Она дослушала то, что рассказывал ей собеседник, а потом сказала:

– Здесь один молодой человек хочет с тобой поговорить. Ты ему кое-что обещал, – и прошептала уже Артуру. – Сполосни руки, – и снова в трубку. – Подожди минуту.

Артур вскочил со стула, включил воду и начал отмывать руки от налипшего теста. Вода была ледянючей, тесто никак не хотело отпадать с рук.

– Губку возьми, – сказал мама.

Артур схватил губку и начал соскребать ею с рук тесто, которое тут же начало прилипать к губке. Кое-как отмыв руки, он быстренько вытер их полотенцем, и мама протянула ему телефон.

– Алло, пап, привет! – радостно заговорил он в телефон.

Несколько месяцев после того, как родители разошлись, Артур сам звонил отцу и разговаривал с ним о том, как у него дела. Папа ему сам не звонил никогда и редко когда рассказывал о том, что у него происходит в жизни. По прошествии времени Артур понял, что ему всё меньше и меньше хочется разговаривать с отцом, и звонки постепенно сошли на нет. Теперь он разговаривал с ним только через мамин телефон, когда мама его даст.

– Привет, сынок, – услышал он в ответ. – Как твои дела?

– Отлично дела. К школе готов. Все внеклассные книги прочитал, осталось только портфель собрать.

– Ты у меня молодец. А портфель мы вместе с тобой соберём.

– Пап, а на счёт аттракционов всё в силе?

– Конечно, в силе. Во вторник целый день наш.

– Отлично, – Артур чуть не подпрыгнул на месте. – Ну, всё. Пока, пап. Отдаю тебе маму.

И он передал трубку обратно.

– Ларри, я надеюсь, ко вторнику не будет никаких проблем, – сказала мама. – Я тебе пришлю список того, что надо купить к школе.

Она ещё немного послушала то, что сказал ей папа:

– Ну, отлично, – мама вздохнула. – Всё, тогда до вторника.

Короткая пауза:

– Угу. Пока.

Мама положила телефон на подоконник.

– Сынок, папа сказал, что он купит тебе всё, что ты попросишь.

– Классно! – мальчик был возбуждён от предстоящей прогулки.

– Долепи, пожалуйста, там фарша на три пельменя осталось.

– Хорошо.

Мама достала кастрюлю со шкафчика наверху. Она была невысокого роста и, чтобы дотянуться до полок, ей приходилось подниматься на цыпочках. А чтобы достать что-то с самого верха – вставать на стул. Она набрала кастрюлю воды, поставила на плиту, включила газ, насыпала в кастрюлю соли и положила лавровый лист.

Артур к этому времени долепил последний пельмень.

– Мам, можно я плейстейшн включу?

– Включай.

Артур снова вымыл руки от теста, уже не торопясь, схватил упаковку чипсов и вышел из кухни. Потом остановился и вернулся обратно.

– Хочешь чипсов?

Мама выхватила упаковку у него из рук:

– Во-первых, не перебивай себе аппетит. А во-вторых, после твоих чипсов джойстики становятся жирными. Потом погрызёшь.

Артур не стал возникать, ведь поблажку в виде плейстейшн он уже получил, и вышел из кухни.

Мама посмотрела ему вслед и улыбнулась. Она считала, что правильно воспитывает ребёнка, пускай теперь и в одиночку. Её бывший муж, после развода не принимал участия в воспитании сына.

В ожидании, когда закипит вода на пельмени, Тамара взяла телефон и начала читать многочисленные группы в Whatsapp’е. В основном, пролистывая сообщения, и иногда отвечая.

Их развод с мужем произошёл по вине банальной измены, но, положа руку на сердце, Тамара не могла сейчас сказать, кто изменил первым. Первым начал обвинять в измене он. Это точно. Но дыма, как известно, без огня не бывает. Тамара не изменяла, когда на неё посыпались обвинения в том, что она слишком часто задерживается на работе или когда она работала по выходным.

Тамара именно что работала. Ещё до знакомства с Ларри страховая компания, в которой она начала работать сразу после университета, отправила её в Ахинмай открывать дополнительный офис. Она была молодым, подающим надежды специалистом, которая заработала в итоге должность заведующей доп.офиса в городе. Но для этого ей приходилось из кожи вон лезть, чтобы доказать, что она достойна этой должности.

Ларри этого не понимал. У него были средневековые понятия о семье. При этом, стоя уже на пороге развода Тамара узнала, чем на самом деле занимается её муж.

К тому времени, когда Ларри начал придираться к ней с несуществующей изменой, их отношения, как в быту, так и в постели приблизились к отметке ноль. Супруги – соседи. Сдерживающим фактором мог бы стать Артур, если б не одно но. Артура воспитывала мама Тамары. Тома считала, что это её ошибка, продиктованная её упорством в достижении карьерных высот. Но именно её мама – Мария Ансимова – воспитывала её сына сызмальства. Не Тамара, которой приходилось работать по десять часов в сутки. И не, упаси Господи, Ларри. Карьера рушит семейную жизнь. Тома могла подписаться под каждым словом в этой фразе.

Сначала беспочвенность обвинений возмутила Тому. Было бы время на эти измены. Она работала на износ. Возвращаясь домой, успевала только покушать приготовить и валилась спать. Потом она решила, что обвинения супруга можно повернуть себе на пользу. Пускай он увидит, что она, всё-таки, женщина, а не кухарка или домохозяйка. Или ломовая лошадь. Но, как оказалось, решение это было фатальным.

Спустя некоторое время, путем нехитрых рассуждений, она выяснила, что Ларри, устав от придирок, решил, что рога в этой семье должны расти не только у него. Свечку Тамара не держала. Но какие-то звонки, переписки, длительные отъезды. Тома понимала, что сейчас они поменялись местами, а она не хотела идти проложенной Ларри тропой, чтобы он сказал ей: «Вот видишь, теперь ты понимаешь, как я себя чувствовал, когда ты задерживалась на работе».

Приняв следующее решение, она собственными руками превратила канаву между ней и мужем в пропасть. Она решила, что ей нужен любовник. Ей тоже хотелось тепла. Ей хотелось ласки. В конце концов, ей хотелось, чтобы с ней обращались как с женщиной, а не как с соседкой по комнате.

О разводе в тот момент она не думала. Она думала лишь о том, чтобы сохранить семью ради сына. Артуру нужны папа и мама. Но и чёрствость мужа терпеть больше не было никаких сил.

Всё, что нужно было, это принять ухаживания одного из клиентов. Мужчина, на шесть лет старше её. Он был наполовину русским, наполовину армянином, и его внешность объединяла эти две нации. Его фигура была непропорциональна, а большой нос выделялся на фоне остальных частей лица. У него была семья: жена и две дочки. Но он был чертовски обаятельным и состоятельным, и, в то же время, таким романтичным.

Тамара с головой окунулась в эту интрижку. С ним она чувствовала себя желанной. Не предметом мебели, а объектом восхищения. Она не знала, что говорил семье её избранник, но ей самой даже не пришлось придумывать оправдания: она задерживалась на работе и работала по выходным. Как и раньше.

Оказавшись снова счастливой, она забыла о самом главном, о своей семье. И, что самое плохое, она ни от кого не скрывала, что у неё есть любовник. Естественно Ларри не мог стерпеть такого откровенного плевка ему в лицо и подал на развод. И, как показалось Тамаре, он это сделал с чувством облегчения.

Она сама, будучи ещё в запретной связи, легко пошла на это решение. Их развод проходил через суд, который был всецело на стороне Тамары. Но между собой супруги ничего не делили. У Тамары была отдельная квартира, пускай и однокомнатная против двухкомнатной у Ларри. Но она забрала у мужа всю мебель и бытовую технику, в которой нуждалась, и забрала машину. Ларри осталась опустевшая двушка. Насчёт алиментов они договорились полюбовно, и в случае уклонения, Тамара сказала, что суд узнает не только о неуплаченных алиментах, но и о его источниках дохода. До сих пор алименты поступали исправно.

Но Тамара знала точно: если бы она сама не давила на Ларри, он бы, даже ради своего сына, палец о палец не ударил. Она его хорошо выучила за одиннадцать лет их совместной жизни. Более хладнокровного и, пожалуй, чёрствого человека, чем её бывший муж, она не встречала никогда.