Филипп ещё не закончил фразу, а в коридоре уже послышались шаги, заглушаемые голосом хозяина, — чувствовалось, что он явно запыхался:
— Пожалуйста, сюда, милорд, он здесь, и девчонка тоже. Должно быть, уже всё обобрали подчистую. А ты, Джек Кук, убирайся; когда надо, позовут… — Не закрывая ни на минуту рта, пытаясь затолкать любопытного повара в кухню, хозяин забегал вперёд мужчины, к которому он обращался. Хозяин появился на пороге первым. На него Филипп едва взглянул. Куда больше его занимал незнакомец — высокий, стройный, но не худой мужчина в изящном вязаном камзоле и рейтузах. В правой руке он держал обнажённый меч, дюйма на два — быстро прикинул Филипп — длиннее его собственного. При тусклом свете Филипп разглядел его жёсткий, чувственный рот. Мужчина остановился посредине комнаты и настороженно смотрел то на Филиппа, то на Анну.
Филипп заговорил суровым голосом:
— Проходите, проходите, милорд, ведь хозяин пригласил вас. Меня зовут Ловел. Вас знать чести не имею. Но, милорд, уверяю, последние четверть часа ничего не желал я так сильно, как встречи с вами.
— Не понимаю, о чём вы, — хриплым голосом откликнулся мужчина. — Я тут неподалёку ужинал. Со здешним хозяином мы старые знакомые. А когда он сказал, что в его таверне орудует какой-то ненормальный, я решил, что надо помочь вышвырнуть хулигана на улицу. — Он замолчал, словно припоминая что-то. — Ловел, говорите. Как же, как же, верный сторожевой пёс Глостера! Ладно. Не знаю, что вас связывает с этой маленькой потаскушкой, но благоволите объяснить, почему вы устраиваете скандал в добропорядочном доме. Вы что, считаете эту девчонку благородной дамой? Да это же всего лишь…
— Осторожнее, сударь! — Филиппа вдруг затрясло. — Советую вам как можно более тщательно выбирать слова, ведь вы говорите о дочери графа Уорвика.
Наступила пауза. Овладев собой, Филипп спокойно добавил:
— Может, отложим объяснения до появления герцога Глостера? Он вот-вот здесь будет.
Секунду они мерили друг друга взглядом. Затем незнакомец резко обернулся к хозяину и прошипел сквозь зубы:
— Идиот! Ты же говорил, что он здесь один!
— Но он и был один — он не мог послать… О Боже, спаси нас и помилуй! — Подвывая от страха, хозяин круто повернулся и выбежал из комнаты.
Подождав, пока смолкнут его шаги, Филипп произнёс не без иронии:
— Мудрый человек. Не хотите ли последовать его примеру, милорд? С женщиной-то вы были храбрее некуда. А то, может, останетесь, вы ведь вооружены. Или без прикрытия драться не собирались? Но хозяин убежал, милорд, и вы остались один, совсем один.
Филипп едва успел отшвырнуть оказавшийся у него под ногами стул — с такой резвостью бросился на него незнакомец. Звон скрестившихся мечей доставлял Филиппу удовольствие, которого он давно уже не испытывал. Да и вообще, пожалуй, он никогда прежде не дрался с таким восторгом и откровенным желанием уничтожить противника. Это была короткая схватка: впоследствии Филиппу вспоминались только скрежет металла, шуршание подошв по полу и тяжёлое дыхание незнакомца. Дрался тот отчаянно, забывая об осторожности. Он был лет на пятнадцать старше Филиппа, и это не могло не сказаться на исходе поединка.
Где-то в самом начале улицы послышался стук копыт. Он становился всё отчётливее, всё громче. Противник Филиппа сделал яростный выпад, промахнулся и… рухнул. Руки его всё ещё дёргались, пальцы сжимали рукоять меча, но в шею вонзился меч Филиппа.
Тяжело дыша, Филипп прислонился к столу. Кровь, хлынувшая было, остановилась. Он вытащил меч из тела убитого, глянул на лезвие и швырнул меч на пол. Звон металла заглушил прерывистое дыхание Анны. Снаружи послышались шаги, распахнулась дверь, и в комнату ворвались Глостер и его люди. Ричард Глостер встретился взглядом с Филиппом, но, будто не узнал его, отвёл глаза.
Если убожество заведения, вонь, стоявшая здесь, — об этом Глостер уже слышал от Перси, — и поразили его, внешне он никак этого не выказал. Ричард не отрываясь смотрел на девушку, примостившуюся у подоконника. Анна накинула на себя одежду, которую дали ей Филипп и Перси, но рубище всё равно было видно. Она покраснела, закуталась в мужские плащи ещё плотнее. Герцог шагнул к ней.
— Нэн, я… — Он запнулся. Летнее сватовство оборвалось в самый деликатный момент. Анна не пошевелилась, Глостер остановился. — Я предупредил, чтобы вас ждали у Святого Мартина, Нэн. Там у вас будет надёжное убежище и хороший уход. Никто не посмеет вас тронуть или заставить уехать.
— Спасибо, кузен, — чуть слышно произнесла Анна.
— Я вам не кузен, — медленно покачал головой Ричард. Она подняла брови, словно не догадываясь, что он имеет в виду. Убедившись, что его в конце концов поняли, Ричард порывисто схватил Анну за руки — она всё ещё судорожно стягивала на груди чужую одежду.
Перси остановился подле Филиппа, равнодушно поглядывая на распростёртое у порога тело.
— Необычный удар, — заметил он, указывая на угол, под которым вошёл в горло меч. — Пожалуй, вам повезло, что он промахнулся. — Посмотрев в сторону подоконника, Перси добавил: — А с этим что делать, милорд?
Ричард, казалось, не слышал вопроса. Он как раз снимал покрывало с распухших ног Анны. Та протянула было руку, чтобы остановить его, но было слишком поздно. Наступило молчание. Ричард снова укрыл её ноги, нежно поцеловал Анну, поднялся и подошёл к окну. Носилок ещё не было. Он застыл, нервно сжимая и разжимая пальцы и глядя перед собой. Наконец взгляд его набрёл на Филиппа. Словно очнувшись, он подошёл к убитому. Из открытого рта струилась кровь. Не поворачиваясь, Ричард произнёс:
— Вы обокрали меня, Филипп. — Он немного помолчал, а потом совершенно бесцветным голосом спросил: — А где хозяин этого притона?
— Полагаю, уже далеко отсюда, — сказал Филипп. От тона, каким был задан вопрос, Филиппу сделалось легче. Его подташнивало, он страшно устал и хотел только одного — как можно быстрее уйти отсюда. — Оставьте его, милорд. Он ведь всего лишь исполнитель. — «Как, впрочем, и этот, что лежит на пороге», — едва не добавил Филипп, но остановился. Наверное, можно будет доказать, что сценарий с начала до конца был разработан герцогом Кларенсом, но подтвердить это может только похититель Анны. А может, подумал Филипп, Ричард Глостер в глубине души и не хочет знать правду?
На улице послышался стук копыт. Там были люди герцога, один из них вошёл и объявил, что носилки готовы. Подняв Анну на руки, Ричард понёс её к двери. Паж накинул на тело убитого покрывало, чтобы миледи не увидела его. Ричард внезапно остановился и заговорил так тихо, что Филипп едва разобрал его слова:
— Пусть эту падаль швырнут на землю у входа в Эрбе. Проследите за этим, сэр Роберт.
Мрачно улыбаясь, Перси подозвал двух слуг в ливреях и возвратился в таверну. Филипп хотел незаметно уйти, но герцог Глостер обернулся и коротко бросил:
— Филипп, мне надо с вами поговорить. Подождите внутри.
Тяжело вздохнув — он надеялся отложить разговор до утра, — Филипп остановился. Перси времени не терял. Вышеупомянутую падаль унесли, и теперь комната, несмотря на беспорядок — на полу всё ещё валялись столы и стулья, — выглядела на удивление голой. Филипп прихватил стул и подошёл к камину погреться. Кто-то открыл окно. Комната проветрилась, исчез тошнотворный запах, правда, стало очень холодно. Было очень тихо. Постояльцы наверху наверняка не могли бы заснуть при шуме, который стоял до сих пор. «Скорее всего, — подумал Филипп, — будучи завсегдатаями этого места, они при первых же криках просто удрали, а с ними и слуги». Это местечко, если называть вещи своими именами, было не чем иным, как воровским притоном. Филипп всё ещё был занят этими мыслями, когда на пороге послышались шаги Ричарда.
Он быстро вошёл в комнату, кивнул стражнику, стоявшему у входной двери, плотно закрыл её и прислонился к решётке камина.
— Ну что ж, Филипп… — Лицо Ричарда было абсолютно непроницаемым.
— Да, милорд? — тем же тоном ответил Филипп.