– Ничего себе, – свистнул Луис.

– Так… Работа ног, быстрота принятия решений делают… Ага, вот. На последней студенческой игре между школами Прайнвилла и Редмонта Грэг реализовал двадцать четыре из двадцати семи пасов на ста восьмидесяти пяти ярдах и забил два тачдауна. Техника введения нападения проводиться довольно жестко и непредсказуемо. Нередко нанесение непреднамеренных травм соперникам, за что был один раз дисквалифицирован.

– Ну, да. Так я и поверил – непреднамеренных! – Хмыкнул Майкл, шутливо стукнув Луиса по плечу, который незамедлительно ответил на выпад.

– Удаление игроков «Плохих парней» за нарушение правил и чрезмерную жестокость стало скорее нормой, чем исключением. Так… – Джек молча читал, жадно впитывая информацию.

– Что там еще?

– Его рейтинг, как квотербека поднялся за последний год с семидесяти двух и трех десятых до девяносто девяти и трех. В предыдущей игре с «Бешеными лисами» он вывел квотербекера команды противника на первых минутах игры. Сломал запястье.

– Прекрасно! – Майкл судорожно сглотнул.

– Учитывая, как он провел финальный драйв, начав со своих семнадцати ярдов за 2:38… Бераски ухватился за майку Мэтьюсона и попытался бросить его на траву. Вместо этого Мэтьюсон нырнул вниз и воспользовался моментом, чтобы выкрутиться, затем твердо стать на ноги и зарядить высокую 32-ярдовую бомбу.

…Четко разыгранные комбинации практически не оставляют соперникам шансов на успех. В игре с командой Джеса Ромберо профессионально разыграл в третьем тайме тачдаун, что определило дальнейший ход игры. На последних минутах Грэг Мэтьюсон блестяще провел сэйфти, еще принеся команде дополнительные очки.

Джек свернул газету, глаза лихорадочно блестели. От волнения перехватило дыхание:

– Наконец – то, стоящий противник!

– Ты издеваешься? – Воскликнул Майкл. – Да они же нас разорвут!

– По-моему, кто-то все время твердит, что Джек никогда не проигрывает? – Лаконично заметил Луис, подмигнув другу.

– Да, подтверждаю – это так. Но Грэг! Он в первом тайме лучших игроков выведет из строя. Это его тактика! Я знаю, о чем говорю, многое про него слышал.

– Значит лучшие выйдут не в первой четверти.

– Да это не серьезно! Я не собираюсь начинать игру на скамейке запасных! – Майкл поднялся и теперь взволновано вышагивал вокруг «Принца».

– Я рад, что у тебя с самооценкой все в порядке, но Джек говорит верно. Преподнесем сюрприз «Плохим парням». Они же не знают о нашей тактике и пару тройку тузов в рукаве. Пусть этот самоуверенный тип думает, будто уделает нас на первых минутах, – засмеялся Луис.

– Не думаю, чтобы «Плохие парни» не слышали об «Орланах». Грег Мэтьюсон давно хотел встретиться с нашей командой на студенческом чемпионате. Уокер об этом еще в прошлом году говорил – одна из сильнейших команд. Могу сказать с уверенностью, игра будет жесткой и непредсказуемой!

– И ты ничего не сказал? – Майкл задохнулся от возмущения. – Про переговоры с «Парнями» еще в прошлом году?!

– А зачем? Чтобы это изменило? Вот теперь, когда скоро состоится матч… – Джек задумался. – Поэтому и говорю: необходимо увеличить время тренировок. Необходимо довести комбинации до автоматизма.

– Я и так почти живу на стадионе. И это чудовище, Уокер, скоро достанет своей «прямотой»! Джек, ты просто милый! Я и так из-за тренировок не бываю дома. Все мои дела стоят, «комп» скоро покроется пылью, а прога, которую я пытаюсь закончить… и… Эх! Мы перестали шататься по улице, делать маленькие гадости. Стали такими правильными, что когда я смотрю на себя в зеркало, мне становиться тошно. Как прилизанный маменькин мальчик. Тьфу. Давайте натворим что-нибудь, – воскликнул Майкл, выбросив вперед зажатую в кулак руку. Луис, предвидя маневр, ловко увернулся.

– Ну, да! У отца ремень давно без дела! Твои шуточки точно до добра не доведут,– проворчал Дэн.

– Детка съешь шоколадку и расслабься! Все только начинается.

– Друг, мне самому скучно и все надоело до чертиков, но потерпи всего месяц. А потом мы на всю ночь зависнем в баре и оторвемся по полной! – Луис приобнял Майкла за плечи.

– Да ты что? Отлично придумано! Учитывая, что бары в нашем городе из-за бдительности шерифа Скайокера и его «туристической» паранойи закрываются в двенадцать, мы прекрасно проведем время. А если еще учесть, что крепче лимонада мы ничего не выпьем, станет еще веселее. Хоровое выступление мальчиков-зайчиков! Оторвемся по полной? Да! Много ли нам нужно? Всего-то ничего! Шоколадный батончик и стаканчик колы, мистер, и я за себя не ручаюсь!

– Не будь нудным, Майки, всего месяц! – Смеясь, произнес Луис, запульнув в него шурупом. Майкл ловко увернулся и шуруп, срикошетив от стены, попал в спину Джека.

– Через месяц я уйду в монастырь.

– У нас мужчины в монастырь не уходят, – серьезно заметил Дэнни.

– Очень умное замечание! Ты как всегда на высоте! Значит, я буду первым.

Джек посмотрел в направлении монастыря. Словно в ответ раздался звон колоколов, напоминая о времени вечерней молитвы. Тихая мелодия завораживала, словно старая колыбельная. Хотелось закрыть глаза и пойти на звук. Это все равно, что смотреть на огонь – невозможно отвести взгляд и хотеть раствориться в нем.

В полуоткрытую дверь гаража просунулась хрупкая нескладная фигурка пятилетней девчушки. Радостно взвизгнув, она бросилась к Луису, словно обезьянка, тут же запрыгнув ему на руки. Вверх взметнулись две тонкие рыжие косички.

– Луис, ну почему ты так долго не приходил? Майки меня на стадион не берет посмотреть на вашу тренировку, а сам обещал! – Она захныкала. Майкл закатил глаза.

– Кто разрешал тебе сюда являться? Ну-ка, вот отсюда! Сьюзи, я не шучу!

Девчушка прижалась к парню, обвив шею тонкими руками. Бледное конопатое личико смотрело доверчиво и восхищенно. Девочка всхлипнула, тряхнула рыжими косичками и затараторила:

– Ну почему он не разрешает сюда приходить. Я все расскажу маме, что Майки ночью без спроса уходит из дома – через окно! Я видела!

– Только попробуй, ябеда. Я тебе тогда устрою сладкую жизнь!

– Подумаешь, напугал! Мама пакет с фруктами для Пола передала, сказала, что вы сейчас поедете к нему в больницу. Я с вами! Мамочка мне разрешила…

– Только через мой труп! Передала и быстро домой.

– Майки, прекрати. Пусть Сью побудет здесь хоть недолго. Мы же все равно скоро поедем, – Луис нежно поправил рыжие косички и подмигнул девочке.

Он осторожно опустил ее с рук, будто боялся, что девочка разобьется, словно фарфоровая статуэтка. Достал из кармана шоколадный батончик «Фокс» и сунул в крохотные ручки вскрикнувшей от радости Сьзи, которая тут же развернула шоколад, бросив обертку в старшего брата. Откусив большой кусок, зажмурилась от удовольствия. Показав Майклу коричневый язык, девочка звонко засмеялась, спрятавшись за широкую спину своего кумира.

Луис являлся защитником всей малышни в округи, которые нередко совершали набеги в его гараж, где он часами терпеливо возился с ними, рассказывая смешные истории, придуманные им самим, или играя в незатейливые игры. Детвора прибегали кто за помощью, кто за советом. Кому-то он помогал делать кораблики, кому-то мастерил летучего змея, ремонтировал велосипед, ходил в сад, спасая от разъяренного Паркера. Он был предметом подражания для всех детей, не меньше Джека, а может быть, в какой-то мере и больше.

Для маленькой Сью Луис стал идеалом, объектом обожания и восторга. Она, открыв рот, слушала его рассказы, бегала за ним по пятам и так доставала брата, если долго не видела Луиса, что тому волей – неволей приходилось, хоть иногда, брать ее на тренировку, поддавшись на очередной невинный шантаж и проклиная все на свете. Часто Сьюзи прибегала через весь город к Луису домой и подолгу рассказывала, как провела день. Он внимательно слушал, давая дельные советы, продолжая возиться в гараже или перебирать очередной мотор.

– Ну, и как ты провела день? – Спросил Луис.

– Плохо, – девочка с укором глянула на брата. – Сначала Майки отказался взять меня на тренировку, хотя обещал. Все время обманывает, – она обижено надула губки. – А потом он дразнил меня и говорил, что Энди Качер в меня влюбился.