Только что отгремели выпускные экзамены и мы готовились к поступлению: я на юрфак КГУ, Мурзилка по настоянию родителей – в авиационный, Алекс… Алекс никуда не поступал. Он уже выбрал стезю.

Гормоны бушевали со страшной силой, было невыносимо притягательно все, что связано с девушками, а наши «матрешки» – общаковские дворовые девчонки, – уже стали неинтересны. Лет с четырнадцати все чаще в разговорах обсуждаются «биксы», и к семнадцати любой треп рано или поздно сводится к сексу. О чем бы ни говорили.

Девственников среди нас, само собой, уже не было – «матрешки» давали всем своим, это закон, но жутко хотелось всегда… Нас разрывало от похоти, страстно тянуло на «свежее мясо» – чужих и красивых девчонок, гордых и неприступных, и чем неприступнее они казались, тем сильнее звериное желание завалить такую в кусты, в траву, содрать мини-юбку, что не дает спокойно жить, не позволяет думать ни о чем, кроме этих белых, длинных, стройных…

– Не, в натуре, Фиш! Давай колись – че ты им такого говоришь?

Накануне на летней дискотеке здесь же, в парке, я увел симпатичную биксу у курсанта артиллерийского училища – высокого парня с сержантскими лычками. Я пригласил девчонку на медляк… Ну как пригласил? Подошел и взял за руку, пристально глядя в глаза… и она пошла. Курсант было дернулся, но площадка полна наших, и ему ничего не светило.

Через полчаса я с подругой свалил с дискотеки, и даже не стал далеко отходить – ночной парк полон потаенных уголков, где ивовые ветви надежно прикрывают от неонового света фонарей… Эти места я знал как свои пять пальцев.

Пацаны были под впечатлением.

– Пошли покурим, – Алекс бросил кий на дырявое сукно. – Айда, Фиш, поделишься уже своими секретами.

Дощатый пол веранды заскрипел под ногами, мы устроились на отполированных от многолетнего сидения деревянных перилах. И там, среди одуряющего щебета птиц и запахов травы, я попытался описать друзьям свой подход к девушкам, свою тактику… или стратегию, которая позже перерастет в мое жизненное правило.

– Понимаете, это же как… шахматы.

– Опять!..

– Ладно, погодите. Пусть не шахматы. Бильярд. Шары на столе – возможные варианты. Целишься в который? В тот, что легче пойдет в лузу. Так?

– Ну…

– Смотрите!.. – я соскочил с перил и двинулся к ближайшему столу. – Я расставляю шары в произвольном порядке. Вот так… так… так… и, допустим, так. В который захочется ударить?

Пацаны разглядывали позицию на сукне.

– Подстава!…

Он всегда был сообразительным, наш Алекс.

– Точно.

– Ну, а как это будет… технически?

– Погодите, вы о чем? – забеспокоился Мурзилка.

Я вернулся на веранду. На столе остались разбросанные в беспорядке шары. Один – у самого края боковой лузы. Случайно.

По парковой дорожке процокала каблучками девушка. В ушах огромные пластмассовые кольца, на голове – немыслимой высоты начес. В неподвижном воздухе проявилась сладкая нотка духов.

– Посмотрите на нее, – сказал я.

Пацаны повернули головы.

– Светофор, мля!… – ухмыльнулся Алекс.

На девушке красный пиджак с широченными – по моде – плечами, желтая мини-юбка, и зеленые туфли-лодочки.

– А жопа ниче, – оценил Мурзилка, – И че?

– Бикса на нас не смотрит. И ни на кого не смотрит. Если подвалить – типа, девушка, который час? – пошлет не глядя. Точно?

– Верняк. И как быть?

– Сделать так, чтобы она сама к тебе подошла…

Алекс с Мурзилкой задумались.

– Да ты гонишь, Фиш. С чего ей подходить? – Алекс прищурился.

– Тем более она старше лет на пять, – подхватил Мурзилка, – нужен ты ей больно…

Я перемахнул через перила и побежал по дорожке. Легким бегом, как спортсмен, благо на мне кроссовки, штаны «Адидас», и футболка. Обогнал биксу, не обращая на нее внимания. Метров через десять что-то попало под ноги, я споткнулся и грохнулся на асфальт.

– Ой-ой-ой! Нога!… А, черт, больно!..

Страдания на моем лице не оставляли сомнений в серьезности травмы. Надо мной склонилась светофористая девушка:

– Эй, ты чего?

– Понятно? – спросил я пацанов пятью минутами позже.

Девушка ушла, дотащив меня до ближайшей скамейки и вытерев грязь с моей щеки. Я раскрыл ладонь. Чуть смазанная надпись синей пастой, круглый девичий почерк: «35–12–23. Таня».

– Говорит, с детства мечтала стать врачом…

Алекс заулыбался.

– Ну и что, каждый раз на землю грохаться что ли, как телку увидишь? – не сдавался Мурзилка.

– Дурак, он же принцип объяснял, – Алекс сплюнул, целясь в выкрашенную серебрянкой, в черных пятнах от бычков, урну.

– Вот именно, принцип. Правило.

ПОДСТАВЛЯЙСЯ

Охотник с ружьем охотится за добычей. Рыбак забрасывает наживку и ждет, когда добыча – рыба – станет охотиться за червем. Рыбак подводит добычу к мысли, что она – охотник.

Охотник за добычей бегает, рыбак ждет, когда добыча кинется за ним. Он попадает в положение, где не он, а за ним охотятся. И только рыбаки-любители в таких ситуациях – оказываются, «профессионалы» их – создают. За ними бегают, в них нуждаются, у них спрашивают, их приглашают… «Никогда и ничего не просите! Сами предложат и сами все дадут!» из «Мастера и Маргариты» – про это. Не проси. Создай ситуацию, когда принесут сами.

Не уговаривай. Подожди, когда предложат.

Не рассказывай взахлеб, торопясь и заглатывая окончания. Не спеши слить информацию. Подожди, пока спросят, тогда сможешь получить за инфу хорошую цену…

Идея в развернутом варианте сформулируется позже. Тогда же, в знойный июньский день, я рассказывал друзьям про подходы к девушкам.

– Главное правило: не накидывайтесь на телку. Пусть сама вами заинтересуется, а вы вроде как отвечаете на заигрывания. Сечете? Она должна снимать, не вы.

– Бикса?

– Ну да. Когда человека преследуют, его обычная реакция – убегать. У баб этот инстинкт особенно развит. За ней гонишься – она драпает, как… заяц. Как котенок. Вспомни своего Пушка, Мурзилка, когда он маленьким был. Хочешь поймать – он удирает, зараза. Только сядешь телек посмотреть, Пушок тут как тут, играться хочет. Короче, девчонки – те же котята, точняк. Играют, фыркают, царапаются, ластятся, за бантиком бегают…

– А бантик держишь ты? Хм… И как его правильно крутить?

Под-ста-вы!..

Память услужливо высвечивает каждую деталь, каждую мелочь далекого июньского дня – сетчатые тени деревьев на солнечной дорожке, детские голоса вдалеке, лица моих друзей – юные, сияющие…

Страшная вещь – память.

Мерный звук капели за окном как метроном.

Кап… Кап… Кап…

Отсчитывает время.

Однажды взвалив на себя осознание, что ты убийца, от него уже не отделаться. Память заставит тащить его сквозь долгие-долгие годы.

Сразу скажу, дружище, пока помню! С самого утра думаю – не забыть мысль, не забыть… Вот, слушай.

Многие писатели пишут к книгам предисловия и там дают советы – как лучше усваивать их нетленные творения. Ну, типа: «Можете читать с любого места, а потом вернуться к пропущенному». Или: «Если вам что-то покажется неинтересным, можете проскочить. Главное – понять идею в целом…»

Хрень какая.

Я тоже дам тебе напутствие, дружище. Слушай.

Книгу читать от начала и до конца!!! Ничего не пропускать! Нечего тут, па-анимаешь!

Уф-ф, сказал. А теперь – привет! Как дела, как жена (или у тебя муж?), дети, теща, Люська из соседнего гастронома? Что значит – какая?! Да брось, мы здесь одни, рассказывай, как ты с ней недавно в подсобке…

Ладно, не злись на меня. Это я так, настроение тебе поднимаю. И себе заодно.

Ты, наверно, думаешь – чего Виргус кота за хвост тянет, никак к своей истории не приступит. К основной – простите, если что не так – фабуле? (Я правильно сказал, Ботан, – фабуле? Или фистуле? Постоянно их путаю). Ну так вот, отвечаю: чтобы тебя заинтриговать, дружище! Так же интереснее!