Как только автомобиль Керол свернул на Бруксонхилл и скрылся за поворотом, Джек сразу почувствовал приступ острой тоски и одиночества, словно уже вечность находится один. Обведя пустую гостиную унылым взглядом, заглянув в забитый до отказа холодильник и взяв ледяную бутылку лимонада, включил телевизор и удобно устроился на диване.

Последнее время он все чаще ощущал приступы одиночества, заканчивающийся, как правило, беспросветной депрессией, выходить из которой становилось все труднее. Джек закрывался в непроницаемом панцире. Ничего не приносило удовлетворения, ничто не радовало. Редкие всплески адреналина на стадионе или серпантине помогали отвлечься, но лишь на мгновение, а затем депрессия накатывала с новой силой, и его топило в черной яме.

Помочь не могли даже друзья: Луис, Дэн, влюбленный Майкл, который все больше времени проводил со своей девушкой. Джек понимал его, но не понимал себя. Почему же Рейчел не нужна ему? Что ему вообще нужно? Может, он вовсе не способен на чувства?

По телевизору шли новости. Апатия присоединилась к тоске, и теперь две подруги по-хозяйски расположились в душе.

«Все равно. Мне все равно!»

– Как будет проходить день всех святых в Либертоне, – говорил диктор: дежурная улыбка, пустые глаза. – Репортаж Герри Парсона.

– Осталось совсем немного времени до Хэллоуина. Вы запаслись огромными тыквами? А страшными масками, нет? Тогда вы не из Либертона…

Джек смотрел на экран, продолжая думать о своем. Рука все еще болела, и бессонная ночь дала о себе знать. Очень хотелось спать. Наверное, он задремал, когда его разбудил телефонный звонок. Керол сообщила, что она только что удачно приземлилась в аэропорту Сиэтла – самолет не разбился, аэропорт не взорвали и вообще все чудесно, фальшь в голосе так и резала слух, ее встретили и скоро она примет ванну с лепестками лаванды и выспится в уютном номере люкс.

– Мы вынуждены прервать программу для экстренного сообщения: частный самолет рейса сто сорок девять компании «Трайсел» потерпел крушение сегодня днем на территории национального парка Крейтер Лейн. Все члены экипажа и три пассажира погибли. Одним из пассажиров был корреспондент «Белого вестника» Джонатан Грейбс, известный скандальными разоблачениями в руководящих кругах Финикса, – Джек сделал звук громче.

– Как известно, накануне мистер Грейбс выступил с заявлением на нашем телеканале. Он говорил, что в скором времени предоставит сенсационный материал, затрагивающий интересы весьма высокопоставленных лиц и доказательства коррупционных действий руководителя управления полиции одного из городов штата Орегон. Более подробно о результатах проведенного им расследовании мистер Грейбс обещал рассказать на пресс конференции, которая должна была состояться после публикации материала.

Одна из первых причин крушения авиалайнера названа – отказ двигателя и неверные действия пилота в критической ситуации. Пока не исключена возможность террористического акта, но более подробный отчет следственная комиссия предоставит после расшифровки черного ящика, найденного на месте аварии. Приносим глубокие соболезнование родным и близким по поводу трагической гибели…

На экране отобразился список погибших. Затем показали короткий сюжет о репортере Джонатане Грейбсе. Он оказался парнем двадцати восьми лет, очень энергичным и жизнерадостным. Его имя отчего-то казалось знакомым, но Джек не мог вспомнить, как не старался, где мог слышать его.

Необъяснимая тревога отозвалась в сердце острой болью, словно по нему провели остро заточенной бритвой. «Хорошо, что Керол позвонила…»

***

Джек выполнил обещание, устроив спарринг между Фредом и Грегом. На первый взгляд все выглядело как простое состязание, не вызывающее подозрения о подвохе. Джек как бы, между прочим, предложил Фреду участвовать в гонках: Фаейрлейк против Финикса, на безопасном почти прямом участке дороги за городом. Ранее распространенная по школе дезинформация братом Майкла, Максом, утвердила всех во мнении, что водитель из Грега никакой, и лучше ставить на Фреда, что лишь укрепило в Керлине веру в победу. Он мечтал о публичном унижении гостя из Аризоны. Керлины не прощают неуважение, и этот тип получит сполна.

Фред Керлин сразу же согласился, считая себя первоклассным гонщиком и предвкушая поражение соперника. Но его ожидал большой сюрприз: Грег плюс ко всем своим достоинствам, еще и профессионально занимался гонками.

Случилось так, как Джек и предполагал. На первом же повороте Грег столкнул Фреда Керлина в кювет, изрядно помяв его машину. Зрители, собравшиеся поглазеть на соревнования и поставившие на Фреда, а их было большинство, пришли в ярость – и это еще мягко сказано, будучи уверенные в победе Керлина на все сто. Теперь, помимо потери денег, они почувствовали себя еще и обманутыми.

Макс Гранд, выигравший приличную сумму денег, купил скутер и теперь рассекал по городу на зависть другой половины мальчишек, чьи родители считали, что им еще рано иметь мотоцикл. Как Максу удалось вывернуться из ситуации и не схлопотать за дезинформацию, осталось загадкой. Младший брат Майкла только подхихикивал, когда Джек спрашивал об этом.

Гнев Фреда был безумен, когда он униженный выползал из покореженного автомобиля под смех Луиса, Дэна, Майкл и Джека, которые как-то слишком уж подозрительно быстро оказались первыми на месте аварии. Майкл, сделавший пару снимков распластанного на земле Фреда, тут же отправил их в школьную газету. И Джек даже не мог представить, как Майки сумел уговорить Рейчел их напечатать!

Грег Мэтьюсон получил удовлетворение, которое искал, хотя не преминул заметить, что намылить физиономию Фреда все равно бы не отказался. Он до сих пор считает это наиболее верным решением.

«Керлин из таких типов, которые признают лишь грубую силу»!

Когда Дэнни возразил, Грег расхохотался и ответил, что все равно, когда подвернется случай, это сделает.

«Плохие парни» и их фанаты уезжали на третий день. Джек обменялся с Грегом номерами телефонов и адресами электронной почты. Он даже и предполагать не мог, что будет иметь в его лице еще одного друга. Расставаясь, Грег взял с него обещание, что сразу после окончания школы хотя бы на пару недель Джек с ребятами приедет к нему погостить.

– Но если буду нужен – звони незамедлительно. Понадобится помощь, только скажи: все брошу и примчусь. Я ведь еще надеюсь рассчитаться с Керлинами по-своему, – крикнул Грег из отъезжающего автобуса. – Не забудь!

***

С отъездом гостей и туристов жизнь покатила по налаженной схеме. Город готовился к балу на день всех святых. Ученики раскупали страшные маски и длинные балахоны, радуясь предстоящим каникулам.

Луис снова ремонтировал «монстра».

– У старика сдали нервы, – бурчал он на молчаливые вопросы ребят. Приходя очередной раз в гараж, Джек находил его лежащим под днищем машины, откуда, как правило, торчала еще пара детских ног, которым Луис терпеливо объяснял, как нужно чистить двигатель, каким маслом лучше пользоваться и как правильно менять колесо.

Рейчел уехала в Сайлем, и Джек был несказанно этому рад. Правда она звонила по пять раз на дню, но все же, никто не требовал неизменного присутствия на ужине и не приставал с дурацкими вопросами типа: тебе нравиться вот это платье или моя прическа или вот это кольцо или:

«Правда, Бретт Питт такая лапочка»?

Он возобновил работу на лесопилке, помогая Дэну и каждый раз замечая, как тот при его появлении краснеет, молчит и то и дело вздыхает. Джек прекрасно понимал, отчего он продолжает вести себя глупо, но не лез с советами, дабы не бередить и без того открытую душевную рану. Зато у Майкла все было превосходно. Их роман с Кети набирал обороты, и он вновь становился самим собой: беззаботным смешным парнем, цокающим вслед проходящим девушкам, правда, перед этим Майкл теперь внимательно оглядывался по сторонам.

Дела в галереи в Сиэтле, как выражалась Керол, идут превосходно. Верен обещанию, Джек звонил матери перед сном и слушал повествование о том, как та провела день. Вертя в руках именной перочинный нож «Бэйнчмейд», он тщательно скрывал скверное настроения, нервно хихикая всякий раз, когда мать выдавала какую-нибудь глупость, дабы его развеселить.