Летописец повествует: «И приспе осень, и помяну Олег конь свой, иже бе поставил кормити и не вседати на нь. Бе бо въпрашал волъхвов и кудесник: «От чего ми есть умрети?» И рече ему кудесник один: «Княже! Конь его же любиши и ездиши на нем, от того ти умрети». Олег же приим въ уме, си рече: «Николи же всяду на нь, ни вижю его боле того». И повеле кормити и не водити его к нему, и пребы некалико лет не виде его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему Киеву и пребывьшю 4 лета, на пятое лето помяну конь, от него же бяхуть рекли волсви умрети. И призва старейшину конюхом, рече: «Кде есть конь мъй, его же бех поставил кормити и блюсти его?» Он же рече: «Умерл есть». Олег же посмеася и укори кудесника, река: «То ти неправо глаголють волъсви, но все то лъжа есть — конь умерл есть, а я жив». И повеле оседлати конь: «А то вижю кости его». И прииде на место, идеже беша лежаще кости его голы и лоб гол, и ссяде с коня, и посмеяся рече: «От сего ли лба смьтрть было взяти мне?» И въступи ногою на лоб; и выникнувши змиа изо лба, и уклюну в ногу. И с того разболеся и умре. И плакашася людье вси плачешь великим, и несоша и погребоша его на горе, еже глаголеться Щековица; есть же могила его и до сего дни… словеть могыла Ольгова. И бысъ всех лет княжениа его 33»…

Смерть Олега — это символ заката эпохи варягов на востоке Европы. Хотя и позже, в X–XIII вв., ладьи шведов, датчан, норвежцев во множестве приставали под стенами Старой Ладоги, Новгорода, Полоцка, ходили по Волге к городам Булгарии (Vulgaria), плавали водами реки Vina (Северная Двина) и достигали Бьярмаланда (Bjarmaland) — севера Восточной Европы, влияние выходцев из Свитьод (Svitjod — Швеция), Даны (Danir) и Норвегии (Norwegia) на землях восточного пути (Austrvegir) неуклонно убывало.

В X–XIII вв. скандинавы не только торговали или нанимались на службу на Руси, но и совершали частые разбойничьи набеги на земли Карелии (Kirjalaland), Финляндии (Finnland), острова Эйсюсла (Eysysla — о. Сааремаа), Курляндии (Kurland).

В 913–914 гг. ладьи русов совершили военный поход на юг Каспия. Видимо, инициаторами предприятия выступили купцы Итиля и Семендера, стремившиеся к контролю над торговыми путями, ведшими в Багдад и в иные города Востока. В первые десятилетия X в. безопасность караванных путей, шедших к югу и востоку от Каспия, оказалась под угрозой и Итилю была нужна внешняя сила, способная исправить положение.

Русы не сумели восстановить безопасность торговых коммуникаций Хазарского каганата. Судьба русов, ушедших на юг Каспия, была печальна.

А в Киеве в 913 г. сел на стол полянских князей Игорь. Весьма вероятно, что Игорь был потомком князей полян. Годом ранее, в 912 г., в Византии императором был провозглашен Константин VIII. Его правление пришлось на 912–959 гг., а его судьба оказалась тесно переплетенной с Русью.

Тем временем союз древлян «отложился» от Киева. В 914 г. Игорь собрал рать и, перейдя реку Тетерев, вступил под сень дремучих лесов, принадлежавших древлянам. Древляне выступили навстречу Игорю. Победила в схватке киевская дружина, состоявшая из профессиональных воинов, собравшихся отовсюду от Скандинавии до лесов мери и чуди и от земель прибалтийских венедов до нив, возделываемых словенами, кривичами, полянами. Ядро киевской дружины было, быть может, и невелико, но бойцы в нем подобрались отменные. На древлян возложили дань, большую, нежели взимали при Олеге.

Среди данников Игоря Константин Багрянородный упоминает славянский союз ляндзян, земли которых лежали в верховьях Западного Буга, на пограничье между Русью и Польшей. Дело в том, что Польша при Мешко I (960–992) стала активно объединяться. Чехия и Русь несколько опередили Польшу в деле объединения, что в дальнейшем привело к многочисленным пограничным столкновениям между славянскими государствами.

В 915 г. на южные рубежи Руси впервые подошли печенеги. Это были тюркские кочевники, шедшие по следам укрывшихся в центре Европы угров. Князь Игорь предпринял поход к нижнему Дунаю и заключил мир с печенегами. Видимо, на нижнем Дунае располагались главные становища печенегов.

Константин VIII Багрянородный оставил рассказ о печенегах. Согласно его описанию, до конца IX в. печенеги кочевали в степях, раскинувшихся между реками Волгой и Уралом. В конце IX в. узы, так же как и печенеги, бывшие тюркскими кочевниками, вытеснили последних к западу от нижнего Дона вплоть до гирла Дуная. На водоразделе между Днестром и Сиретом печенеги столкнулись с отступавшими на запад уграми и изгнали их за Карпатские горы в центр Европы.

В середине X в. печенеги делились на восемь округов или колен, по четыре на правом и левом берегах нижнего Днепра. Округа, в свою очередь, делились на сорок частей. Во главе печенежских объединений стояли ханы, составлявшие собственную иерархию.

В 914–916 гг. на Балканах пылала война между Болгарией и Византией. Греки, как не раз бывало в истории ранее, запросили помощи у тюркских кочевников, на сей раз оказавшихся печенегами. На деле помощи от печенегов греки не получили, зато болгары овладели городом Андреанополем.

В 920 г. дружина Игоря вновь выступила в поход на печенегов. Следует заметить, что в VIII–X вв. славяне жили на Дону, при устье реки Воронеж (вятичи), на нижнем Днепре, при его излучине (уличи) и на нижнем и среднем Днестре, Пруте и Сирете, вплоть до гирла Дуная (тиверцы). Все эти славянские союзы в X в. испытали жесточайшие притеснения от печенегов и от иных тюркских кочевников. В результате в XI в. граница владений восточных славян оказалась отодвинутой к северу, в полосу лесостепей востока Европы, на классические рубежи обороны Киевской Руси. Именно на защиту славянских союзов вятичей, уличей и тиверцев и выступила дружина Игоря в 920 г.

В 922 г. часть населения Волжской Булгарии приняла ислам. В 929 г. Балканы продолжала сотрясать война, шедшая между Болгарией и Византией. А в 934 г. угры долиной реки Марица прорвались к стенам Византии. Роману, соправителю Константина VIII, удалось заключить мир с уграми. Однако угры продолжали вторгаться на Балканы, и в первую очередь в Грецию, в течение всего периода с 934 г. по 987 г.

В 939 г. князь Игорь овладел городом, стоявшим на западном берегу Таманского полуострова и запиравшим выход в Черное море через Керченский пролив. Город принадлежал Хазарскому каганату и назывался Самкерц. То был наследник греческого города Фанагории и предтеча древнерусской Тмутаракани. Удержать Самкерц русы не сумели. Каган Хазарии мобилизовал тюрок, и в 940 г. был предпринят поход сил Хазарского каганата на Русь. Во главе похода встал Песах.

Первым делом у русов отняли Тамань и город Самкерц. Вслед за тем войско Пейсаха переправилось в Крым и принялось опустошать Южный берег полуострова. Из греческих городов выстоял лишь Херсонес. Далее армия каганата прошла Перекопский перешеек и устремилась под стены Киева. Игорь дал откуп и в столицу Руси армию каганата не пустил.

Можно сказать, что события 939–940 гг. стали предтечей победоносного похода Святослава Игоревича на Хазарский каганат. Святослав извлек уроки из ошибок отца и понял, что нужно крушить весь каганат, а не отторгать часть и ожидать реакции.

В 941 г. Хазарский каганат вновь отправил войско русов на юг Каспия для защиты своих экономических интересов. Русы овладели крепостью Бердаа, контролировавшей низовья реки Куры. Но судьба русского похода была столь же печальна, как и судьба похода 913–914 гг. Практически никто из русов на родину из тех походов не возвратился.

Весной 941 г. под киевскими горами князь Игорь собрал от трех до десяти тысяч ладей и челнов, приплывших едва не отовсюду из славянских земель востока Европы. Примкнули к воинству и варяги, обитавшие на Руси.

Неудачи 939–940 гг. уважения Руси не прибавили, и князь Игорь, подобно предшественникам заботясь о престиже державы, спешил отстоять льготы русской внешней торговли в империи ромеев.