- Вот и я не знаю. Придётся придумать, как будешь отрабатывать. А ты будешь отрабатывать и работать.

- Буду. - согласилась она. - Только не дворником...и не сторожем...и не...

- Вы поглядите какая цаца. Она ещё и выбирает. Работа дворником выше её достоинства... А я, между прочим, работал дворником. Это благородный труд, который, к сожалению, никто не ценит и не уважает. Ты будешь работать тем, кем сказано, а не тем, захочешь. Ещё и жениться теперь на тебе...

- Может не надо?

- Надо! Вчера ты показала себя совсем не с лучшей стороны. Пока не научишься думать сама, ты нуждаешься в контроле... Да и вообще, теперь ты, принадлежишь мне! Парадокс. Но я оказался неправ насчёт аргументов. Через полгода ты сама, подчёркиваю, сама этого захочешь. Гарантирую! А я буду отнекиваться. "Леонид, я хочу стать Неизвестной... Как это не женишься? Почему? Ведь я же люблю тебя!".

- Я тебя не полюблю. - сконфужено сказала Лиза.

- А я и сам в любовь не верю. Точнее тут, как и с романтикой, но об этом позже, а так, глупое бабское слово. Всего лишь красивое название для сильной формы привязанности. И всё же, через полгода так и будет. А знаешь почему? Кроме меня будет некого любить. Я буду делить с тобой кров и хлеб. Именно мне ты будешь закатывать скандалы, именно я буду наблюдать за тем как ты тупишь. Для тебя я буду лучшим и единственным мужчиной в этом гнусном мирке! И, да. Заподозрю в том, что ты крутишь роман с каким-нибудь дятлом, накажу обоих.

Подойдя к знанию, техник открыл дверь и как подобает воспитанному человеку, пропустил блондинку перед собой. Всё тот же вахтер, всё так же прятался от окружающий действительности за стеклом, уставившись в экран смартфона. В этот раз Леонид не счёл нужным церемониться с вахтёром и вместо приветствия пообещал разбить морду, если не скажет куда точно идти.

- Добрый день. - поздоровался техник.

Они стояли в том же кабинете N8, который всего за полутора суток претерпел значительные перемены. Во-первых, теперь они увидели человека, повесившего на дверь проклятую бумажку. Во-вторых, кабинет оброс огромным количеством макулатуры.

- Добрый. Что-то я вас не помню. Новички? - ответила хозяйка кабинета.

За одним из двух столов, в окружении груды бумаг, сидела рыжая женщина с уникальной судьбой и колоссальным житейским опытом. Наталья Ильинична Межевитинова провалившись в мир пропавших без вести, за семнадцать лет до этого дня, умудрилась поставить своеобразный и пока неоспоримый рекорд, четырежды выйти замуж и столько же раз развестись.

- Молодые люди, я принимаю по одному.

- Спору нет. - согласился Леонид. - Как человек интеллигентный, пропущу девушку вперёд. Но и уходить не буду. Тазобедренный сустав изношен до такой степени... Перемещение в пространстве доставляет мне нестерпимую боль. Не возражаете, если я просто здесь постою? - соврал техник и не дожидаясь одобрения, поблагодарил Межевитинову: - Спасибо. Вы очень великодушны.

- Ну, ладно...стойте. - согласилась Ильинична с нахальным техником. - Что нового на Земле?

- Союз распался. - отстранённо ответил Леонид, в этот раз пристально разглядывая кабинет, отмечая детали, за которые можно зацепиться и думал: - "Женщина. Скорее всего общительная. Глаза уставшие. Много бумаг - значит много работы. Бумаги...много-много бумаг... Документооборот!"

- Он распался ещё до того, как я здесь оказалась. - Ильинична не оценила шутку. - Выкладывайте, что умеете?

- Я - специалист широчайшего профиля! А вот она, - техник оживился, расплылся в улыбке и кивнул на Маркову, - мы работали с ней...подрабатывали в одной конторке, я был обыкновенным раздолбаем, а она очень толковым делопроизводителем.

- А она сама это рассказать не может?

- Может, но стесняется. Натура у неё такая сложная. Но как только привыкает к человеку, лучшего собеседника не найти. Правда, Лизонька? - спросил он блондинку.

Подозревая о том, что прямо сейчас её снова используют, Лиза всё-таки утвердительно кивнула белобрысой головой и следующие полчаса Леонид потратил на то, чтобы облегчить Ильиничне жизнь.

- У зеркала, у зеркала, у зеркала, тарантас, на фоне тарантаса, в салоне тарантаса, снова у зеркала, тряпки, какие-то малолетки, у зеркала...

Техник стоял на кухне, вдумчиво листая фотографии в смартфоне блондинки. Будучи человеком нефотогеничным, он был поражён богатством её земного гардероба и количеством фотографий, не имеющих художественной ценности, в её же телефоне.

- Опять зеркало, тряпки, тряпки, тряпки, зеркало, да что же это такое...

- Ты чего?

Лиза вошла на кухню, держа в руках веник и жестяной совок полный опилок.

- Пытаюсь найти то, что вскоре встретит меня под одеялом. - не отвлекаясь ответил он.

Молниеносно сообразив, что именно пытается найти Леонид, блондинка бросила инвентарь, рассыпав опилки, подскочила к нему и вырвала смартфон из рук.

- Что вы себе позволяете? - возмутился техник.

- Я не буду спать с тобой под одним одеялом! И не надейся!

- Конечно будешь, более того...

- Мне казалось, ты - порядочный человек. Довольно странный или даже ненормальный, но порядочный.

Из памяти устройства спешно удалялось абсолютно всё, что не предназначалось для посторонних глаз, не взирая на то, принадлежат они самому близкому человеку во всём мире или же незнакомцу.

- Зачем вообще делать двуспальную кровать, если можно было сделать две, но поменьше или купить пару таких же, как в общежитии? - спросила она.

Полторы недели назад, они покинули здание "Государственной службы учёта и трудоустройства населения" занятыми людьми. Леонид получил направление в инструментальных цех при автобазе, а Лиза, в свою очередь, со следующего дня, должна была стать не только коллегой, но и благодарной слушательницей для Ильиничны. Сиди себе в тепле, да перекладывай бумажки с одного места на другое - непыльная работёнка. Коварный техник расхваливал блондинку перед Межевитиновой практически тридцать минут. За этот короткий промежуток времени, Елизавета Маркова обзавелась целым ворохом положительных качеств, такими как: беспримерная прилежность, всепоглощающее остроумие, а также знание шести живых и двух мёртвых языков. Казалось ещё немного и она смогла бы по памяти читать труды античных философов, но Межевитинова сломалась раньше.

Отправив Лизу в общежитие, техник сразу же направился на автобазу. Где-то на горизонте, маячили шикарные, а самое главное отдельные апартаменты, и он, собирался добраться до них как можно раньше. Помыкавшись по городу около часа, он оказался на проходной автобазы. Охранник на проходной, видимо решив искупить вину всех своих предшественников или же просто в порыве подозрительности, оказался столь любезен, что лично проводил техника до цеха, где и обретался Узбек.

Пётр Михайлов, крепкий мужчина с рыхлым, несколько восточным лицом, поросшим седой окладистой бородой, встретил Леонида крепким рукопожатием и тяжёлым похлопыванием по плечу. Общий язык с мастером был найден довольно быстро. Позже, техник даже поинтересовался, не узбек ли тот по национальности. Нисколько не обидевшись, Михайлов ответил, что он - калмык, но Леониду такой ответ показался очень неубедительным и даже нелепым.

- Неплохо-неплохо. Даже горн есть! - одобрил он инструментальный парк.

Прогуливаясь по длинному и хорошо освещённому цеху, Леонид разглядывал станки. В нём было всё, чего может желать любой толковый многостаночник. Кроме станков с ЧПУ, что было вполне предсказуемо. В восемьдесят седьмом году подобные агрегаты советского производства хоть и существовали, но в виду высокой стоимости поставлялись на крупное промышленное производство. В небольшом городе такому станку взяться было неоткуда. Токарные, фрезерные, ленточнопильные, сверлильные и расточные, разнообразные прессы и гильотины и даже пневмомолот. Всё было довольно старым, но пребывало в образцовом состоянии. Техник остановился у токарного станка, на котором, судя по дате на шильдике, точил втулки сам Отец народов.