В СБ-1 были разработаны: РЛС самолета-носителя, станции наведения и самонаведения самолета-снаряда, комплекс устройств его подвески к самолету-носителю и отцепки от него, аппаратура контроля и управления снарядами на подвеске.

Нельзя обойти вниманием одну организационную особенность. После войны в Советский Союз были приглашены некоторые немецкие специалисты. Часть из них была «прикомандирована» к СБ-1 и работала по соответствующему контракту. Немцы занимались в КБ вопросами, связанными с разработкой различных устройств ракет, элементов их радиооборудования — автопилотов, рулевых приводов, датчиков и пр.

Следует отметить, что роль этого «спецконтингента» на начальном этапе работ была заметной, что в результате ускорило выполнение целого ряда научно-технических разработок. Но поскольку к решению общесистемных вопросов они, естественно, не допускались, их «помощь» в создании новейших систем управления не могла быть действенной. В 1953 году все они были переведены на работу в город Сухуми, а в 1955-м все немецкие специалисты уехали в Германию.

Патронаж над новой организацией осуществлял всесильный Л. П. Берия, что позволило СБ-1 быстро решить многочисленные организационные вопросы. В то время под его патронажем находились многие грандиозные проекты: создание атомной бомбы, строительство электростанций, заводов… В руках Берии была сосредоточена огромная власть, мощный аппарат и немереная рабочая сила в лице заключенных. Одно упоминание этой фамилии приводило в волнение смежников.

Это одна сторона организационной особенности. Другая заключалась в том, что большую часть руководящих должностей СБ-1, а затем и КБ-1 занимали специалисты МГБ. Их задачи состояли не только в том, чтобы уберечь секреты разработок новых систем вооружения, но и всесторонне способствовать их скорейшей практической реализации. В этом был вклад тогдашней «комбинированной» организационной структуры.

Интересно, что разработка первой системы ракетного оружия «Комета» велась не по заказу Министерства обороны.

В 1950 году основные элементы системы «Комета» были отработаны в лабораториях и изготовлены два образца радиолокационных станций самолета-носителя и партия станций управления. В том же году эскизный проект системы «Комета» был разработан и защищен на расширенном НТС СБ-1. Началось изготовление первых летных образцов всех средств системы «Комета».

До начала 1950-х годов еще не было создано методов и средств математического или полунатурного моделирования систем управления, и первопроходцам первой разработки это существенно осложняло отработку системы. Для отработки контура управления системы был создан самолет-аналог крылатого снаряда, которым управлял летчик и автоматика. Аналог отцеплялся от носителя и при страховке летчика с помощью автопилота и локатора носитель выполнял большую часть траектории полета. За штурвалом самолета-аналога находились летчики-испытатели С. Н. Анохин, Султан Ахмет-Хан, В. Г. Павлов.

Метод отработки системы с самолетами-аналогами существенно ускорил работы. Успешные испытания системы вселяли в разработчиков уверенность в положительном исходе работы.

Сталин об этом, разумеется, знал из докладов Л. П. Берии, телефонных бесед с П. Н. Куксенко. Ракета уже была запущена в серию, было изготовлено около пятидесяти ракет.

К этому времени международная обстановка накалилась, стала чрезвычайно взрывоопасной. Дело в том, что 25 июня 1950 года в 4 часа утра, в воскресенье, после двухчасовой артиллерийско-минометной подготовки при поддержке танков Т-34 части миллионной северокорейской армии двинулись на юг. Всего через три дня был взят Сеул. К середине сентября армия КНДР подошла к Тэгу и Пусану. Южнокорейские войска, казалось, вот-вот будут сброшены в море. Однако этого не случилось: еще 7 июля была принята резолюция ООН, осуждавшая агрессию и разрешавшая формировать международные силы для ее отражения. Американцы уже начали перебрасывать на юг Кореи значительные силы из оккупационных войск, находившихся в Японии. Началась подготовка для высадки мощного морского десанта в тылу северокорейских войск, в районе Инчхона. Для этого американцы сосредоточили около берегов Кореи значительные морские силы — линкоры, десантные корабли, несколько авианосцев, вспомогательные суда… Это было чревато большими неприятностями.

На совещании в Кремле 20 июля 1950 года обсуждался вопрос, как локализовать и нейтрализовать возможные активные действия американских кораблей у берегов КНДР и помешать высадке американского десанта. На совещании присутствовали члены Политбюро Л. П. Берия, Н. А. Булганин, Г. М. Маленков, А. И. Микоян, В. М. Молотов, Н. С. Хрущев, министр ВС СССР А. М. Василевский, С. Я. Штеменко (начальник оперативного управления ГШ СА) и другие ответственные работники. Совещание в кабинете Сталина началось в 23.00 и закончилось в 00.30, а для членов Политбюро — в час ночи. Время и состав участников совещания приведен в книге записей посетителей кабинета И. Сталина.

Сталин спросил у военных: «Сможем ли мы помешать американцам, имея новое оружие?» (Сталин имел в виду систему «Комета».) Ответ военных был невразумительным.

Приглашенные на совещание П. Н. Куксенко и С. Л. Берия доложили, что разрабатываемая система «Комета» в принципе может поражать надводные корабли на расстоянии ста с лишним километров. Как показывают расчеты, чтобы вывести авианосец из строя, необходимо от четырех до шести ракет.

Холодным душем для собравшихся стало выступление Л. П. Берии.

— По данным разведки, — сказал он, — в случае если мы ввяжемся в войну, американцы нанесут ядерные удары по основным промышленным центрам страны. Будут бомбить и Москву. Поэтому любые действия должны быть предприняты с учетом этого непреложного факта.

— А разве мы не имеем оружия для защиты с воздуха? — спросил Сталин. — У нас есть истребительная авиация, перехватчики…

По мнению военных, ситуация с защитой важнейших объектов страны в настоящее время весьма неутешительна. Средства, которыми располагает противовоздушная оборона, не позволяют с вероятностью даже 60 процентов утверждать, что американские самолеты будут сбиты. Истребительная авиация может перехватывать бомбардировщики на высоте до 12 километров, в то время как, по имеющимся данным, потолок американских машин достигает 18 километров и более. Не исключено, что на большой высоте пойдут одиночные машины, а массированного налета не будет.

Сталин был весьма раздосадован таким обстоятельством и поручил Л. П. Берии организовать на базе уже имеющихся коллективов с привлечением любых других организаций, если это будет необходимо, работы по созданию эффективной системы ПВО. «Мы должны получить ракету для ПВО в течение года», — сказал И. В. Сталин.

Сталин, как известно, любил работать в вечерние и ночные часы. С этим вынуждены были считаться члены Политбюро, министры, все, кто имел отношение к управлению страной. Поскольку в кабинете П. И. Куксенко стоял кремлевский телефон, то и он должен был принять такой режим работы Сталина. Павел Николаевич работал в своем служебном кабинете до глубокой ночи, просматривая иностранные научно-технические журналы, научно-технические отчеты и другую литературу.

Если Сталин звонил П. Н. Куксенко, то происходило это всегда по кремлевской «вертушке». Иногда дело не ограничивалось телефонным разговором, и Павлу Николаевичу приходилось выезжать в Кремль, куда у него был постоянный пропуск. По этому пропуску он всегда мог пройти в приемную Сталина.

Но на этот раз, сразу после совещания в Кремле, Павла Николаевича, прибывшего по вызову Сталина в два часа ночи, офицер охраны проводил в кремлевскую квартиру Сталина. Хозяин квартиры принял своего гостя, сидя на диване в пижаме, просматривая какие-то бумаги. На приветствие Павла Николаевича ответил: «Здравствуйте, товарищ Куксенко», — и движением руки с зажатой в ней трубкой указал на кресло, стоявшее рядом с диваном. Потом, отложив бумаги, сказал с известным всем акцентом: