Лиза и Володя ещё спали крепким сном. Он провёл с молодыми людьми всего день, но уже жаждал одиночества и покоя. Техник развёл небольшой костерок, извлёк из рюкзака заварку. Остатки воды из фляги ушли на то, чтобы заварить чашку чая. Только после этого, криком: "Подъём попугаи!", он разбудил иждивенцев. Решив не церемониться, дал им десять минут на оправление естественных потребностей и сборы, наорал на Володю, но оставил на двоих полчашки чая. Перед уходом, как и обещал, продемонстрировал Володе и Лизе оба компаса. Попугаи были от этого не в восторге, но кажется, даже поверили ему.

Поначалу мир не просто перевернулся с ног на голову, а буквально рухнул в бездну. Ожидание чуда оказалось напрасным, её не спасут. Страх первой ночи перед лесом всего через день сменился страхом перед будущим, и только страх заставлял двигаться вперёд. С непривычки ноги от многочасовой ходьбы по сложному ландшафту постоянно болели, сон на подстилке из веток вместо отдыха изматывал, от скудного рациона пустота в желудке стала привычной.

Каждое следующее утро начиналось с нескольких небольших глотков почти остывшего, незнакомого отвара и ругани. Брат каждое утро ругался с провожатым, при первой же возможности противопоставлял себя ему и практически не разговаривал с ней. В большинстве своём молча преодолевались бесконечные километры по лесу. День за днём.

Вечером при большой удаче рыба или кусочек мяса, с каждым разом всё меньше, всем поровну. Вечерами есть практически не хотелось, только спать и рыдать. Брат ни разу не попытался успокоить её. Обыкновенное сочувствие, которое так было нужно ей и которого так ждала, оказалось роскошью недоступной. Оставалось только беззвучно рыдать, безотрывно глядя в огонь костра.

Третий день путешествия в никуда, поздний вечер, лёгкий толчок в сотрясающееся под пончо плечо, рядом сидел провожатый, курил.

- Не плачь, Синеглазая.

- Не могу.

- Знаю, но ты постарайся. Ведь всё могло быть на много хуже.

Коротко и по делу. Вместо банального утешения проводник умудрился одной короткой фразой, словно гвоздь вбить ей в голову одну простую и очень важную мысль. Ведь действительно, можно было умереть на Земле, а не просто пропасть без вести. Лиза не помнила, что предшествовало Миру пропавших без вести, но ей подсказали, она могла погибнуть при пожаре. Она пропала без вести, а не задохнулась густым, тяжёлым дымом, не угасла, лёжа на больничной койке полностью обожжённой, обгорелой куклой, забыв, что такое свет, потеряв покой от боли, не сгорела заживо. Можно было умереть и здесь. Умереть от голода, переохлаждения или быть разорванной зубами неизвестных тварей, но по какой-то нелепой случайности и этого пока не произошло, и не произойдёт. Всё действительно могло быть на много хуже и лить слёзы стоило только, если будет хуже, чем сейчас.

На следующее утро снова ругань, несколько глотков тонизирующего отвара, снова боль во всём теле и голод. Мир оказывается никуда не делся, никуда не провалился, не переворачивался. Мир просто сжался до пределов видимости, которая возможна в лесу и двух человек: подавленного подростка, требующего заботы и мужчины, не требующего ничего.

Техник вёл попугаев через лес, рассказывал, что знал сам, пытался найти с молодыми людьми общий язык. Безуспешно. Попугаи смирились с тем, что никогда не вернутся домой и выражалось это по-разному.

Девчонка рыдала пару-тройку вечеров подряд. В конце концов ей это видимо надоело, и она решила сконцентрироваться на защите брата от его гнева. Малолетний откормленный гадёныш выводил Леонида из себя каждый день по нескольку раз. Услышав очередную угрозу - таких угроз было множество - избавиться от них, блондинка только и делала, что пыталась успокоить его, постоянно извинилась, уговаривала.

Мальчишка же между бесконечными приступами склочности вёл себя замкнуто. И не напрасно. Володя предавался рассуждениям не совсем свойственным в столь нежном возрасте, он переосмысливал свою жизнь, свой взгляд на жизнь. Перспектива провести здесь остаток жизни бесила его. Он придумывал себе оправдания, пытался найти виновных в этом. И нашёл. Сестра. Если бы она не динамила его, если бы он не уговорил её идти в клуб, то никогда не попал сюда. Куда? В какой-то там мир, где нет ничего кроме леса? Где люди и цивилизация со всеми благами существуют только со слов какого-то урода? Виновата она. Больше некому. Пылкие чувства к сводной сестре сменились на злобу с оттенком пренебрежения. Вдобавок ко всему, он злился на бесконфликтную Лизу за то, что она не поддерживала его в спорах с Леонидом, постоянно соглашалась с этим бомжом, а не с ним. Мало того, что она "затащила" его сюда, так ещё и предала! Того, кто совсем недавно любил её. Того, кто был готов ради неё если не на всё, то на многое. Спутав любовь с влюблённостью в угоду похоти и найдя виноватого, Володя, решился на немыслимое. Днём, он прилежно шёл за техником, смотрел в спину, представлял, как отобрав топор, зарубит на глазах у сестры. А потом разберётся и с ней. Как именно с ней разобраться, он пока не решил. О том, что будет, если задумка обернётся успехом, он, естественно не подумал. Решив покончить с техником ночью, Володя, каждый вечер старался не уснуть после тяжёлого дня, но так ни разу не смог "пересидеть" Леонида.

Полдень шестого дня путешествия попугаев, двадцатого дня для техника. Трёхнедельный запас провизии закончился ещё позавчера. Леонид вывел нахлебников к очередной реке и прежде чем форсировать её, скомандовал привал, дал попугаям указание не расходиться и следить друг за другом, а сам подобрал подходящее место и принялся сооружать заводь. В идеале было бы неплохо задержаться на три-четыре дня у реки, наловить побольше рыбы и засолить, но соли не было. Подготовку к длительному походу вообще можно было считать провальной. При подготовке он сделал огромное количество ошибок, купил, то что не нужно или наоборот, нужного, типа соли, приобрести не додумался. "Не страшно." - думал техник. До голодной смерти было ещё очень далеко.

Сотни тысяч тонн ледяной воды спешили подальше от гор к морю или даже океану, заводь была готова, ужин не за горами.

Почти идиллическую картину разрушил девичий визг из расположенных поодаль кустов. Леонид сориентировался мгновенно и выхватив из кобуры Иуду, взвёл курок. Он не побежал в направлении визга очертя голову. Вместо этого, скомандовал даже не шелохнувшемуся Володе ждать его на месте и быстрым шагом пошёл к кустам.

- Синеглазая, подай голос!

Ещё один крик известил его о том, что Лиза ещё жива. Из кустов выскочило существо размером с собаку и уставилось на него. Покрытое наростами, выглядело оно мягко говоря угрожающе. Боясь задеть девушку, техник выстрелил в воздух. Существо, ошарашенное звуком выстрела, бросилось в сторону леса. Леонид дважды выстрелил вдогонку, и оба раза промахнулся.

Лиза нашлась в кустах с полуспущенными штанами, пребывала в шоковом состоянии и о чём-то причитала, заливаясь слезами. Зверь видимо сам прятался от них в кустах, выжидая возможности ретироваться и с испугу боднул незваного гостя. Окровавленными руками она зажимала раны на правом боку и бедре.

- А, блять. Да ёб твою... Я же сказал: Не расходиться! - техник склонился над ней. - Спокойно. Дай погляжу. Руки, блин, убери! Я не смогу тебе помочь, если ничего не вижу! Успокойся!

Задрав рубашку, он осмотрел разодранный бок девушки. Довольно большую татуировку в виде Чеширского кота, пересекала обширная, но не слишком глубокая рана.

- Интересно...

- Помогите мне, пожалуйста! Я не хочу умирать! - взмолилась Лиза.

- И не умрёшь. Эй, Синеглазая? Слушай меня, с тобой всё будет в порядке. Обещаю.

Леонид взял её на руки, она оказалась куда легче, чем он думал, вынес из кустов и положил на каменистый берег.