Гнетущая, густая, почти осязаемая темнота окружала его. Техник сидел, прижавшись к чему-то спиной, трясся от страха, тяжело и громко дышал. Единственным, что он видел был уголёк тлеющей сигареты в левой руке. Он осязал сигарету пальцами, чувствовал табачный дым. Правая рука крепко сжимала самую обыкновенную зажигалку. Иррациональный страх не помешал трезво мыслить и использовать зажигалку в качестве источника освещения. Техник раз за разом крутил колёсико зажигалки, высекая искры пока всё-таки не получил огонь. Маленький огонёк не смог побороть тьму вокруг, осветив только кисть руки. Погасив зажигалку, он поднёс к губам сигарету и глубоко затянулся.

Страх перерос в ужас. Ужас подобный тому, который он испытывал в бункере. Кто-то дышал рядом. Всё это время неизвестное существо находилось справа и дышало с ним в унисон. Затянувшись он просто сбил своё дыхание. Внутри всё похолодело. Не выпуская сигарету изо рта, левой рукой он, на ощупь, снял с зажигалки защиту сопла, сорвал пластиковый регулятор пламени и ногтем провернул сопло на пару оборотов.

Пламя зажигалки вспыхнуло с новой силой, освещая на много большее пространство. Леонид повернулся направо, поднёс руку с зажигалкой, чтобы осветить своего соседа. Из темноты появилось существо.

Можно ли было называть "это" человеком? То ли чёрная, то ли серая, землистая кожа, бесповоротно обезображенная множеством рваных ран, обширных и совсем мелких, обтягивала истощённое тело.

Существо сидело рядом, обхватив колени тоненьким руками и уперев в них голову. Тяжело дыша, оно не обращало на техника внимания.

Ритм дыхания изменился, существо делало глубокий вдох, за тем быстрый прерывистый выдох. Мгновение спустя существо подняло голову и повернулось к нему. На обтянутом кожей черепе отсутствовал нос, ушей не было вовсе, только слуховые каналы. Губы не стали исключением, здоровые человеческие зубы беззвучно стучали друг о друга.

Техник смотрел существу прямо в глаза, но не ощущал угрозы, не испытывал отвращения. Глаза цвета ясного летнего неба. Глаза небесно-голубого цвета. В них читался страх и мольба о помощи. Только взгляд и слёзы говорили о эмоциональном состоянии существа. Оно плакало, но не могло произнести ни слова. Чем дольше техник смотрел на существо, тем больше оно напоминало ему измазанный пеплом, обгорелый труп. Всё ещё живой. Даже труп может быть удостоен сострадания. Леониду стало жалко это хрупкое и забитое создание. О чём оно думало, чего боялось, он этого не знал.

Существо поднялось на ноги, посмотрев на него сверху-вниз несколько секунд, ушло во тьму. От пламени колёсико зажигалки разогрелось и обожгло технику большой палец. Отпустив рычажок, он снова стал "слепым" и затянулся сигаретой. В полной тишине треск уголька сигареты при очередной затяжке мог бы легко соперничать с хрустом ломаемой бедренной кости, если бы не шарканье. Существо шаркало ногами. Шаркающие звуки говорили о том, что оно отдаляется, но далеко от техника, оно уходить не собиралось. До его слуха донёсся металлический лязг. Закончив, всё так же шаркая, оно приблизилось и замерло перед ним.

Зажигалка уже остыла. Вновь вспыхнуло пламя. Техник протянул руку вперёд.

Существо стояло на коленях, протянув к нему руки. Всё так же дыша, оно издало звук похожий на стон. Техник посмотрел на вытянутые руки. На раскрытых ладонях лежала обломанная наискось длинная, узкая полоса из стали, покрытая ржавчиной. Оружие или инструмент? Не важно. Какими бы предназначением не обладала полоса стали, это был дар - возможно последнее, чем обладало несчастное создание. Не принять дар - значит обидеть его. Леонид протянул левую руку и принял железку из рук существа. Подарок пришёлся ему по душе. Он хотел сказать "спасибо", но царившую вокруг тишину разорвал рёв. Рёв не был искусственным, он был живым, но не человеческим и не животным. Это мог быть рёв твари, что он никогда не видел, что так и не убила его. Лицо существа впервые и мгновенно приняло удивлённое выражение. Оно открыло рот видимо пытаясь что-то сказать и...

- А ну, давай, поднимайся.

Леонида кто-то тормошил за ногу. Он открыл глаза и увидел старшего Анатолия

- Не хватало ещё, чтобы ты здесь до обеда дрых. Скоро рабочий день начнётся. Подъём!

- Да-да, я уже проснулся и встаю. - заверил техник напрасно ожидая получить затрещину.

- Лёва, покажешь ему куда идти. И ножик на выходе вернёшь. Всё, я домой. Старшой кинул Льву складной нож.

Солнце уже взошло, ставни открыты, а Лев бодрствовал и заваривал чай. Вчера техник удивился, что его обыскали так небрежно и оставили на попечение сторожа. И напрасно. Бдительный Лёва не спал всю ночь и был готов застрелить невольного постояльца, если тот начнёт буйствовать. Спрятанный под стойкой пистолет всегда был под рукой и заряжен.

Старший Анатолий рявкнул на кого-то в проходной, открыл решётку, а затем исчез.

Техник же пребывал в недоумении, обычно сны, которые он мог запомнить могли похвастать зашкаливающим уровнем идиотизма. В этот раз всё оказалось по-другому, иначе. Он запомнил всё очень детально. Всё в этом сне было очень жутко, непонятно, даже как-то печально.

- Доброе утро, Лев. - приветствовал Леонид.

Всё снова болело. Если другие люди перед смертью будут желать шикарный ужин или женщин, он выберет хотя бы одну ночь на нормальном матрасе.

- Доброе. - ответил сторож.

Не дожидаясь окончания процедур, он перекинул нож технику. Леонид поймал нож и убрал в карман.

- Спасибо. Я чего подумал, а как у вас тут с трудоустройством?

Рассчитывать на постоянную доброту людей было бы опрометчиво. Если тебе удалось прослыть бездельником и попрошайкой, люди будут обходить тебя стороной. Их тяжело будет разговорить и ещё сложнее расположить к себе. О доверии не могло быть и речи, но именно расположение людей может сыграть немалую или даже ключевую роль в этом рискованном предприятии. Побега не из заключения, а из целого мира.

- Ты нашёл, что спросить. - задумчиво ответил сторож. - Наверное... Вариантов не много: можешь огород кому-нибудь вскопать, по хозяйству помочь. Можешь к Катьке Самойловой попроситься. Она, вроде как, дом надумала строить, но не уверен, правда это или нет.

Опыта в строительстве у Леонида не было, но он всегда довольно быстро обучался. Опять же подобный навык скорее всего будет полезен в будущем. Копать огороды не хотелось, помогать по хозяйству постороннему человеку никто не позволит. Придётся попытать удачи с этой Самойловой.

В предвкушении очередного рабочего дня, в здание понуро заходили самые разные люди. Каждый входящий видел Леонида, но не выказывал удивления. Отвечая взаимностью на его приветствия, люди просто проходили мимо и исчезали за одной из дверей навсегда. Леонид терпеливо ждал того или ту единственную, что его зарегистрирует. Спустя час, в здание комендатуры вошла женщина просто колоссальных размеров и неопределённого возраста. Писклявым голосом она поздоровалась со Львом и подобно гордому баркасу проплыла мимо техника.

- Здрасте. - процедил техник улыбаясь.

Проявление вежливости осталось без ответа с её стороны. Женщина сделала вид, что его просто нет и скрылась за дверью. Как назло, Лев отправил его именно к ней.

В добавок к ночному кошмару его ожидал ещё кошмар регистрации. Нет, он не волновался, но хотел побыстрее закончить. Техник выждал десять минут для приличия, нашёл нужный кабинет, даже постучался. В кабинете "совершенно неожиданно", вытесняя собой из помещения почти два кубометра воздуха, на крепко сбитом стуле восседала та самая надменная тётка. Она сидела за деревянным столом, лопала булку и громко сёрбая (Или серба?я), запивала её чаем. Такие люди очень часто сетуют на, по чьей-то злой воле, нарушенный обмен веществ. Они яростно оправдываются широкой костью. Винят пресловутую конституцию, винят что и кого угодно, но только не себя, собственную лень и малодушие. Пришлось ждать в коридоре пока она закончит трапезу.