– Это земли, на которых позже построили Питер, – теперь его взгляд был полон разочарования.

– А если остальные этого тоже не знают?

– Это невозможно. Ты у меня глупенькая, но остальные не могут не знать общеизвестных вещей.

– Вы там план взлома пентагона что ли обсуждаете? – весело спросил Трикстер, прерывая спор.

Лера вышла в центр комнаты и призвала всё своё актёрское мастерство, постаравшись побыстрее забыть неприятные слова. Оказалось, что можно жестами объяснить и карту, и поворачиваемое вспять время, и много чего ещё.

– То есть, название места в прошлом, где теперь стоит Питер, – наконец, сделал заключение Трикстер, даже немного вспотев.

Лера, которой всё ещё нельзя было говорить вслух, радостно закивала.

– Откуда ж мы это можем знать? – он переглянулся с Линой и Лёшей.

– Да вы серьёзно?! – Елисей даже подскочил с дивана. – Чему вас всех в школах учили?!

– Я же говорила, не я одна этого не знаю, – довольно улыбнулась Лера.

– Это тебя не оправдывает. Это говорит только о том, что у твоих друзей тоже образование так себе. Ладно, мне пора. Проводишь? – он говорил уже совершенно будничным тоном, не замечая, как на него смотрят остальные.

– Да, конечно… – Лера бросила виноватый взгляд на друзей и пошла с Елисеем в коридор.

Уже одевшись, он сказал:

– Я хочу отметить Новый год вместе с тобой. У моих друзей в загородном доме. Как раз познакомлю тебя с действительно интересными людьми. Надеюсь, им, – он кивнул в сторону комнаты, – ты не скажешь. Не твой это уровень. Да и ты при них становишься какой-то… не такой немного. Ладно, мы заедем за тобой тридцать первого после обеда, часа в три. Как раз успеешь Арине помочь салаты намешать. На продукты скидываемся всеми, я потом скажу, по сколько. Всё, суслик, до встречи.

– Почему «суслик»? – спросила Лера, ещё переваривая информацию.

– Я две ночи сидел думал, какое тебе подойдёт ласковое прозвище, и понял, что это – единственное.

– Ну… есть котята, солнышки…

– Солнышко – это кошмар, как банально. А на кошку ты не очень похожа. Всё, суслик, до послезавтра, – он поцеловал её и ушёл.

«Суслик. Да, пожалуй, мило. И старался, думал…» – Валерия очень быстро нашла причины, по которым ей должно нравиться прозвище, и вернулась к друзьям.

– Лера, ты же красивая, умная девушка. Тебе не жалко тратить себя на это? – выразил общее мнение Трикстер.

– Его просто сложно понять. Глубокая ранимая душа, стремление к истине… – Лера не осознавала этого, но ей льстил тот факт, что она оказалась достаточно мудрой, чтобы понять такого человека.

– Да, Трикс… мы её потеряли, – констатировала Лина. – Я даже готова ставить на то, сколько вы продержитесь. И на то, что произойдёт раньше: он окончательно тебя стопчет, и ты ему наскучишь, или всё-таки проснётся твоя гордость.

– Глупости. У нас всё хорошо будет, – Лера поняла, что настроение у неё больше не праздничное. А потом вспомнила разговор у двери. – Он меня позвал Новый год отмечать!

– Сочувствую, – подал голос и Лёша. – Неужели надо быть вот таким, чтобы понравиться девушке?

– А какой девушке ты хочешь понравиться? Адекватной или Лере? – хмыкнула Лина, и к её удивлению Лёша густо покраснел.

– Ладно, мы потихоньку домой. Хорошо, что я не за рулём. Глинт был неплох, – Трикстер поднялся. – Хорошо тебе отметить. Надеюсь, с тобой он станет лучше.

Тридцать первого декабря в два часа дня Лера носилась по комнате, как выпившая кофе белка. Она переоделась уже трижды. Сначала выбрала вечернее платье, но потом вспомнила про загородный дом и салаты. Нужно проще, но красиво. В результате пришла опять к джинсам. Клетчатая зелёная рубашка, пара подвесок-амулетов, любовью к которым заразилась от Лины, и образ готов.

«Лучше бы юбку, конечно…» – Лера вспомнила, как в прошлую прогулку Елисей заметил, что в платье и на каблуках она смотрелась лучше.

Но всё же удобство победило.

Оставался ещё час, как раз успеть выполнить пару просьб матери. К ним вечером должны были прийти тётка с мужем и детьми, и оставалось доготовить пару блюд. Сами родители уехали поздравить бабушку, перед уходом нагрузив дочь рекомендациями. Вообще их первая реакция на сообщение о приглашении Елисея была крайне негативной.

«Алкоголь, наркотики и разврат! Знаю я, как молодёжь без присмотра развлекается! – бушевал отец. – А вы ещё и за городом будете, туда ни одна скорая не доедет! И вообще! Прежде чем тащить тебя по хатам, пусть женится!»

«Толик, – урезонивала его мать, – сейчас у них так не принято, чтобы до свадьбы ни-ни. Не то поколение. Но ты прав, молодёжь одну нельзя оставлять. Ты никуда не едешь, Лера».

Пришлось соврать, что в доме будет присутствовать бабушка Елисея. Впервые Лера врала родителям в чём-то значимом, но иначе было нельзя. Она не могла обидеть Елисея отказом.

На условиях «за нами присмотрят, никто ничего лишнего не позволит» её отпустили, для приличия ещё поворчав.

«Ладно, хоть не с этими твоими раздолбаями, всё спокойнее», – заключил отец.

«Раздолбаи», то есть Лина с Трикстером, смирились с тем, что Лера отмечает не с ними, и только пожелали хорошего праздника.

– Насколько с ним это возможно, – едко вставила Лина, выразительно фыркнув в трубку. – Надеюсь, тебе хоть в постели с ним хорошо будет.

– Да мы пока не собирались, – смутилась Лера. – Там же посторонние будут.

– Смотри, как бы эти посторонние не присоединились. Хотя нет, король пафоса для этого слишком скучен. А ты не будь такой наивной. В доме-то наверняка не одна комната.

От этих слов Леру бросило в жар. Она как-то не думала, что праздник может закончиться в постели. А когда подумала, поняла, что хочет этого. Она доверяла Елисею и не сомневалась, что с ним даже первый раз будет прекрасен.

Звякнул таймер, сообщая, что утку из духовки пора спасать. Лера торопливо извлекла блестящий алюминиевый свёрток из горячего жерла и поставила на стол остывать. Осталось ещё нарезать курятину в «Цезарь» и туда же порвать куст пекинской капусты. Пятнадцать минут, а она собрана и одета, нарезка займёт меньше. В кои то веки у неё всё вовремя…

Однако, как только нож вонзился в нежное белое мясо, раздался звонок в домофон.

Лера вздрогнула и посмотрела на часы. Потом, на всякий случай, ещё на одни. Четырнадцать сорок четыре. Рановато.

– Кто там? – спросила она, нажав кнопку локтем.

– А ты кого-то ещё ждёшь? – послышался жизнерадостный голос Елисея.

Лера локтем нажала кнопку замка, локтем же сдвинула защёлку и убежала обратно на кухню – дорезать. Через пару минут в коридоре послышался шорох.

– Ты что, ещё не готова? – возмутился Елисей, заглядывая на кухню.

– Абсолютно готова, – отозвалась Валерия, почему-то чувствуя себя виноватой. – У меня как раз десять минут, чтобы доделать мамино поручение.

– Какие десять минут? Машина внизу ждёт! – он чуть повысил голос.

– Мы договаривались на три. Предупредил бы, что раньше приедете.

– Суслик, вообще-то все цивилизованные люди ничего на последний момент не оставляют. Ты должна была бы понимать, что, если мы назначаем время, значит, к этому времени мы будем полностью готовы, – звучный баритон вибрировал от праведного негодования.

– Я и буду готова к трём, как договаривались, если ты не будешь меня отвлекать! – не выдержала Лера, тоже заговорив громче.

– То есть, ты занимаешься чем-то настолько важным и настолько в этом деле незаменима, что люди должны сидеть в машине, а я – стоять на пороге? – теперь в голосе звучало неверие в такую чудовищную несправедливость.

И девушка дрогнула.

– Ну… я, вообще-то, обещание дала помочь…

– То есть, мне и моим друзьям ты обещания не давала, что к этому времени сможешь ехать? – смирение и боль в голосе. И холод.

– Ну… хорошо. Две минуты, – она поняла, что не может сопротивляться такому давлению, а мамы, чтобы надавить с другой стороны, дома не было.