потомства не дождется! Это факт! Но что же получается?.. Он меня любовницей своей все же сделал? О, нет! Один раз не считается. Конечно, не считается. А больше между нами ничего не будет. Да! Точно!

Но герцог рассудил иначе. На следующую ночь он явился снова. Вошел в мою спальню, как в свою собственную. Не произнося ни слова, ни звука, принялся раздеваться. Я-то, понятное дело, онемела от подобного беспредела, а он мог бы хотя бы поздороваться, если уж не пожелал объяснить причину такого вопиющего поведения.

– Куда?! – ухватил меня за плечо, когда попыталась проскочить мимо него и выскользнуть в ванную комнату, чтобы там спрятаться, закрыв дверь на внутреннюю щеколду.

А дальше он дернул и прижал мою спину к своей уже обнаженной груди. И замер. Просто стоял и крепко прижимал. Дыхание его при этом ощутимо грело шею. Это значило, что склонил к ней голову. И что же, снова обнюхивал? Наверное. Но на этот раз никак не комментировал мой запах. Просто шумно вдыхал его, а я еще чувствовала спиной это дыхание, как поднималась и опускалась мужская грудь. Дернулась пару раз, надеясь, что ему наскучило это занятие через некоторое время. Не тут то было. Держал по-прежнему крепко. А потом кожу за ухом обжег поцелуй. Нет, он был совсем легким, только губы мужчины ощущались, как нечто мягкое, но очень горячее. И за первым поцелуем последовали другие. Они очертили контур уха, спустились по шее, не пропуская ни сантиметра кожи, к плечу и дальше стали подбираться к ключицам.

Вот тогда Уильям рывком развернул меня к себе лицом. Резко и с шумным выдохом, сорвавшимся с его губ. Я этот то ли выдох, то ли отголосок внутреннего стона, не только услышала, а еще и почувствовала. На собственных губах. Но это был лишь один миг, а дальше накрыл очень жадный поцелуй. Он даже удивил, так расслабилась под градом легких и нежных касаний сухих мужских губ к шее только что. И вдруг случился этот захват, этот штурм, внедрение и моя капитуляция. О, боги! Я допустила это. Снова. Опять выпустила из рук контроль, моя решимость сопротивляться таяла с каждым мгновением, превращалась в безвольное нечто стремительно и бесповоротно.

Дальше разворачивающееся действие между нами происходило без какого-либо моего сопротивления. Я даже как бы наблюдала за ним со стороны. Вот мое безвольное тело подняли в воздух мужские руки и уложили на постель. Уильям спешно сбросил оставшуюся одежду, стараясь нисколько не оставлять без внимания разомлевшую от его страстного поцелуя и откровенно жаждущих касаний рук женщину. Дальше он как-то уж больно ловко, в одно стремительное движение, освободил желанное тело от ночной сорочки и накрыл его своим, тяжелым и горячим. И был новый поцелуй. Нет, много поцелуев. И не только в губы. И продолжались они до тех пор, пока женщина под ним ни начала извиваться, зараженная его страстью.

– А, а! – этот громкий стон был точно моим.

И ощущения… Ведь это мое тело загорелось, будто в огне. Да, могла поклясться в этом. И горячая кожа спины чувствовала приятный легкий холодок простыней, когда скользила по ним, ведь оставаться неподвижной под шквалом мужских ласк стало совсем невозможно. Да, я металась по широкому ложу, искала то ли спасения, то ли желала ощутить снова и снова тот миг, когда меня настигали, и накрывали, и завоевывали. И плавилась воля, мысли и тело. Все ощущения были горячи и текучи. Но время, оно отсчитывало секунды, за ними минуты, и подошел тот момент, когда я сама подалась вся вперед и почти требовательно взглянула в глаза мужчины, замершего надо мной в ожидании и явно ждущего приглашения продолжить разгоревшийся любовный танец.

– Да, – произнесла с трудом и тихо. Одно слово. Его получилось выдохнуть прямо в губы Уильяму.

Он только его и ждал. Забрал и слово, и мое дыхание в себя, когда снова принялся целовать. Но это наше соприкосновение губами и языками уже было не главным, к чему стремились, и что жаждали. Основное между нами теперь происходило много ниже. Там, где слились наши чресла.

– А, а! – удовлетворенно выдохнула я.

– У, у! – напрягся и приготовился к самому мужскому действию он. – Желанная!

И вот оно, первое движение. А мои руки взлетели к его плечам и обхватили их. От ощущений внутри себя закрыла глаза и откинула на подушку голову.

– О, о! Уильям!

– Аленькая! – отвлекся он, дотянулся и коснулся на миг моих губ, чтобы снова скорее продолжить любовный танец. – Держи меня крепче!

– Да! – и запустила ему в плечи ноготки.

– У, у! – весь с силой подался он вперед.

И был натиск, а за ним последовало замедленное наслаждение. Потом снова все устремилось к развязке, но, как оказалось, до нее было еще далеко. Только время…оно, не смотря ни на что, шло. Настала и та минута, когда я вся выгнулась, прижалась с глухим стоном к мужчине плотно-плотно и, нисколько не сдерживая и не контролируя порыв, с наслаждением провела ногтями по его спине. Все! Мои силы закончились. Я вся обмякла. А следом на меня рухнул Уильям. И тогда почувствовала, как сильно и часто билось его сердце. Стало даже казаться, что все пространство вокруг колебалось в такт его сердцебиению.